головой, протянула оружие Стрелковскому. Фигуры иномирян на спинах тха-охонгов, за их корпусами, крадущиеся к стене, расплывались. Иномирян было больше сотни точно.
— Не вижу почти ничего, — объяснила она, едва выговаривая слова.
Раздался еще выстрел снайперской винтовки — и один из четырех тха-охонгов закружился на месте, ослепнув, начал бросаться из стороны в сторону. Еще два выстрела — и наконец второй рухнул на бок, потеряв две лапы…
Осталось два гиганта — и пятьдесят шагов до них. Бойцы с гранатами, с автоматами, которые теперь можно было использовать только как дубинки, с пистолетами, в которых остались последние патроны, жались к стенам, и в тишине щелкала снайперская винтовка: Дорофея выпрямлялась, делала выстрел, снова склонялась — а над головами начинали свистеть ответные пули.
— Все, — сипло сказал Вершинин. — Все, полковник, нет больше патронов.
Она покачала головой и с сожалением погладив винтовку как старую подругу, положила ее на землю. Окинула взглядом маленькую армию, прижавшуюся к стенам, и остановила взгляд на Ситникове.
— Эй, бестолочь, — крикнула она, — ты единственный стоишь на ногах. Хватит сил на личный щит для меня?
Люджина видела, понимала, что не хватит. Но Матвей кивнул и гулко ответил:
— На полминутки, полковник.
— Мне больше и не надо, — хмыкнула она, подходя к стене и перехватывая у двух бойцов по связке ручных гранат.
— Полковник, я… — одновременно заговорили все — и Игорь, и Вершинин, и с десяток бойцов.
— Отставить! — рявкнула она. — Тут я самая меткая.
— Я сделал, — прогудел Ситников.
— Работайте, бойцы. Не дайте им пройти внутрь, — приказала Латева и перемахнула через стену.
Люджина еще мало что понимала, или отказывалась понимать. Голова ворочалась еле-еле — и она ужасно медленно повернулась за перескочившей стену Латевой.
Дорофея бежала вниз по холму так быстро, так ловко, как могла бы бежать юная девушка навстречу любимому — три десятка шагов под свист пуль, вбивающихся в щит, под крики и хохот иномирян, под оглушающую тишину со стороны бункера: потому что все встали, не обращая внимания на выстрелы, и следили за ней. Вот она застыла перед двумя тха-охонгами, невыносимо маленькая на их фоне. Один из них поднял лапу, опустил на щит. Тот лопнул. Дорофея откатилась в сторону от лезвия, бросила связку в морду гиганта. Дернулась — ее прошила очередь из автомата, но первый тха-охонг уже заваливался набок.
Падала и Латева — но она последним усилием бросила тело ко второму инсектоиду, рухнув, подкатившись почти под его морду.
Заорал его всадник — но тха-охонг, почувствовав запах крови, склонил башку и подхватил раненую жвалами. Сжал их — и тут раздался взрыв, разнесший изнутри ему голову и часть спины.
Бойцы молчали, ошеломленные. Люджина переглянулась с Игорем, чувствуя, как рот сам искривляется то ли в крике, то ли в плаче.
— За полковника! — крикнула она сорванным голосом, подхватывая брошенную винтовку Латевой. — Работаем, бойцы!
Иномиряне подступали к стене, и Дробжек, с усилием перевалившись через нее, побежала навстречу врагам. Игорь оказался рядом, расстреливая обойму ее пистолета.
И вслед за ней пошли врукопашную рудложцы.
Трасса Березовое-Иоаннесбург
19.00
Когда первые тха-охонги из волны, вызванной диверсантами в лесах, уже вплотную подошли к Иоаннесбургу, вторая волна из деревеньки Березовое преодолела две трети пути до столицы.
Некоторое время назад по приказу генерала Тенш-мина обратно к холму, где скрывались так необходимые ему колдуны, ушли триста тха-охонгов с наемниками, взрывчаткой и оружием на спинах и двести невидши. Но сила, оставшаяся в подчинении тха-нора, который вел армию к столице, была впечатляющей: почти пять тысяч нейров-наемников, двенадцать сотен тха-охонгов и восемь сотен невидши. И бесчисленное количество оружия, огненных труб и боеприпасов, коими лорташцы уже овладели в совершенстве.
Овладели они и навыками уклонения от небесного огня от орудий противника: теперь, чтобы уберечь большую часть армии, тха-охонги шли группами по тридцать-пятьдесят особей и по шоссе, и вдоль него, огибая дома и постройки, растекаясь по улицам пригородов и вновь собираясь в плотную колонну там, где к шоссе подходили леса.
Однако огонь прилетал редко и потери были небольшими, хотя передовой отряд армии, вышедшей из Березового, уже прошел выжженную землю с останками невидши. Вдалеке слышались взрывы, видимо, рудложцы поливали огнем те отряды, которые выходили из леса до них, но эта армия шла легко. И это настораживало. Неужто местные приготовили ловушки?
Иногда высоко над наемниками пролетали местные летающие повозки-листолеты, но слишком далеко, чтобы их подстрелить. Однако командиры приказали паре нейров на каждом тха-охонге взять по огненной трубе и держать заряженными, чтобы при необходимости стрелять.
Невидши стелились по земле без страха и не испытывая неуверенности. Но наемники, обычно шумные и бахвалистые, подбадривающие друг друга шутками и планами о добыче, о том, как они захватят дворец беловолосой ведьмы-правительницы, наверняка забитый доверху золотом и камнями, затихли. Пусть смерть была для них привычна, никому не сладко умирать. Напряжение, ожидание боя и страх витали над огромной армией на тха-охонгах, пробирающейся к столице.
И когда навстречу колонне над шоссе полетели пять листолетов, четыре из которых были оснащены орудиями, нейры были готовы бить.
* * *
Василина-Иоанна Рудлог
Армия тха-охонгов, наступающая на Иоаннесбург от Березового, сверху была похожа на десятки осиных роев, умелой рукой направленных к цели. Они тремя неровными линиями растеклись по шоссе и на пару километров по зеленым полям вдоль него, огибая фермерские дома и деревеньки. Василина видела фотографии, сделанные военной разведкой, и понимала, почему иномиряне двигаются именно так.
— Они быстро учатся, понимают, что мы не успеем за короткое время эвакуировать все населенные пункты и поэтому используют их как щит, — объяснил один из генералов на военном совещании. — Между поселками передвигаются рывками, с большим разрывом между группами, чтобы минимизировать потери от артиллерии на открытом пространстве. К сожалению, если небольшую группу невидши мы могли накрыть орудиями, не навредив местным жителям, то массированный удар по этим колоннам неизбежно приведет к большим жертвам. Мы отрабатываем по ним точечно, но это малоэффективно.
Закатное солнце делало тени тха-охонгов длинными и пугающими, а пятна от листолетов, в одном из которых находилась Василина, прыгали по далекому лесу.
Внутри королевского листолета, защищенного щитами не хуже дворца, находились бледный, но абсолютно трезвый Зигфрид, который должен был обеспечить щиты и отход королевы через Зеркало, если потребуется, и несколько магов Зеленого крыла. Впереди и
