минуту стало понятно почему.
Сначала центровина колеса опустилась, снова превращая его из конуса в диск, а потом вращение стало замедляться.
Понятно все…Вернее, почти.
— Оно совсем остановится или просто замедлится? — спросил я одиноко стоящего хоббита.
— Ты чьих будешь?
Я сделал быстрый шаг и, заломив руку ему за спину, сдавил шею.
— У тебя пять секунд на ответ. Иначе — пятнадцать минут отдыха.
— Сильно замедлится! — испуганно залепетал хоббит. — Но не остановится и почти сразу начнёт разгоняться.
— Спасибо! — я оттолкнул полурослика и, активно работая плечами, устремился к колесу, которое уже порядочно потеряло в скорости, но все ещё двигалось стремительно.
— Э! Куда прёшь, коротышка⁈
— Осторожнее!
— Ты чьих будешь⁈
— Моя рука!!!
У самого колеса оставалась трёхметровая свободная зона, куда разумные не заходили, опасаясь того, что их пихнут в спину.
То что надо!
Я вывалился из толпы.
— Идиот! Рано же ещё!
Это для вас рано, неудачники!
Я оскалился и, разбежавшись, прыгнул.
— Е…анутый! — пронёсся вздох над толпой
Я пролетел прямо перед одним из несущихся по кругу металлических штырей и вцепился во второй.
Руки дёрнуло с такой силой, что от боли потемнело в глазах. Я вскрикнул, но удержался.
Подождал несколько секунд, подтянулся и вскоре уже стоял на точащей арматурине. А точнее, лежал на диске, прижавшись животом и вцепившись пальцами в его поверхность.
— А-а-а-а! — это заорал хоббит, решивший повторить мой подвиг и сразу же улетевший назад в толпу.
— Бл… хрусь… — а это был гном. Ему повезло меньше: металлический стержень переломил ему позвоночник, и бедняга сразу исчез.
Больше дураков испытывать судьбу не нашлось.
Я усмехнулся, поджал ноги и, оттолкнувшись, заскользил на пузе. Разумеется, не к ближайшему штырю, а к тому, что был максимально близко к центру из тех, до которых я мог в теории дотянуться.
Есть!
Буквально кончиками пальцев я достал до него и тут же вцепился намертво.
Да. Как и ожидалось, самым сложным оказалось заскочить на колесо, чья скорость относительно тебя высокая, а когда вы уже вместе несётесь по кругу, все гораздо легче. К тому же и скорость вращения ближе к центру меньше. Другой вопрос в поведении вестибулярного аппарата — тут уже всё не так однозначно.
Под аккомпанемент вовсе не желающих мне удачи других участников я ещё дважды «прыгнул» и оказался в красной зоне. Подтянулся и, обхватив штырь руками и ногами, уселся на диск. Во! На такой скорости даже достаточно комфортно! Теперь пришло время насладиться превосходством и понаблюдать за назревающим весельем.
Колесо замедлялось неохотно, но тем не менее количество желающих испытать удачу росло.
Только когда мой баланс уже вырос до трёх монет короны, у первого хоббита получилось зацепиться за один из штырей.
Это будто стало сигналом, и разумные ринулись со всех сторон.
Твою мать! Надо запомнить и никогда так не делать! Запрыгивать или раньше, как сейчас, или позже этой безумной толпы.
Колесо желаний все ещё вращалось достаточно быстро, да и торопыги здорово мешали друг другу, поэтому большинство из них тут же сорвалось и посбивало остальных.
Матершина и крики боли перемешались так же, как и тела участников состязаний рядом с диском. Из всей толпы зацепиться за штыри умудрилось только шестеро.
Я продолжил наблюдать, с удовольствием отмечая прибавку ещё одной монетки и то, что вестибулярка пока держит и мелькание фигур и домов вполне терпимо.
Колесо ещё больше замедлилось.
— Скоро будет ускоряться! — крикнул кто-то, и на штурм тут же пошла следующая большая волна, а если быть точным — то все сразу.
В принципе, лезь они по очереди, наверное, справились бы, а так…
На всем огромном колесе удержалось не больше пятидесяти, остальные слетели, и теперь барахтались за его пределами и с криками мутузили друг друга.
Следующие секунд тридцать народ валил на вращающийся диск валом, а потом он ускорился настолько резко, что мне пришлось вцепиться в штырь всем, чем только можно.
Привыкнув к скорости и надёжно зафиксировавшись, я осмотрелся.
Нас осталось около ста. Причём в красной зоне кружились только четверо, включая меня, в жёлтой — около двадцати, остальные же очень плотно облепили зелёную.
Изначально у меня были опасения, что разборки будут проходить и на самом колесе, но сейчас они отпали: скорость оказалась слишком высока, и все участники занимались тем, что пытались удержаться.
Хорошо. Теперь все зависит только от моей выносливости. Зря я её, что ли, качал? И вроде даже один из пяти чрезвычайно редких в военное время эликсиров, которые мне выдали на складе в Тотонге, повышал именно её.
Колесо продолжало ускоряться, и через пять минут я уже ничего вокруг не видел, а, просто вцепившись в металлический стержень, отчаянно пытался удержаться. Самым сложным оказалось сконцентрироваться на красной поверхности и не замечать бешеного мельтешения по сторонам.
Так! Уже девять монет. Интересно, когда…
Раздался уже знакомый скрежет, и центр колеса стал подниматься, а штыри втягиваться в поверхность. Жопа.
Но десятку набрать я обязан!
Едва эта мысль скользнула, как счётчик щёлкнул, как девятка сменилась десяткой. Нет. Я думал до десяти далеко, а она была совсем рядом. Значит, надо потерпеть до одиннадцати.
Раздались три одновременных крика — кто-то из соперников сорвался. Правда, мне было не до них: проявляя чудеса эквилибристики, я из сидячего положения принял лежащее и как мог крепко вцепился ладонями в тот огрызок арматурины, который остался торчать из диска. Двадцать сантиметров — это много или мало? Вот сейчас мне было мало!
— Прыгайте, идиоты! — донёсся до меня хоббитский крик.
Ага, щас!
Артефакт, дающий три перемещения на тридцать метров, стоит тридцать монет! Я, считай, только один телепорт заработал. При этом есть большие сомнения, что после катания на этой центрифуге мне захочется лезть сюда снова. Так что ещё немного повишу.
Тик. Цифра изменилась на одиннадцать.
Что, уже?
Круто! Но, блин, надо попробовать продержаться ещё…
Например, до тринадцати. А что, хорошее число.
Когда передо мной мигнуло тринадцать, я уже ничего не видел и не слышал. Я даже не чувствовал своих пальцев. Я просто слился с колесом, решив стать его частью навсегда… К чему вся эта бренная сущность бытия, когда можно просто вот так всю жизнь кружиться и ни о чем не думать…
Пятнадцать! Пальцы разжались, и меня швырнуло вниз.
Судя по всему, швырнуло обо что-то, потому что почти сразу передо
