отдельных тарелках, как в ресторане. Ни индейки или запеченного сладкого картофеля, покрытого мини-зефиром на столе. Интересно, как поступит миссис Миллер, если я
попрошу добавки. Мне приходится подавить смешок, так нелепа мысль насчет просьбы о
добавке.
Тарелки расставляет женщина в униформе шеф-повара и Люк бормочет:
— Спасибо, Хайди, — когда она ставит тарелку перед ним, мне становится ясно, что шеф-
повар у Миллеров на постоянной основе, как и управдом.
Интересно, кто учил Люка готовить бутерброды с арахисовым маслом и сандвичи с желе, миссис Миллер или Хайди? Подождите, почему я вообще думаю об этом? Очевидно, что
это была Хайди.
Мистер Миллер обращает свое внимание к брату с невесткой, и я вздыхаю с облегчением.
Мои руки покоятся на коленях, пока подают блюда. Люк, под столом, коротко сжимает
мою руку, затем берет вилку и нож. Я смотрю на него и улыбаюсь, взяв свои столовые
приборы. Я бы предпочла выйти и получить от Люка урок о том, как вести себя за столом, но это… ладно. Узнавать что-нибудь новенькое о Люке, интереснее всего. Я расслабляюсь
и откусываю кусочек индейки. Хайди – гений, это вкусно.
— Лукас, ты виделся с Джиной? Я слышала, что она вернулась в Филадельфию, —
говорит миссис Миллер.
Джина? Миссис Миллер знакома с рыжеволосой кикиморой? Конечно, знакома.
— Да, вернулась, мы виделись, — твердо отвечает Люк, показывая что тема закрыта.
Дерьмо. Я хочу больше узнать о Джине! Но спрашивать Люка напрямую, не хочу.
Миссис Миллер делает глоток вина.
— Обидно, что у вас ничего не вышло.
Я так и знала! Я знала, что они были вместе. Мгновение моего самодовольства исчезает.
Будь взрослой, Софи, наказываю я себе. Ты не можешь встречаться с мужчиной старше
себя и ожидать, что у него нет истории. К тому же, он хорош в постели и мне нравится
пользоваться этим преимуществом. Подождите, он практиковался на ней. Прекрати
думать о Люке и Джине в одной постели!
— Я была удивлена, когда вы расторгли помолвку. Казалось, вы так подходите друг другу,
— миссис Миллер стреляет глазами в мою сторону.
Ух ты, задело. Сердце бешено забилось, а щеки залились румянцем от смущения.
— Помолвка была разорвана шесть лет назад, мама, думаю, времени было более чем
достаточно, чтобы ваше удивление осталось позади.
Шесть лет назад? Шесть лет назад, Люк был помолвлен, а я ходила в среднюю школу. С
минуту, эта мысль занимает мою голову. Помолвлен. Что Люк рассказывал мне о ней? Что
она не была кем-то важным? Тем не менее, он обедал с ней месяц назад и через неделю, пришел с ней в «Грайнд Ми».
— Я слышал, что она получила должность управляющего, в отделении сердечно-
сосудистых заболеваний, в Болдуин Мемориал, — встревает отец Люка.
— Так и есть, — Люк накалывает кусочек индейки на вилку.
— Она была очень востребованным кандидатом. Ее высоко ценили.
— Она очень талантливый хирург, — уклончиво соглашается Люк.
Я чувствую себя такой глупой. Они работают в одной больнице? Он все еще с ней? Она
явно не «кто-то», как он сказал мне, несколько недель назад. В свое время она была его
невестой. А я, всего лишь, студентка колледжа. У меня даже нет работы, которой я
собираюсь заниматься после выпуска.
На этой ноте, словно только что вспомнив обо мне, отец Люка смотрит на меня и
спрашивает, являюсь ли я частью волонтерской программы Люка в больнице.
Я поражена. Эти люди отвратительны.
— Довольно, — отвечает Люк, не дав мне открыть рта, но Белла перебывает его. Она была
спокойна большую часть времени, но выбрала именно этот момент, чтобы встать на стуле
и бум:
— У меня же малышка! — она хлопает в ладоши и возбужденно прыгает на стульчике.
Мне нравится этот ребенок. Напряженность спадает и все внимание переключается на
Мередит.
Хайди убирает наши тарелки и предлагает кофе. Она расставляет каждому крошечные
тыквенные пироги, в это время у Люка звонит телефон, извинившись, он выходит из-за
стола.
Оставшись наедине с этими людьми, я начинаю нервничать, но Кара вовлекает меня в
разговор, когда между нами нет Люка. Она очень милая и мне нравится общаться с ней. Не
думаю что она знала о планах своей матери и миссис Миллер, свести ее с Люком.
Пироги расставлены, кофе налито, а Люка всё нет. Все продолжают без него, и я
вспоминаю про Джину в ресторане, несколько недель назад. Я была права насчет того, что
она привыкла к частым звонкам Люка. Теперь я понимаю, может она и сама часто
оставляет собеседников посреди трапезы, раз является врачом.
Я вожу вилкой по взбитым сливкам на пироге. Я люблю тыквенные пироги, но сыта и
немного меланхолична. И малость сконфужена этим днем.
Хайди убирает наши десертные тарелки и объявляет, что свежий кофе в гостиной.
Закончив телефонный разговор, Люк присоединяется к нам. Он останавливается возле
Александра, что-то говорит ему и идет ко мне, извиняется и заявляет, что в отделении
неотложной помощи чрезвычайная ситуация, требующая его присутствия. Никаких
возражений.
Миссис Эстес ожидает нас у дверей с нашими пальто. Мередит, с Беллой на руках, следует
за нами.
— Люк, если хочешь, я могу отвезти Софи домой, а ты сразу поедешь в больницу. — она
улыбается, а Белла машет мне. — Я бы хотела поболтать с Софи, — она злорадно
ухмыляется Люку.
— У Софи нет ребенка в животике, — услужливо добавляет Белла и качает головой.
Глаза Мередит расширяются.
— Белла! — она смотрит на меня извиняющимся взглядом. — Мне так жаль. Глупые
книги по воспитанию, советуют быть честной с ней, насколько это возможно. Я хотела
солгать и сказать, что гномы подкидывают малышей.
— Все в порядке, — отмахиваюсь я от ее извинений.
— Спасибо за предложение Мередит, но Софи поедет домой на моей машине, а Александр
подбросит меня до больницы.
Мередит дуется:
— Ты просто не хочешь оставлять меня наедине с Софи.
— Ты права, — он улыбается ей. — К тому же, в это время, ты можешь поработать над
манерами моей племянницы, — говорит он, открывая мне парадную дверь.
Глава 19
— Ты же умеешь водить, верно? — спрашивает Люк, провожая меня к своей машине, и
открывает дверь со стороны водителя.
— Конечно.
— Отлично, — он нажимает кнопку и машина заводится. Он кидает ключи на
центральную консоль и вводит адрес в GPS навигатор. — Я вызову такси, когда
освобожусь, — говорит он, пристегивая меня ремнем безопасности и придвигает сиденье, приспосабливая под мой рост. — Мне жаль, Софи, — говорит он и идет спиной к
парадной двери, где его ожидает Александр. Я одна, в машине, которая, как я подозреваю, стоит больше, чем мое образование в колледже.
Я начинаю движение, и GPS навигатор тут же призывает меня повернуть направо, в конце
дорожки. Я даже не уверена куда направляюсь, к себе в общежитие или в квартиру Люка, но, похоже, машина знает сама.
Ворота автоматически открываются, как только я подъезжаю, затем поворачиваю на Монк
Роуд. Я не слежу за дорогой и вспоминаю прошедший день. Было ли все так ужасно, как я
думаю? Я хочу позвонить Дженне или Эверли, но понятия не имею, как установить
систему громкой связи в этой машине.
Зачем он пригласил меня сегодня? Его мать, просто кошмар. Была ли я просто
отвлечением, чтобы сорвать ее попытки свести его с другой девушкой? Ведь только матери
он представил меня как свою девушку.
От известия о том, что Джина была его бывшей невестой, мне стало не по себе, словно он
обманул меня. Обманул ли? В каком-то смысле, да. Она была намного больше, чем никто, как он сказал, но было ли это моим делом, когда я спрашивала? Без разницы, я все еще
злюсь.
Это был самый печальный День Благодарения из всех.
GPS ведет меня к его квартире. Я сжимаю руль, а моя злость возрастает с каждой милей.
Двери гаража, десятого дома по Риттенхауз Сквер, открываются автоматически. Полагаю, этот причудливый автомобиль оснащен датчиком, соответствующим его причудливой
квартире. Я паркуюсь на месте Люка и задумываюсь. Что мне теперь делать? Говорил ли
Люк, что встретится со мной позже? Мне пойти к нему домой или он просто хотел, чтобы
я уехала из дома его родителей?
Я уже сыта этим днем по горло. Закрываю машину и поднимаюсь на лифте в вестибюль.
Знаю, что там есть консьерж, я видела его, когда мы проходили через вестибюль в
итальянский ресторан Серафина. Только сейчас, начинаю понимать, как удобно
расположение ресторана Люку: сводить меня в ресторан в вестибюле дома. После ужина
мы идем трахаться, даже не покидая здания.
Мои каблуки стучат по пустому мраморному вестибюлю. Так тихо, каждому есть где
