Ах, да, еще кое-что: поскольку все мы смотрели «Близкие контакты», мы точно знаем, как должны выглядеть эти самые пришельцы… точно так же, как раньше всем было известно, что ведьмы летают на метле. Таким образом, наша зрительная система знает, какую форму нужно придать тому, что она видит, когда мы испытываем забавное чувство, будто нас преследует нечто необъяснимое. И эти штуковины, покрытые шипами и заклепками, оказавшиеся центром внимания в галактических кругах в начале 50-х годов, а сейчас известные нам как «летающие тарелки», тоже появились в нужное время.
Вероятно, тем же самым объясняются истории о привидениях. Вы читали рассказы, знаете, как должен выглядеть призрак (возможно, вы смотрели «Охотников за привидениями» или фильм, снятый по роману Стивена Кинга) и пытаетесь высидеть целую ночь в «Доме с привидениями». Вы размышляете о привидениях, безголовых всадниках и дамах елизаветинской эпохи, которые могут становиться полупрозрачными и ходить сквозь стены — и тут вас начинает клонить в сон, потому что уже 2 часа ночи, а вы все еще на ногах… Механизм сонного паралича дает сбой… Ааааа!
Глава 41. Не играй в Бога
За чаем Архканцлер вел себя довольно тихо.
Наконец, он спросил: «Думминг, мы можем закрыть этот проект?»
«Эмм… вы в этом уверены, сэр?»
«Ну, а чего мы добились? Я имею в виде, по существу? Знаете, я думал, что нам достаточно заставить этот мир работать, и прежде чем ты сможешь произнести слово «творение», как там уже появится существо, которое встанет, возьмет окружающий его мир в свои руки, с некоторой долей разумности поднимет глаза к бесконечному небу, испытает благоговение и скажет…».
«… вон та штука становится все больше. Интересно, упадет она на нас, или нет?» — закончил за него Ринсвинд.
«Ринсвинд, это замечание было чрезвычайно циничным и точным».
«Простите, Архканцлер».
Думминг молча шевелил губами, пока обдумывал какую-то мысль.
«Да, мы могли бы приступить к закрытию проекта. За последнюю неделю мощность чарового реактора сильно упала. Он израсходовал почти все топливо».
«Серьезно?»
«Но чаровый индекс на площадке для сквоша будет довольно высоким, сэр. Поэтому тот, кто отправится туда, чтобы отключить реактор, испытает на себе воздействие некоторого количества…»
Послышался звук какого-то крутящегося предмета. Волшебники посмотрели на стул Ринсвинда, который, наконец, опрокинулся и упал на каменные плиты. Самого Ринсвинда уже и след простыл, хотя в отдалении послышался звук хлопнувшей двери.
Декан фыркнул.
«Странное поведение», — заметил он.
«Я предлагаю подождать еще один день в масштабе нашего времени», — сказал Чудакулли. — «Джентльмены, я наделялся на то, что мы сможем создать новый мир, но теперь мне стало ясно, что любая жизнь в этой вселенной вынуждена приспосабливаться к существованию в… каком-то огромном небесном снежном шаре. Даже если у нас был скрытый талант бога, он себя никак не проявил».
«Омнианцы говорят: «Не играй в Бога. Он всегда выигрывает»», — произнес Главный Философ.
«Да, пожалуй», — согласился Чудакулли. — «Итак, джентльмены… еще один день? А потом мы сможем заняться чем-нибудь более осмысленным».
Красное Солнце быстро взошло над выжженной саванной. Приматы копошились в своей пещере, которая не сильно отличалась от каменистого выступа и смотрели на висящий в воздухе большой черный прямоугольник.
Декан постучал по нему своей указкой.
«Постарайтесь в этот раз уделить больше внимания, ладно?». Он повернулся и начал быстро писать на доске мелом. «Итак, что у нас здесь: К… А… М… Е… Н… Ь…, камень. Кто-нибудь может мне объяснить, что мы с ним делаем? Кто-нибудь? Кто угодно? Так, прекратите этим заниматься, слышите?». Он попытался ударить примата своей виртуальной указкой и затем брезгливо отбросил ее в сторону. Она исчезла.
«Дрянные черти!» — проворчал он.
«Что, никакого результата, Декан?» — спросил Чудакулли, появившись позади него.
«Никакого, Архканцлер. Я пытался им объяснить, что у них, вероятно, есть всего несколько миллионов лет, а это довольно сложно изобразить на языке жестов, уж поверь мне. Но единственное слово, которое им известно, это С-Е-К-С и они не тратят время на его написание, о нет! И ради этого я пропустил завтрак?»
«Ладно, не бери в голову. Давай посмотрим, как там дела у Главного Философа».
«Если хочешь знать мое мнение, они всего лишь неудачные копии людей…» Волшебники пропали.
Один из приматов на кулаках подобрался к доске и наблюдал, как она исчезала под воздействием заклинания, завершенного ГЕКСом.
Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходило, но летающая в воздухе палочка произвела на него впечатление. Теперь она, по всей видимости, исчезла. Но примата это не беспокоило, поскольку с исчезновениями он был хорошо знаком — в последнее время члены клана нередко исчезали по ночам в сопровождении рычания, исходившего из тени.
Он подумал, что палку можно для чего-то использовать. Возможно, даже для секса.
Порывшись в куче мусора, он не нашел палку, но зато нашел высохшую бедренную кость, по форме довольно близкую к палке.
Несколько раз он ударил ей по земле. Ничего особенного. Неохотно приняв решение, что в данный момент спариться с ней не получится, примат подбросил палку в воздух.
Перевернувшись несколько раз, она взлетела вверх. Когда она упала обратно, от удара он потерял сознание.
Когда появились остальные волшебники, Главный Философ сидел под виртуальным пляжным зонтиком. Он выглядел таким же подавленным, как и Декан.
Несколько приматов играли в волнах прибоя.
«Они еще хуже ящериц», — сообщил он. — «У тех, по крайней мере, был какой-то стиль. А эти когда подбирают что-нибудь, сразу пытаются съесть. И в чем здесь смысл?»
«Ну, думаю, так они могут выяснить, съедобно это или нет», — сказал Чудакулли.
«Но они же просто дурака валяют», — продолжал Главный Философ. — «О, нет… Опять начинается…»
Послышался пронзительный вопль, вслед за которым племя ринулось из воды и забралось на близлежащие мангровые деревья. Чья-то тень промелькнула позади волн и снова скрылась в голубых водах, не обращая внимания на хор улюлюкающих обезьян и полетевшие в его сторону плоды деревьев.
«Ах, да, еще они любят бросаться чем попало», — вспомнил Главный Философ.
«Моя бабушка всегда говорила, что морепродукты полезны для мозга», — сказал Чудакулли.
«Тогда они явно едят недостаточно морепродуктов. Все, что они умеют — это орать, бросаться разными предметами и тыкать их, выясняя, что они делают. Эх, почему мы не обнаружили ящериц раньше? У них был свой стиль».
«Это не помогло бы остановить тот снежный ком», — заметил Чудакулли.
«Да, вы были правы, Архканцлер. Это совершенно бессмысленно».
Трое волшебников стояли и с угрюмым видом смотрели на море. На среднем расстоянии от них дельфины прокладывали путь сквозь воду.
«Скоро уже будут подавать кофе», — произнес Декан, чтобы как-то нарушить молчание.
«Хорошая мысль, приятель».
Ринсвинд бесцельно бродил в смежной бухте, пристально рассматривая утесы. Да, в Плоском Мире существа тоже погибали, но их смерть была… ну… вроде как осмысленной. Были наводнения, пожары и, конечно же, герои. Ничто не могло сравниться с героем, если речь шла о видах с высокой численностью. Но, во всяком случае, эти действия требовали участия мысли.
Утес состоял из нескольких горизонтальных слоев. Каждый слой соответствовал поверхности планеты в древности, и по некоторым из них Ринсвинд даже виртуально «ходил». Внутри многих слоев встречались кости древних существ, превратившиеся в камень в результате процесса, который был для Ринсвинда загадкой и не вызывал у него особого доверия. Каким-то образом жизнь зародилась в камнях, здесь же можно было видеть, как она возвращается обратно. Целые каменные пласты состояли из живых останков — маленьких скелетов, накапливавшихся в течение миллионов лет. Встреча с этим чудом природы заставляла испытать благоговейный страх от одной только мысли о громадной пропасти во времени или найти кого-нибудь, кому можно было пожаловаться на жизнь.
На полпути вверх по склону упало несколько камней. Пара маленьких ножек в нерешительности замахнулась над толщей горных пород, а затем показался и Сундук целиком. Он съехал вниз по куче мусора, расположенной у подножия утеса, и приземлился на крышку.
Ринсвинд какое-то время наблюдал за тем, как Сундук пытался встать на ноги, после чего вздохнул и помог ему перевернуться. По крайней мере, некоторые вещи не изменились.
