«Что с ним такое?» — спросил Чудакулли.
«Эмм… Я попросил его исследовать цивилизацию крабов, сэр».
«Ту, на которую только что упала комета?»
«Да, сэр. Вокруг него только что испарился миллиард тон горной породы».
«Но ему же это не могло навредить, так?»
«Это могло заставить его подпрыгнуть, сэр».
Глава 32. Не смотри вверх
Все это время волшебники были уверены в том, что планета — не самое подходящее место для живых существ. Такой милый и такой плоский диск с сопровождающей его черепахой, способной защитить мир от падающих каменных глыб, прежде чем они смогут нанести серьезный ущерб, выглядит намного более логично.
Со временем нам все больше кажется, что они правы. Чем больше мы узнаем об истории нашей планеты и окружающей ее Вселенной, тем больше у нас оснований верить волшебникам. Не тому, что они говорят о форме нашего мира, а опасности, которым он подвержен без черепахи. Вселенная пронизана летающими каменными глыбами и излучением; большая ее часть либо близка по температуре к абсолютному нулю, либо горяча настолько, что жар водородной бомбы по сравнению с ней — не более, чем приятный костерок. И в то же время жизнь каким-то образом сумела закрепиться, по крайней мере, на одной планете и удерживать свои позиции в течение четырех миллиардов лет, вопреки всему, что Вселенная сыплет ей на голову (часто в буквальном смысле). А также вопреки всем неприятностям, которые нахимичила сама планета.
Сказанное можно понимать двояко.
Одна точка зрения состоит в том, что жизнь — невероятно хрупкое явление, а Земля — это одно из немногих мест, где условия, необходимые для жизни, поддерживались достаточно долго для того, чтобы она смогла развиться, породить множество форм и размножиться. В любой момент какое-нибудь стихийное бедствие могло свести все усилия на нет и стереть живых существ с лица Земли. Цивилизация крабов — это, конечно, плод воображения, но мы упомянули ее в нашей истории, чтобы донести две важных мысли. Во-первых, на Земле было достаточно времени, чтобы смогли развиться существа, интеллектуально не уступающие нам. А во-вторых, даже если бы так и было, они вполне могли исчезнуть, не оставив после себя ни следа. Ах да, и в-третьих, конец их цивилизации мог быть положен множеством различных способов. Так что нам исключительно повезло не разделить судьбу крабьей цивилизации. Есть миллионы других, на первый взгляд подходящих, планет, где жизни повезло меньше — она либо вообще не смогла сформироваться, либо была уничтожена. Жизнь — это редкость, и Земля — возможно, единственное место во всей Вселенной, где возникло это хрупкое чудо природы.
Согласно другой точке зрения, жизнь чрезвычайно устойчива, и Земные условия всего лишь оказались достаточными для ее зарождения, но ни в коей мере не необходимыми. Тот факт, что события разворачивались определенным образом здесь, совсем не означает, что то же самое должно происходить повсеместно. Важным проявлением эволюции является ее способность автоматически адаптироваться к любой доступной среде обитания. Кипящая вода на дне океана? То, что нужно для экстремофилов. На глубине двух миль в толще горных пород? Здорово — там приятно и тепло, а еще там полно серы и железа, из которых можно добыть необходимую энергию. И хвала провидению, что там нет этого токсичного кислорода — ужасного яда, обладающего невероятной химической активностью и невообразимой разрушительной силой. Ничто не способно выжить в кислородной атмосфере.
Как с той, так и с другой стороны есть свои защитники и определенной число сторонников. Пока не мы не сможем отправиться к другим планетам и исследовать их, всегда будет место для разногласий и споров. И, вероятно, синтеза общей идеи. Уже сейчас обе точки зрения сходятся в том, что каким бы способом жизнь не возникла здесь, назвать Землю Эдемским Садом нельзя. Наша планета ни в коей мере не является идеальным местом обитания живых существ. Для того, чтобы они смогли размножаться, эволюции пришлось решить немало сложных задач и приспособиться к враждебной среде.
Возможно, вы и не представляете, насколько враждебной. Но задумайтесь о таких обычных стихийных бедствиях, как пожары, ураганы, торнадо, землетрясения, извержения вулканов, цунами, наводнения, засухи… слишком много дождя — и мы по шею в воде; слишком мало — и наши урожаи засыхают, а мы голодаем.
Но все это меркнет в сравнении с действительно масштабными катастрофами.
Мы склонны представлять развитие жизни на Земле как плавный рост одного большого Эволюционного Древа. Но эта картина постепенно устаревает. История жизни больше похожа не на дерево, а на целые джунгли, в которых многие растения были задушены, раздавлены или задохнулись прежде, чем смогли сделать хотя бы шаг по направлению к зрелости. И как бы ни росли эти джунгли, ничего гладкого в их росте не было.
И правда, в течение длительного времени в морях не было никого, кроме «студней» — мы можем расценить этот период как довольно невыразительную ветвь «Древа Жизни». Что касается студней, то их жизнь была весьма однообразной — но только лишь потому, что они не замечали происходящего на планете. Серия событий, которые для более поздних и более сложных жизненных форм могли бы стать настоящими космическими катастрофами, не оказали на них практически никакого воздействия.
В начале своего существования на планете жизнь наверняка не один раз подвергалась ощутимым ударам, но какими бы они не были, их оказалось недостаточно, чтобы уничтожить «студней». А ведь когда Земля была похожа на огромный снежок (если, конечно, эта гипотеза верна), им точно пришлось несладко. И все же, несмотря на все преграды, жизнь медленно меняла свою форму, эволюционировала и становилась все более разнообразной, когда эукариоты смогли приспособиться к кислородной атмосфере.
Это должно быть, стало настоящей катастрофой. Ведь изменения затронули состав атмосферы и все биохимические приемы, которые были созданы эволюцией для использования доступных газов, стали неэффективными. Хуже того, газом, загрязнявшим атмосферу, оказался кислород, обладающий чрезвычайно высокой химической активностью. Представьте, что произошло бы в наше время, если бы в атмосфере начал преобладать фтор. Среди наиболее ядовитых и взрывоопасных веществ некоторые представляют собой соединения фтора. Однако кислород ничем не лучше, а, возможно, даже хуже — задумайтесь о пожарах, ржавчине и разложении.
Эукариоты смогли одержать победу над кислородом и перевернули его с ног на голову, превратив его вредные свойства в полезные. Эта эволюционная революция оказалась настолько эффективным решением, что смертоносный яд, загрязняющий атмосферу, стал необходимым для поддержания жизни (по крайней мере, большей ее части). Человек, собака, рыба — все они быстро умрут при недостатке кислорода. Без пищи и воды можно обойтись в течение некоторого времени, но без кислорода? В лучшем случае вы протянете не больше нескольких минут — может быть, до получаса, если вы кит.
Способность использовать кислород оказалась настолько эффективной, что распространилась повсеместно. Началось процветание эукариотов — в скором времени в морях возникло множество различных форм жизни и появились совершенно новые экосистемы. Разнообразие форм стало тем трамплином, благодаря которому жизнь смогла выбраться на сушу. Переход к сухопутному образу жизни сделал возможным заселение новых сред обитания и открыл новые способы выживания. Столько новых видов получили возможность достичь процветания. Правда, был и недостаток — на суше живые существа более уязвимы перед ударами из космоса. Жизнь на суше дала начало множеству более сложных видов растений и животных, способных защитить себя от небольших изменений местного масштаба, например, палящего зноя или снега. Ирония в том, что из-за этого усложнения они стали менее защищенными для серьезных проблем, вроде камней, падающих с неба.
Все мы знаем о метеорите, уничтожившем динозавров… и этот пример подтверждает сказанное. Динозавры были замечательно приспособлены к своей среде обитания, пока она оставалась подходящей для них — но оказались не готовы к тем изменениям, которые произошли из-за удара метеорита. Однако бактерии вряд ли даже заметили этот удар. Для них это даже было выгодно — на ближайшие несколько сотен лет ни были обеспечены пищей в результате разложения трупов. Затем они снова вернулись к своей скучной и однообразной жизни.
В следующих главах мы более подробно остановимся на 200-миллионном господстве динозавров и их друзей, а также о причинах их вымирания. Но прежде необходимо описать контекст происходящего. Примитивные формы жизни могут пережить многие неблагоприятные условия, и им это вполне удавалось. А еще они изменили планету или, по крайней мере, ее внешнюю оболочку, создав в ней обратные связи, препятствующие изменениям.
