приборе – внутренности неизвестного мне аппарата откликнулись воющим
звуком, и в стеклянном окошечке началось движение. Две катушки стали од-
новременно вращаться, а расположенная между ними лента натянулась и на-
чала колебаться, будто струна.
Мне было хорошо видно все что происходит с машинерией, пока кранкс
стоял в пол-оборота. Но как только он извлек из прибора длинный шланг, с
окошечком на конце, я заметил лишь яркую вспышку, создавшую вокруг до-
рожной пластины старика лиловый кокон.
Возница заметно побледнел. И даже в свете ярких фонарей, был заметин его
нарастающий страх.
Нет, с этой процедурой он явно сталкивался впервые.
- С какой целью следуете в свободные земли? – поинтересовался стоявший
рядом с кранксом рубежник. Его длинный крючковатый нос приблизился к
старику и обнюхал того с ног до головы.
- Доставляю пассажиров, - раздался короткий ответ.
На вышках зажгли еще пару фонарей, ослепив нас ядовитым светом. Пока я
жмурился, ощущая в глазах неприятную резь, допрос продолжился.
- Количество путешественников?
- Шесть, из них двое детей, - загибая пальцы, рассудительно изрек старик.
- Пункт назначения?
- Почтовая станция в Бриге. Та, что на Колючей глыбе.
- Путь следования?
- По дороге Рейны, через Кривые холмы.
Рубежник немного задумался. Внимательно изучил всех пассажиров и
вновь обратился к вознице.
- А все ли собираются путешествовать до Бриге?
- Да, сэр, - устало кивнул старик, и немного поразмыслив, добавил: – С дру-
гой стороны, они могут сойти и раньше. Ну, сами понимаете, я им не указ.
Откроют дверцы и шасть. Я что же их тогда ловить буду?
- Не умничай, старик. Отвечай, что спрашивают, - прорычал рубежник.
Возница вздохнул и состроил невинную рожицу, мол – как пожелаете, мне
без разницы.
Разочаровано махнув рукой старший перешел к следующему пассажиру.
Процедура проверки повторилась, за одним маленьким исключением – во-
просов к травнице у представителя закона было куда больше.
Когда очередь дошла до меня, я изо всех сил пытался скрыть нарастающее
волнение. Буравящий взгляд рубежника пронзил меня насквозь.
- Куда направляетесь, юный мистер?
- На Колючую глыбу, - стараясь сохранять самообладания, неуверенно про-
блеял я.
Мелкие, близко посаженые глаза впились в мой наряд. Короткая куртка, ру-
баха без ворота и свободные плотные штаны - так одеваются те, кто принад-
лежит к Цеху, или имеет возможность трудиться независимо.
- Студиоз? – сделав молниеносные выводы, поинтересовался рубежник.
- Почти, - уклончиво ответил я, не сводя глаз с кранкса, который уже вклю-
чил свою ужасную машину.
Жетон погрузилась в лиловое сияние гофрированного хобота машинерии и
я впервые в жизни увидел, как работает «Сборщик информации». Пластина
жадно поглотила свет и мерно распределила его по всей площади, и вскоре
крохотные углубления, напоминающее мелкие зазубрины на лезвии кинжала,
стали входить в световые пазы, соединяясь темными нитями. Метки нанизы-
вались одна на другую. Внезапная вспышка и неведомые мне символы пре-
вратились в знакомые слова.
Кранкс указал старшему на внутреннюю часть машинерии, где располагал-
ся увеличительный экран позволяющий прочитать столь мелкие символы.
Кривоносый рубежник задумчиво помял подбородок. Кинул короткий
взгляд в мою сторону и задал следующий вопрос:
- У кого вы обучались, молодой адепт?
И тут меня словно осенило. Я ведь абсолютно не знаю, какую именно ин-
формацию содержит мой поддельный жетон? Отражена ли в нем хоть часть
правды? Или сплошной обман?
Если бы я смотрел на себя со стороны, то наверняка бы заметил, насколько
стремительно побледнело мое лицо. Но рубежника, скорее всего, насторожи-
ло мое замешательство.
- Вас затруднил вопрос?
Глупо улыбнувшись, я протянул ему билет до Бриге. Судя по всему, мой
поступок оценили по достоинству.
- Он, по-моему, не в себе, - предположил кранкс, указывая на экран.
Старший, кивнул, соглашаясь с мнением подчинѐнного. Его взгляд словно
прилип к монитору. Я без труда проследил, как стремительно меняется лицо
рубежника. Сначала на лбу возникли глубокие рытвины морщин, а в глазах
появилась тревога, которая мгновенно передалась мне.
- Милостивый Икар! Не повезло парню, - прошептал кранкс. Старший ниче-
го не ответил, но по выражению лица было понятно – он полностью с ним
согласен.
Затаив дыхание я ждал, когда меня выведут на чистую воду. Но в последний
момент, мои опасения развалились как карточный домик.
К старшему подбежало двое запыхавшихся солдат и, обернувшись, указали
куда-то на дальнюю часть площадки, туда, где несколько здоровенных сол-
дат пытались утихомирить не в меру разбушевавшегося пассажира. Тощая
высокая фигура, возвышавшаяся над другими горожанами, что-то жестику-
лировала, пытаясь объясниться перед мундирами: указывая, то на въезд в зо-
ну досмотра, то на выезд – перегороженный огромными ежами. Рубежники
кивали соглашаясь с ним, а потом достали кандалы и, позвякивая цепями,
решили больше не слушать глупых речей и перешли в наступление.
И вот началось такое! Я увидел, как долговязый оттолкнул одного из солдат
в сторону, а другого ударил нагой в грудь.
Рубежники на вышках зашевелились, свет фонарей нашел в полумраке ху-
дощавую фигуру ретивого пассажира, облаченного в твидовый костюм. К
нему уже спешили несколько солдат, пытавшихся прямо на ходу зарядить
ружья и расчехлить штыки. Но проворный бунтарь действовал на удивление
весьма умело. Перескочив через двадцатиместный дилижанс, он выхватил из
костра толстенное полено и зашвырнул его в упряжку. Лошади испугано за-
ржав дернули вправо перегородив дорогу бегущим солдатам. Растерявшись,
те сбились в кучу, не зная как преодолеть возникшее на их пути препятствие.
Испуганные животные кружили на месте. Следом за ними всполошись еще
три упряжки. Площадку наполнили встревоженные крики людей. Началась
настоящая сутолока. Кто-то задел меня плечом, перед глазами замелькали
силуэты, невнятные команды караульных растворились в истошных женских
воплях.
Последующая суета заставила меня воспринимать происходящее коротки-
ми урывками.
…Толпа подалась вперед. И сразу же в надрывные голоса пассажиров впле-
лись одинокие выстрелы, словно мы вмиг очутились среди двух враждую-
щих лагерей дикарей Эзиума – самого западного от архипелага острова. Я
кое-как успел различить стремительные движения столетнего возницы. Он
ловко заскочил на козлы, ударил хлыстом, и длинная вереница дилижансов
сдвинулась с мертвой точки. Ворота, которые прикрывала малочисленная
группа солдат, слетели с петель, открыв нам путь в свободный мир, где дей-
ствовали совсем иные правила.
Хитрюга Икар знал, когда проявить свою милость.
В нашу повозку успели заскочить всего двое. Я и одноногий бородач,
внешним видом, походивший на неприступную пирамиду, которую легче пе-
репрыгнуть, чем попытаться обойти. Подав ему руку, я втащил здоровяка
внутрь, практически на полном ходу.
Прильнув к заднему стеклу, я с безразличием наблюдал за полыхающими
строениями Рубежа. Все еще слышались приглушенные крики о помощи, пу-
леметные выстрелы. Апогеем случившегося стал короткий хлопок взрыва.
Видимо пламя добралось до складских помещений.
Огненный кокон еще долго мелькал среди деревьев, пока окончательно не
скрылся за поворотом.
Волнующее зрелище закончилось так же внезапно, как и началось. И я мог
лишь догадываться о причинах побудивших неприметного господина из вто-
рого дилижанса устроить подобное.
Повалившись на неудобное сиденье, я машинально схватил цепочку с жето-
ном и – Проклятые Молнии Тары! – обнаружил лишь оборванное кольцо.
Мой главный путевой документ (если не считать оставленного у рубежника
билета) исчез. Нервно обшарив карманы куртки, подкладку и бегло осмотрев
дилижанс, я пришел к неутешительному выводу: единственное напоминание,
что осталось у меня от материка, был знак, сделанный мне еще в приюте
«Примитивного механизма» - крохотная татуировка втулки с огромной бук-
вой «М». Символ, означающий отсутствие семьи, которой у меня не было и
теперь уж точно не будет, потому что винтик, выпавший из сложного меха-
низма, не вернется на свое привычное место. Его просто заменят новым, с
хорошей резьбой и блестящей шляпкой.
