Динь-Динь
и полоса
невезения
Кики Торп
Иллюстрации Джудит Холмс Кларк
Всё о феях
Если полететь ко второй звезде справа и дальше до самого утра, то ты окажешься на волшебном острове под названием Нетландия, где резвятся русалки, а дети никогда не взрослеют.
Очутившись в Нетландии, ты можешь услышать звук, похожий на звон маленьких колокольчиков. Следуй за этим звуком, и ты найдёшь Приют Фей, тайное место в самом сердце острова. Посреди Приюта Фей растёт огромный старый клён, а внутри него живут тысячи фей и воробьиных человечков. Некоторые из них владеют магией воды, другие могут летать быстрее ветра, третьи понимают язык животных. Приют Фей — это целое королевство, каждый житель которого обладает особым, необыкновенным талантом.
А неподалёку от Дерева-Дома, в ветвях боярышника спряталось гнездо Матери-Голубки — самого чудесного из всех существ. Она всегда высиживает одно-единственное яйцо и приглядывает за феями, которые, в свою очередь, заботятся о ней. Поверье гласит, что пока яйцо Матери-Голубки остаётся целым и невредимым, никто в Нетландии не повзрослеет и не состарится.
Однажды яйцо Матери-Голубки чуть не погибло, но это уже совсем другая история. А сейчас мы поведём рассказ о Динь-Динь...
Однажды солнечным, но ветреным днём фея Динь-Динь сидела у себя в мастерской и хмуро глядела на медный котелок. Одной рукой она сжимала молоточек, а другой дёргала себя за хвостик и теребила чёлку — она всегда так делала, когда напряжённо размышляла. С одной стороны котелок стал почти плоским от удара, и Динь пыталась сообразить, где нужно постучать молоточком, чтобы посудина опять выглядела как новенькая.
В мастерской там и сям были разложены инструменты и материалы: корзинки с заклёпками, кусочки жести, плоскогубцы, железная проволока и металлическая стружка — это чтобы надраивать кастрюли и сковородки, пока те не засверкают. На стенах висели изображения половников, тазиков и сковородок, которые фее удалось починить. А больше всего она любила самые трудные случаи.
Динь-Динь была феей починки, и наибольшее удовольствие получала, ремонтируя вещи. Она обожала всё металлическое — всё, что могло помяться, треснуть или зазубриться. Даже её мастерская была сделана из металла — точнее, из чайника, когда-то принадлежавшего Неуклюжикам (то есть людям).
Дзиньк! Дзиньк! Дзиньк! — принялась постукивать Дзинь. Под ударами её молоточка помятая медь расправлялась так же быстро и легко, как складки на одеяле под руками умелой хозяйки.
Когда Динь уже почти закончила, на её рабочий стол вдруг упала тень. Фея подняла взгляд и увидела в залитом солнцем дверном проёме тёмный силуэт. Контуры силуэта посверкивали.
— А, привет, Теренс! Заходи! — воскликнула Динь.
Теренс вошёл в комнату, но его сияние не угасло. Это был воробьиный человечек с талантом к изготовлению пыльцы. По утрам он отмерял и выдавал каждой фее по порции фейской пыльцы, без которой обитатели Нетландии не смогли бы летать и творить волшебство. Из-за этого сам он постоянно был с головы до ног перепачкан в случайно просыпанной пыльце и ярко сверкал.
— Привет, Динь. Работаешь? То есть да, я вижу, что работаешь... Уже почти закончила? Какой симпатичный котелочек! — выпалил Теренс на одном дыхании.
— Это горшок Фиалки. Завтра она будет красить паучий шёлк, и котелок понадобится ей, чтобы вскипятить краску, — ответила Динь. Она взволнованно поглядела на руки Теренса и разочарованно вздохнула, обнаружив, что они пусты. Теренс заглядывал в мастерскую Динь чуть ли не каждый день и часто приносил ей в починку сломанные сковородки или испорченные сита. А иногда — вот как сегодня — он заходил просто так.
— Точно, завтра же покрасочный день, — подхватил Теренс. — Я видел, как феи — собирательницы урожая принесли чернику для изготовления краски. В этом году ягода уродилась, поэтому должен получиться красивый и густой синий цвет...
Теренс всё болтал, а Динь с нетерпением глядела на медный котелок. Она схватила молоточек, потом с неохотой отложила его. «Нет, если я сейчас начну стучать, это будет невежливо»,
— подумала фея. Вообще-то она никогда была не прочь поболтать, но чинить посуду любила больше.
— На самом деле я заглянул сказать, что феи на лужайке затеяли игру в салочки. Думал, может, ты захочешь присоединиться... — промолвил Теренс.
Она шевельнула кончиками крылышек. Феи уже давненько не играли в салки, и Динь-Динь прямо сгорала от желания поиграть, — примерно то же самое ты чувствуешь, когда тебе безумно хочется чихнуть.
Она снова поглядела на котелок. Помятое место теперь было почти ровным. Динь-Динь решила, что до обеда отлично успеет и в салки наиграться, и починить котелок.
Фея встала, засунула молоточек в специальную петельку на поясе и улыбнулась Теренсу:
— Полетели!
* * *
Когда Динь и Теренс добрались до лужайки, игра уже была в самом разгаре. Тут и там в траве мелькали разноцветные пятнышки — это феи гонялись друг за другом.
Фейские салки не очень-то похожи на те, в которые привыкли играть люди (или Неуклюжики, как называют их в Нетландии). Во-первых, феи предпочитают летать, а не бегать. Во-вторых, задача фей не просто догнать и осалить, иначе в игре всегда побеждали бы только самые быстрокрылые. В фейских салках играющие должны победить с помощью своего таланта. Когда фею салят — легонько хлопают по голове и говорят: «Я выбираю тебя», — все феи с таким же талантом (из тех, что участвуют в игре) становятся «избранными». В общем, игра в фейские салки — долгая, захватывающая и с очень сложными правилами.
Едва Динь и Теренс присоединились к игре, как в них полетела огромная капля воды. Теренс пригнулся, и капля угодила в одуванчик у него за спиной. Динь сообразила, что сейчас «избраны» феи с водяными талантами.
Все феи и воробьиные человечки лавировали между стеблей травы, а водяные феечки швырялись в них каплями. Когда капля ударялась обо что-то, она взрывалась, словно воздушный шарик, и смачивала не успевшим увернуться феям крылышки.
Вымокшие феи не могли больше быстро летать, и их становилось проще догнать.
Тем временем группы с разными талантами объединились для защиты. Феи, говорившие на языке животных, организовали под руководством Бек и Фауны команду бурундуков, на которых можно было ездить верхом, когда намокали крылья. Феи-осветительницы пролетели сквозь поток солнечных лучей и изменили его направление так, что теперь солнце светило преследовательницам прямо в глаза. Динь заметила, что другие феи починки соорудили катапульты из тазиков и пытались ловить капли и отправлять их назад, к водяным феям.
Динь поспешила к феям починки, и вдруг у неё над головой раздался голос:
— Осторожнее, Динь-Динь, а то я выберу тебя!
Динь задрала голову и увидела свою подругу Рени, фею с водяным талантом, летевшую верхом на голубе. Рени была единственной бескрылой феей на острове. Она отрезала свои крылышки, чтобы спасти Нетландию в тот ужасный момент, когда чуть не погибло волшебное яйцо Матери-Голубки. Теперь её крыльями стал Брат-Г олубь.
Рени вскинула руки и создала водяной шарик. Тот проплыл по воздуху и ударился о землю в паре дюймов от Динь, так никого и не задев. Динь рассмеялась, и Рени вместе с ней.
— Я такая мазила! — с улыбкой воскликнула водяная фея.
И тут феи починки выстрелили из катапульты. Водяной заряд полетел прямо в Рени и намочил её с ног до головы. Рени ещё пуще расхохоталась.
— Выбираю тебя! — прозвенел над лужайкой возглас. Все феи замерли на лету и обернулись. Водяная фея по имени Талли нависла над Джеромом, воробьиным человечком с талантом к изготовлению пыльцы. Рука Талли покоилась на макушке Джерома.
— Пыльцовый талант! — пропел Джером.
Все феи тут же перегруппировались. Те, кто находились рядом с пыльцовыми феями, тут же поспешили прочь. Некоторые же, напротив, предпочли подождать и посмотреть, что предпримут пыльцовые.
Динь краем глаза заметила Теренса, парившего возле пня неподалёку от неё. Теренс улыбнулся ей. Динь ответила жеманной улыбкой и сорвалась с места. В тот же миг воробьиный человечек ринулся за ней.
Динь нырнула в кусты азалии. Теренс не отставал. У феечки аж бока заболели от смеха, однако она не сбавляла скорости. Она ловко лавировала между веток. Вот она в последний миг ловко увернулась от толстого сука и юркнула в просвет между листьями, а потом направилась обратно к лужайке.
Но вдруг ветви перед ней сомкнулись, словно створки ворот. Динь с трудом затормозила и недоумённо уставилась на сплетающиеся побеги.
