прихожей, я вижу обеденный стол. Люк поворачивает налево, прямо к кухне.
— Садись.
Он не уточняет, где именно, поэтому я выбираю отдаленное от стола место, напротив окна, в дальней части комнаты. Я оглядываюсь, пока он открывает и закрывает дверцы
шкафчиков. Приборы из высококлассной нержавеющей стали, профессионально
отделанные белые дверцы шкафов и столешницы из Каррарского мрамора. Кухня
великолепна. Он не умеет ей пользоваться. И подтверждает этот факт, когда
поворачивается ко мне и спрашивает, хочу ли я бутерброд с арахисовым маслом и сандвич
с вареньем или что-нибудь из итальянского ресторана на вынос, который расположен
внизу.
— У тебя есть молоко? — спрашиваю я.
Он выдает небольшую ухмылку и кивает
— Да.
— Тогда бутерброд с арахисовым маслом и сандвич с вареньем, — говорю я, поднимаясь
со своего места.
— Не вставай, — он кивает на мое место. — У меня есть это. — он ставит большой стакан
молока напротив меня и кладет два ломтика хлеба на поднос, с одной стороны ставит
арахисовое масло, а с другой варенье. Заинтригованная, я наблюдаю за ним. Из того
малого, что я уже видела, эта квартира огромна. Он живет здесь один? Неужели, врачи
столько зарабатывают? Я так не думаю.
— Эта квартира твоя?
— Моя, — он приподнимает бровь.
— Она кажется слишком большой, для тебя одного, — я оглядываюсь. — И слишком
дорогой.
Он пожимает плечами.
— Все это, прилагается к верхнему этажу. А я люблю быть сверху, — он складывает
сандвичи на тарелку и передвигает ко мне — Софи.
Ладно. Здесь, несомненно, сексуальный подтекст. Этот парень повсюду, он рожден, чтобы
дразнить.
Звонит телефон и взглянув на него, Люк кратко отвечает: «Доктор Миллер».
Откусив кусочек, слышу, как он заканчивает разговор.
— Буду, через двадцать минут, — он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман. —
Мне нужно в больницу, проверить пациента. Чувствуй себя как дома. Телевизор в
гостиной, — он указывает на дверь слева. — Я вернусь через пару часов.
— Пару часов? — удивляюсь я. — Разве младенцы занимают не больше времени?
— Я не принимаю обычные роды, Софи, — он обходит гранитный островок и замирает
напротив меня. — Не хотелось бы разрушать твой фетиш насчет гинеколога, но я
репродуктивный эндокринолог, — он заправляет прядь волос мне за ухо, лаская мочку.
Я стараюсь не реагировать, но очень хочется. Хочу наклониться и поцеловать его ладонь.
Хочу умолять о большем.
— Моя работа заключается в том, чтобы пациентка забеременела, а потом передаю ее
акушерам.
— Так, ты специализируешься на залете женщин?
— Да. На залёте богатых женщин или женщин с дорогой страховкой, — он касается
кончика моего носа. — Не студенток колледжа.
— Я не собираюсь залетать.
— Хорошо. Теперь заканчивай со своим сандвичем и протрезвей, чтобы я смог отвезти
тебя домой.
Его шаги исчезают за щелчком входной двери.
Ставлю пустую тарелку в посудомоечную машину. Иду в гостиную с телевизором, про
которую упоминал Люк. Я оглядываюсь. Это место дорого обставлено. Не вижу никаких
признаков того, что здесь кто-то проживает. Никаких журналов или чашек на столе. Мне
не хочется смотреть телевизор, меня больше интересует тур по дому.
Выйдя из гостиной через дверь, ведущую в коридор, я нашла кабинет. Эта комната
выглядит более обитаемой. Он проводит здесь время – я чувствую в воздухе запах его
одеколона. Вдоль стен выложены книги. В основном медицинские, но есть и несколько
фантастических детективов. К сожалению, нет копии «Пятьдесят оттенков серого». На
столе стоит Мак, разбросаны ручки и бумажки.
Я выхожу из кабинета и пересекаю круглый центр пентхауса. Пройдя мимо массивной
гостиной и столовой, я следую к входной двери. От нее, коридор разветвляется направо и
налево. Три, практически идентичных, спальни с примыкающими ваннами. И все пустые.
Абсолютно пустые. Та же древесина простирается по стенам в каждой комнате. Никаких
кроватей, комодов или вешалок в шкафах.
Коридор справа, ведет к большому шкафу и прачечной. Я прохожу мимо них в конец
коридора, к спальне. Слева гардеробная, размером с мою комнату в общежитии. Она
пуста. Становится жутковато. Он ведь живет здесь? Он же не оставил меня в пустой
квартире. Нет, его кабинет вполне обитаемый. Я продолжаю исследования и нахожу
гардеробную большего размера, напротив хозяйской ванной. Он полон. Аккуратные ряды
костюмов и рубашек. Полки со свитерами и начищенной обувью.
В ванной могло бы разместиться с десяток студентов колледжа, но раковина только на
двоих, огромная овальная ванна и душевая кабина. Интерьер безупречен, включая
флакончик крема для бритья на туалетном столике.
Возвращаюсь в спальню. У кровати лежит ковер, покрывающий древесину. Я подхожу к
кровати и открываю прикроватную тумбочку. Пусто. Я перехожу ко второй стороне и
открываю вторую. Презервативы. Я сажусь на край кровати. Итак, он живет в этой
огромной квартире и использует только две комнаты. Врач не может позволить себе такое
место, заведующий он отделением или нет.
Люк нравился мне больше, когда был менее запутанным, когда был просто Люком,
который тонко флиртовал со мной, покупая кофе. Это неправда – этот Люк мне тоже
нравится. Тот, который наблюдает за мной и спасает от катастрофического свидания и
готовит сандвич. Он нравится мне. Мне не нравятся смешанные сигналы, которые он
посылает, но он нравится мне.
Кровать действительно удобная, я хочу просто лечь на нее и закрыть глаза, что я и делаю, сняв обувь. Мне неудобно, поэтому я встаю, снимаю джинсы со свитером и забираюсь под
одеяло. Кровать просто неземная. Я выключаю свет и прижимаюсь к подушке, которая
пахнет Люком. Мне все равно, если он застукает меня спящей в одном белье. Я устала от
его непредсказуемого поведения, к тому же, он уже видел меня в меньшем количестве
одежды.
Глава 13
Проснувшись, я смотрю на прикроватные часы. Двенадцатый час. В доме темно и мне
нужно в ванную. В комнате прохладно, поэтому, встав с кровати, я завернулась в одеяло.
Воспользовавшись ванной, я вытираю размазанную тушь вокруг глаз и полощу рот,
прежде чем вернуться в спальню и лечь в кровать.
Думаю, что ему пора бы уже вернуться. Рассчитывая лечь обратно, я осознаю, что
окончательно проснулась. Может посмотреть телевизор или найти книгу, чтобы почитать.
Повернувшись, я подпрыгиваю.
— Господи, Люк!
Он сидит в кресле в углу комнаты и наблюдает за мной.
— Я смотрел, как ты спишь,— обожаю его голос. Он такой нежный и глубокий,
воплощение власти.
— Ты немного жуткий, знаешь об этом?— спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
— Я прихожу домой и нахожу на полу твою одежду и тебя, спящую в моей постели. Что я
должен был делать, Софи?
Я иду к нему.
— Присоединиться ко мне?— предлагаю я.
Он улыбается.
— Тебе двадцать один год.
— Ну, да,— я останавливаюсь перед ним. — Уже три года как совершеннолетняя.
— Ты девственница.
— Да,— это жалит. Я недостаточно опытна для него? — Ты хочешь, чтобы я вернулась, когда наберусь опыта?— слезы щиплют глаза. Я так устала от отказов. Отворачиваюсь и
иду к своей одежде. — Отвези меня домой, Люк. Уверена, что смогу найти кого-нибудь в
кампусе, с кем провести ночь, — говорю я, собирая одежду с пола. — Веришь или нет, большинство парней в кампусе были бы счастливы трахнуть меня, без лишних разговоров.
Когда я выпрямляюсь, он уже около меня, его руки на моих плечах. Он гладит лямки моего
лифчика перед тем, как расстегнуть его.
— Заткнись, Софи, я не хочу слышать ни слова из твоего легкомысленного рта о том, что
ты переспишь с каким-нибудь идиотом в кампусе. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, милая? Ты этого хочешь?
— Да,— я запрокидываю голову на его плечо. — Хочу.
— Я не собираюсь звонить тебе утром,— он снимает с меня трусики и тянет их вниз по
ногам. — Я не из таких парней.
— Хорошо,— соглашаюсь я.
Срань Господня. Это происходит. У меня, наконец-то, будет секс. Люк не отвергнет меня
снова. Он не мой парень-гей. Он не мой парень-придурок. Он реален и это происходит
прямо сейчас.
Наклонившись, он снимает мои трусики, освобождая лодыжки. Положив руки на мои
бедра, целует изгиб спины. Его руки скользят ниже, обхватывают ягодицы и растопырив
пальцы, ласкают меня.
— Идеальная попка,— он осыпает поцелуями мою спину, приговаривая. — Ты хоть
представляешь, как сильно я наслаждался видом этой попки, когда ты наливала мне кофе
каждую неделю?
Я предполагаю, что это риторический вопрос и молчу, пока он не шлепает по ней
ладонью.
— Ответь мне.
