Ответ Хосрова Ширин
Глядит Хосров: Луна не хочет нипочем
Для страждущего стать внимательным врачом.
Дерзнул он вымолвить: «О нежащая души!
Свои укоры брось. Утихни и послушай.
И ты пила вино, и мне давала пить,
К чему ж мне пьяным быть, тебе же трезвой быть?
Трезва ли ты? О нет, ты в сладостном дурмане.
Ты ведь подобна мне; не думай об обмане.
Где пташка сердца? Где? Признайся, ведь она
Уж соколом любви в копях унесена.
Коль гайну утаить ты в сердце мнишь, — терпенье
Зови: ведь с сердцем ты должна вступить в боренье-
Иль свертывай шатры, — и, протрубив отбой,
Беги с равнин войны к Капелле голубой.
От торга, что мечом ведется заостренным,
Спасаться и бежать дозволено влюбленным.
Ты знаешь: наземь тот повергнется в бою,
Кто не сумел сдержать заносчивость свою.
Ты сердцу своему, что жестко и упорно,
Дай приказание быть нежным, хоть притворно:
Коль скажет мне: «Я друг», — за друга и приму.
Мне — будет радостно, не горестно ему.
Шутя предсказанный, благой удел сбывался
Нередко. В добрый час ряд нежных дел сбывался.
Сказал один мудрец в далекие года:
«Себе отрадное предсказывай всегда.
Коль устрашишься бед — прийти поможешь бедам,
Предскажешь доброе — оно возникнет следом».
Пусть твой рубин мне даст один лишь поцелуй.
Коль он запретен Мне, его мне не даруй.
Но и молить о нем, губительна и яра,
Ты запрещаешь мне! Я в пламени пожара.
Мне страшно: раздирать свой завтра будешь лик,
Сразив влюбленного, что в горести поник.
И кровь моя хватать тебя за полы станет:
Кровь страстных не умрет и в просьбах не устанет.
Скажи мне: если ты быть нежной не склонна,
И в поцелуев счет игра тебе странна,
И целовать твой рот я не дерзаю строгий,-
Так что ж мне целовать, рукав твой иль пороги?
Мне поцелуй на срок — ведь я не нищий — дай.
О рте не говорю: для пробы пищи дай!
Дав поцелуй один, взамен получишь десять.
Торговля добрая! Всей прибыли не взвесить!
Харвары сахара припрятала к чему?
Открыла б лучше дверь стремленью моему!
Все разрешишь — на все получишь разрешенье,
Всего лишишь — сама изведаешь лишенья.
Пусть из ключа воды взял много водонос,-
Ключ, вечно льющийся, ущерба не понес.
Я — туча, влага — ты; не слит ли я с тобою?
И со своей душой готовиться ль мне к бою?
Индиец дерзостный твой локон: в свете дня
Нагрянув, начисто ограбил он меня.
Коль не управлюсь я с твоим индийцем черным,
Сам, как индиец-вор, я стану непокорным.
Хоть будет с топором к тебе ломиться вор, —
Лишь крикнешь на него — уронит он топор.
Но руку молодцу ведь не отрубят? Гладко
Все у него идет: есть воровская хватка.
Ты локона аркан на шею мне набрось,
Хоть дичью тощею разжиться довелось.
Будь покупателем — тебе продам я душу.
Будь кравчим — и вовек я пира не нарушу.
Тебя узрев, сдержать пыланье не могу.
Светильник дружбы я горящим берегу.
Кольцо твоих кудрей пусть на ухо мне ляжет!
Я — раб. Пускай твой рот купить меня прикажет.
Вести лобзаньям счет — вот сладостный удел!
Лобзанья дай! Считать их так бы я хотел!
Приди, чтоб вместе мы вступили в двери счастья.
Мы станем счастливы! Судьба полна участья.
Так сладостно дышать в сегодняшнюю ночь!
День завтрашний — в пути, его не превозмочь.
Платить наличными нам эта полночь рада.
Ждать одолжения грядущего не надо.
Брось локоном играть! Со мною поиграй.
Мне руку помощи сегодня ночью дай.
Я сердцем изнемог, меня здоровым сделай.
В свой райский сад принять меня достойным сделай.
Ты сладостней души, ты — радости поток!
Тебя в объятьях сжать мне предназначил рок.
Что сладостнее — уст иль ног твоих касаться?
Все может в сладости и в прелести равняться.
Все тело сладостно, и все влечет уста!
Да! Названа «Ширин» была ты неспроста!
Так сладость расточай, ликуя, не с оглядкой!
Не Сладостная ты, коль быть страшишься сладкой!»
И видит шах: Ширин, его слова проран,
Не кротко говорит, забыв свой кроткий нрав.
Он молвит: «О Луна, горящая, высоко!
Упрек друзей — не зло; страшусь ли я упрека?
Но как хвалить людей, в которых сердца нет,
Которые молчат молениям в ответ?
Я лишь к тебе стремлюсь, о Сладостной мечтая:
Любого поборю, тебя приобретая.
Я вижу: локон твой меня опутал. Ты —
Победу празднуешь, я — рухнул с высоты.
Ты клятвы не нарушь. Об этом ли толкуем?
Ты отрезви меня одним лишь поцелуем.
Хоть молви, что ко мне придет счастливый век:
«Хоть мертвым да пойдет на волю Мубарек».
Свиданий розами наполни мне кошницу.
Разлука стелет мне на ложе власяницу.
Пусть розы наших встреч мне свой шербет сулят!
О ты, цветник! Даруй ты мне хоть аромат!
В руке — твой локон; ты, опьянена, — причина
Того, что горькая умчалась прочь кручина.
С тобою пью вино — как радости не быть?
Ты здесь — ну как с тобой и сладости не быть?
Ты здесь — и золотым становится мой пояс,
И счастье светит мне, на радость не скупое,
Со мной расстанешься, что камень со змеей, —
Без розы буду я, ты- без колючки злой.
Коль сеть мою поправ, помчишься по раздолью, —
Расстанусь с головой, ты — с головною болью.
Вот сердце! На, бери! Коль хочешь, можешь съесть!
Я думал: друга нет, теперь я вижу — есть!
Когда твой светлый лик мне сердце жечь не будет,
Я сердце сохраню, но свет оно забудет.
Коль требовать мой глаз взаимности начнет,
Пускай мучительный почувствует он гнет.
Но если от тебя моя душа в истоме
Уйдет — невеста к ней придет лишь только в дреме.
Коль ты теперь пошлешь мне хоть один укор, —
Один твой волосок пресечь сумеет спор».
Уснул он, прошептав любовных слов немало,
И локон Сладостной рука его сжимала.
…Лишь кубок небеса пустили круговой,
Напиток пурпурный расплескивая свой,
Проснулся государь и кубок поднял снова.
Еще вчерашний хмель бродил в уме Хосрова.
И ухватила вновь его за полы страсть,
И пламени опять его зажала пасть.
Забушевал огонь вскипающей отравы,
Как будто бы напал на высохшие травы.
Ширин он сжал, сказав: «Я медлить не хочу».
Он будто на тахту натягивал парчу.
Спасен онагра бок от жадной львиной пасти:
Находчивой не быть у сильного во власти.
И, распалившимся увидевши царя,
«Не надо, — молвила, — безумствовать, горя.
Что распалять себя? Ведь жребий незавидный
Мне сделаться, о шах, в твоих глазах бесстыдной.
Нехорошо, что ты таким огнем объят:
Ведь с разогретых роз чуть веет аромат.
Коль господин с рабом в своих речах не сдержан,
Соблазнам дерзостным его слуга подвержен.
Зачем пытаешься с рабами рассуждать,
Коль надо промолчать иль наказанье дать?
Царь, ежели под ним царевый конь хромает,
Как нужного достичь, смутись, не понимает.
Когда минует срок твоей невзгоде, — верь,
Тобой любимое к тебе ворвется в дверь.
И пьяный для очей разумных не находка,
Коль с чашей он сидит, а на ногах — колодка.
Ты к царству устремись, а я невдалеке,
Ты в руку власть возьми, а я в твоей руке.
Венчанный! Без твоей быть не хочу я чести.
И честь твоя, и я — мы быть желаем вместе.
Честолюбива я, и под ноги тебе
Повергну душу. Я — верна твоей судьбе.
Возрадуйся, ведь ты откроешь двери власти.
Ликуй, твой светел рок, минуют все напасти.
От царственных удач к любви пойдет стезя.
В тревоге отыскать сокровища нельзя,
С терпеньем ты найдешь все, что тебя чарует,
В покое обретешь ту, что покой дарует.
Язык, потом — слова; глаза, а после — свет.
