использовали старый верный способ – ранее «заряжались» от огня, сейчас – от
электрического кабеля. Магическая энергия, являясь всего еще лишь одним видом
энергии, наравне с электричеством, теплом, кинетикой, полями, прекрасно
преобразовывалась из одного вида в другой, правда, исключительно с помощью мага.
Наука разгадать способы трансформации энергии из не-магической в магическую пока не
смогла. А вот талантливые маги легко работали таким преобразователем, еще и получали
бонусы в виде долголетия и отменного здоровья.
И только к нескольким адресатам, имеющим непредусмотрительность поселиться далеко
от городов, придется ехать на машине или лететь на листолете. Ну что, начнем?
- Здравствуйте, уважаемая госпожа.
- Здравствуйте, - ухоженная старушка с аккуратно уложенными кудряшками настороженно
смотрит на светловолосого, приятного пожилого мужчину с бородой, из-за тяжелой двери
квартиры на окраине Иоанносбурга, там, где столица незаметно переходит в пригороды.
- Мы незнакомы, госпожа, я писатель. Позвольте представиться, Евгений Инклер, - и он
кланяется. – Я пишу книгу об истории королевской семьи Рудлог. А вы ведь служили у
младших детей няней?
Он видит, как старушка суровеет, качает головой, готовится закрыть дверь и быстро
тараторит:
- Мой подход иной, я считаю, что королевскую семью намеренно порочили. Я поставил
задачу обелить их имя.
Через несколько минут госпожа Митина разливает чай, а писатель скромно сидит в кресле
за невысоким чайным столиком и слушает старушку.
- Все эти журналистики, которые и двух слов связать не могут, с ужасным воспитанием!
Что только они не писали о моих девочках и об Ее Величестве! Что и ведьмы, и
вырожденки, и бездушные куклы! И …, - тут она осекается, - таких слов в приличном
обществе то не употребляют, а было прямо на первой странице, что они развратные были.
- Но ведь это неправда? – спрашивает он, осторожно пробуя ароматный травяной чай. На
хрупком столике перед ним стоят малюсенькие пирожные, такие же аккуратные, как сама
Дарина Станиславовна Митина.
- Королева любила мужчин, это правда, - строго говорит она, немного поизучав его,
пожевав губы и словно приняв какое-то решение. – Но в ее поведении не было ничего
развратного или неприличного. И девочки, - Дарина Станиславовна всхлипывает, -
ангелочки мои!
- Я пришла, когда старшая принцесса уже выезжала, - продолжает она, аккуратно
пригубив чай, - а младшая только-только родилась. Каролина была поздним ребенком, но
Ее Величество хлопотала с ней, как с первой. Сама грудью кормила, ночью с ней спала.
Тогда королева очень похудела, взглянуть было страшно, вот и взяли меня в помощь.
Писатель внимательно слушает, делая какие-то пометки в большом блокноте, и
вдохновленная его вниманием, старушка подробно рассказывает о быте королевской
семьи, когда они скрыты от публики, наедине с семьей.
- Про старших я мало рассказать могу, мы практически не встречались, они часто с
матерью и отчимом участвовали в официальных мероприятиях. Ее высочество Ангелина
всегда как рыба в воде с этой официальщиной была. Никогда я ее не видела
непричесанной или неопрятно одетой, хоть сейчас посольство принимай. Очень вежливая
всегда, холодная, хотя, честно говоря, несколько раз заставала я ее в таких же приступах
гнева, которые и ее матери были свойственны. Что поделаешь, наследственность. Говорят, все Рудлоги как пламя – долго горят ровно, но если уж вспыхнут, то сокрушают все на
своем пути.
А вот Василинка наоборот, очень спокойная была и добрая. Она единственная, у кого я не
припомню приступов фамильного гнева. Если и были, то по сравнению с старшей – как
легкий ветерок. Сама сдержанность и очарование, и на всех вокруг она как-то
умиротворяющее действовала. Жизнь светская и выезды ей очень не по нраву были, я не
раз слышала, как она мать просила не брать ее с собой. Ей нравилось рисовать что-то, вышивать, расписывать. Любила готовить, часто на кухне я ее встречала. Ирина-Иоанна
кривилась, конечно, но молчала. Но Васенька редко оставалась дома, королева собиралась
устраивать какой-то межгосударственный брак, поэтому настаивала, что она должна знать
все то же, что и старшая принцесса.
- Зато про младших – сколько угодно могу рассказать. Марина всегда была немного
замкнутая, мнительная, но упорная. Очень любила животных – у нее жил огромный
лохматый пес, Боб, абсолютно невоспитанная собака. С лошадьми ладила, постоянно
пропадала на конюшне. Ездила верхом лучше всех в семье, даже какое-то призовое место
на юниорском чемпионате взяла.
«Проверить ветеринарные клиники и частные конюшни», - написал лже-Инклер, и
ободряюще кивнул старушке.
- Но при этом девочка была самая чувствительная, застенчивая. Если ругалась с сестрами, то плакала потом сильно. Краснела постоянно. Вроде как была у нее подружка из
аристократов, с которыми они вместе гимназию посещали, та часто у нее гостила. Но где
она сейчас, не знаю.
«Евгений Инклер» строчил, забыв, что диктофон включен, и все можно будет потом
прослушать и осмыслить.
- Полечка, четвертая принцесса, вот это настоящий бесенок в юбке. Этикет ей давался
очень трудно. Знать-то правила она знала, но сколько энергии в ней было! Ей очень трудно
было следовать им, правилам этим. Постоянно носилась по дворцу, что-то ломала, роняла.
Очень спортивная – королева рано отдала ее на борьбу, чтобы немного унять энергию.
Помимо школы она еще ходила не только на борьбу, но и на фехтование, спортивную
стрельбу, и, кажется, скалолазание, но все равно переворачивала дворец вверх дном. И к
языкам была способна. Они, конечно, все девочки-умнички, но Поля просто феномен
какой-то была…постоянно с ободранным коленками, локтями, с синяками от занятий, но в
принципе никогда не унывающая.
- А вот Алиночка, хоть всего на год младше – полная противоположность ей. Стихи
писала, в свои-то семь лет! Представляете? Постоянно читала, как не увижу ее – с
книжкой или обучающий фильм какой смотрит. Сочиняла сказки и рассказывала
Каролинке, малышка вечером без очередной сказки не засыпала просто. Конечно, в
очочках была, посадил ребенок себе зрение постоянным чтением. И глаза, в отличие от
всей семьи, зеленющие, непонятно в кого. Может и не от мужа…эээх, это не пишите,
пожалуйста…
Писатель пообещал, что ни намека в книге на предполагаемое отцовство пятой принцессы
не появится и вообще, перед тем, как издать, он обязательно пришлет почтенной госпоже
текст, чтобы она посмотрела, и что не понравится – вычеркнула. Успокоенная няня
продолжала:
- Я, бывало, выйду с ними гулять, Каролиша в коляске, Маринка с собакой к своим
лошадям сразу уходит, Полюша бегает вокруг нас кругами, на деревья залазит, по
изгородям ходит. Падает и сразу вскакивает, бежит дальше. Я первое время аж за сердце
хваталась. Один раз сама слезть с дерева не смогла, так ее двое гвардейцев снимали, а
королева только плечами пожала, даже не наругала.
А Алинка сядет под деревом с книжкой и сидит, читает все. Или рядом идет и
рассказывает что-то. Идет и тут: «А знаешь, нянюшка, что у серениток матриархат и они
по два, а то и три мужа иметь могут?» И срам то такой девочке знать, но она будто и не
понимает, что такого в этом, просто знаниями делится. Или как она из головастика
лягушку выводила и для школы записывала, расскажет. Мерзость, а слушаешь, ребенка
надо поощрять ведь, тягу к знаниям…
Она снова разливает чай, ведь за время разговора все уже выпили, а писатель вон как ее
чай нахваливал.
- А вы не знаете, девочки встречались с кем-нибудь? – спрашивает он, и, видя
недоуменный взгляд няни, уточняет: - Читатели любят романтику. Я имею в виду, молодых
людей – были какие-то сердечные привязанности?
- Что вы, - сплескивает руками Дарина Станиславовна, - какое там! Ангелинка вон была с
инлядским вторым принцем помолвлена, только он, подлец, помолвку разорвал, как
заварушка эта началась. Хотя думаю я, что это просто повод был, наверняка там при дворе
себе какую кралю нашел, и к нам ехать не захотел. Они виделись то пару раз всего.
Люк, точно знавший, что так и было, и что их второй принц действительно воспользовался
слухами, чтобы отмазаться от нежелательной женитьбы, скромно промолчал.
- А вот про Василинку, - неожиданно говорит старушка, - слышала кое-что. Будто за ней
пытался какой-то молодой военный с севера ухаживать, что с ним они познакомились во
время очередного выезда на север. Но точно ничего не знаю, немного при дворе
поговорили об этом, да и затихло все.
И она с умилением посмотрела на вежливого писателя, который активно записывал все в
