человек, когда крадет ключи от чужого дома, но лучше соглашаться, когда Эверли так
завелась.
— Я думаю, что он сменит замки, если я использую второй дубликат, так что третьи
ключи, похоже, бесполезны, но он должен хорошо меня знать, чтобы спросить о втором
дубликате, — она вздыхает и выглядя по-настоящему подавленной.
— Эверли, почему профессор Камден? Мужчины готовы горы свернуть, чтобы добиться
твоего внимания. Почему он?
— Он единственный, Софи. Это он.
— Почему сейчас? — спрашиваю я в недоумении. — Я знаю тебя с первого курса и до
прошлого месяца даже понятия не имела, что ты знакома с ним за пределами
университета.
— Я ждала подходящего момента. Я знала, что он не притронется ко мне, пока мне не
исполнится восемнадцать, — она мотает головой. — Я могла пойти в любой колледж и
надеяться, что наткнусь на него после выпуска, но я подумала, что если пойду учиться
сюда, то смогу за ним приглядывать. Убедиться, что он не влюбится в неправильную
девушку, пока я расту.
Я вздыхаю.
— Эверли, как ты собиралась это предотвратить? — я поднимаю руку. — Стой, я не хочу
знать.
— А потом, у меня был бы целый выпускной год, чтобы заставить его осознать, что я его
единственная. Это и был мой план, понятно? — она смотрит на меня в ожидании ответа.
— Это хороший план, — я понятия не имею, каков этот план.
— Но он оказался абсолютно бескомпромиссен, относительно политики Университета. Я
ведь не посещаю ни одного его занятия. Так, кому какое дело, правильно?
— Я думаю, университету есть дело.
— Я не ждала, что он будет открыто встречаться со мной до июня, но у него нет причин не
трахать меня до этого.
Эверли явно сомневается в отказе Финна совокупиться с ней. Не следует добавлять масла
в огонь.
— Нет, ни одной, я согласна.
Открывается входная дверь и в кафе врывается поток холодного воздуха.
— Люк! — я обхожу прилавок и останавливаюсь перед ним. — Не думала, что увижу тебя
здесь сегодня, — я так рада видеть его. Полагаю, мне не следовало так горячо
приветствовать его. Я еще не совсем уверена, кто мы друг другу. Я получила, что хотела –
за последний месяц, мы несколько раз обедали за тем же столиком и он научил меня
нескольким позам в постели. И в ванной. И в кабинете тоже. О, Боже, кабинет. Мой взгляд
стекленеет, стоит мне подумать о кабинете.
Люк наклоняется и целует меня.
— О чем думаешь, прелесть? — говорит он так, чтобы услышала только я.
— Просто, думаю о твоем кабинете, — ухмыляюсь я. — Это хорошая комната, вот и все,
— он шлепает меня по заднице и я подпрыгиваю. — Ты одержим моей задницей,
извращенец,— я возвращаюсь за прилавок. — Хочешь кофе? Я могу по вилять задницей, пока готовлю его.
— Конечно.
Я наполняю большую чашку кофе темной обжарки и ставлю на стойку.
— Так, что ты здесь делаешь сегодня? Студенческая клиника не закрылась на неделю?
— Я хотел увидеть тебя, пока ты здесь, — улыбается он мне.
Я нахмурилась.
— А куда я ухожу? — спрашиваю я.
Настала его очередь хмуриться.
— Я думал, ты собиралась во Флориду на Дня Благодарения?
— Нет, — я качаю головой. — Я собираюсь во Флориду на Рождество. А на День
Благодарения, я еду к своей соседке Дженне.
— Приходи ко мне.
— Пойти с тобой домой? Сейчас?
— Нет, в четверг. Приходи на День Благодарения к моим родителям. Если, конечно, ты не
предпочитаешь пойти к Дженне?
— Я предпочитаю быть с тобой, — легко, отвечаю я.
После этого Люк уходит, а Эверли бормочет себе под нос:
— Блестящая новая киска.
Глава 18
Мы едем по автомагистрали в Глэдвайн, это короткая двадцатиминутная поездка в яркий
беспробочный День Благодарения. Мы проезжаем множество великолепных домов, затем
Люк сворачивает на Монк-Роуд. Остановившись у закрытых ворот, он вводит код – ворота
открываются. Мы въезжаем и оказываемся у огромного каменного дома. Озеленение
продумано до мелочей, даже для ноября. Люк заезжает на круглую аллею, ведущую к
входной двери и паркуется. Здесь еще несколько машин, но я не вижу гаража.
Предполагаю, что он сбоку или позади дома.
— Ты вырос здесь? — спрашиваю я.
Люк мельком смотрит на дом.
— Да.
— Думаешь, я им понравлюсь? — нервно спрашиваю я. Я не настолько хорошо знаю
Люка. Из его жизни, я еще никого не встречала, кроме Джины. И технически, я не знакома
с Джиной. Не думаю, что ее пренебрежительное отношение ко мне, через прилавок
«Грайнд Ми», считается знакомством. Однажды, я спросила Люка о ней, он ответил, что
она не была кем-то важным. Я верю ему. В конце концов, ведь я сегодня здесь с ним, а не
она.
Припарковав машину, Люк кладет руку на спинку моего сидения и смотрит мне в глаза.
— Моя семья… — он замолкает, его взгляд перемещается в сторону дома, пока он думает.
— Моя семья довольно сложная.
Не ответив на мой вопрос, он выходит из машины и открывает мою дверь. Пока мы идем, Люк кладет руку мне на спину и направляет к двери. Я задаюсь вопросом, кто еще будет
здесь и жалею, что не спросила об этом по дороге сюда.
К счастью, Дженна и Эверли убедили меня приодеться. Если бы я поехала к Дженне на
День Благодарения, как и планировала, то одела бы джинсы и толстовку. Я уже перестала
носить черные платья с каблуками, но сегодня, сделала исключение. На Люке, под пальто, надеты черные слаксы и белая рубашка на пуговицах-кнопках. Я рада, что не надела
джинсы.
Мы останавливаемся на каменном крыльце и Люк звонит в дверь. Мне никогда не
приходило в голову, что кто-то может звонить в дверь дома, где вырос. Я пытаюсь
представить себе, как делаю тоже самое, перед домом своих бабушки с дедушкой, но не
могу. Затем вспоминаю, что их дом – мой дом – на Коубелл Лэйн, больше не наш.
Позвоню ли я в дверь, когда навещу их во Флориде?
Такое ощущение, что все меняется. Бабушка с дедушкой переехали, у меня скоро
выпускной и через пол года я перееду из общежития. Дженна и Джонатан съедутся, после
нашего выпуска. Эверли будет брать профессора Камдена измором, либо уедет в Нью-
Йорк. Я сниму квартиру, где-нибудь в Филадельфии. Люк берет меня под руку и я
задумываюсь, какую роль он сыграет в моей жизни за шесть месяцев, если у него будет
какая-то роль.
Массивная, входная дверь распахивается и высокая, пожилая женщина, приветствует нас.
— Лукас! Добро пожаловать домой, — эта женщина лучится теплом и гостеприимством.
Она не похожа на сложную, как Люк, несколько минут назад, охарактеризовал свою
семью.
— Миссис Эстес, — приветствует ее Люк, прежде чем представить меня. — Это Софи.
Софи, миссис Эстес, наш управдом.
Управдом? Что, черт возьми, такое управдом? Я улыбаюсь и пожимаю ее ладонь, Люк
помогает мне снять пальто и передает, вместе со своим, миссис Эстес. Управдомы вешают
пальто? Я так погрузилась в себя.
— Кто здесь? — спрашивает Люк.
— Твоя сестра с мужем, тетя с дядей и Холлетты, все в гостиной, — улыбаясь, она
показывает рукой в сторону прихожей и провожает нас. Эта женщина высокая,
ухоженная, с темными вьющимися волосами, надежно собранными на затылке. Одета в
очень дорогой желтовато-коричневый костюм и черные туфли. Думаю, управдомы не
носят повседневные деловые костюмы.
Коридор переходит в фойе, который является центральной точкой дома. На второй этаж
ведет великолепная лестница. Очевидно, на отделку, средств не пожалели. Слева, я
заметила изысканную столовую, мельком взглянув туда, я поняла, что Миллеры с
легкостью могут рассадить шестнадцать человек, если потребуется.
Мы проходим мимо столовой в гостиную. Переступив порог, Люк бормочет:
— Мы не должны здесь задержаться, — я не уверена, как на это реагировать. Почему мы
здесь, если он уже планирует наш уход?
— Люк! — потрясающая женщина, с волосами того же шоколадно-коричневого оттенка, что и у Люка, бросается обнимать его. — Мама сказала, что ты кое-кого приведешь, —
говорит она и улыбаясь, поворачивается ко мне.
Я улыбаюсь и собираюсь представится, но она обнимает меня прежде, чем мне
предоставляется шанс.
— Я Мередит, сестра Люка, — говорит она, и отступив смотрит на Люка. — Она просто
куколка. Где ты ее нашел?
Люк смотрит на нас и ухмыляется мне, от чего непрошеный румянец окрашивает мои
щеки.
— Это Софи, — представляет меня Люк, игнорируя вопрос Мередит о том, как мы
встретились.
Мужчина, с которым сидела Мередит, когда мы вошли в комнату, подошел к нам и пожал
руку Люка. Он высокий как и Люк, но стройнее. У него телосложение бегуна и светлые
волосы, представляется мужем Мередит, Александром.
— Где моя девочка? — спрашивает Люк, оглядывая гостиную. — Только из-за нее я
