Скорее всего, хотел позвать на помощь, но мой спаситель добил его без вся-
кого сожаления.
От увиденного меня стало мутить. Я отвел взгляд от бездыханных тел и рас-
терянно уставился на здоровяка. Юк вытер с лица пот, огляделся и, оскалил-
ся, выпятив на показ длинные острые клыки. И пускай выглядело это доста-
точно устрашающе, я знал одно – сейчас он улыбается.
Глава 7 На север, к губительным болотам
В кабине было душно и ужасно воняло чесноком и сыростью. Я сидел на-
против совсем уж дряблой старухи напоминавшей восковую фигуру. Ее го-
лова медленно подрагивала в такт движению, и создавалось впечатление,
будто бы она постоянно с чем-то соглашается. А еще ее шею украшала целая
гирлянда сушеных кореньев, выдавая в ней отменную травницу. Рядом с ней
расположились двое сорванцов лет восьми. Пытаясь не разбудить целитель-
ницу, они попеременно пробовали умыкнуть у нее одну из этих лесных буси-
нок. Но как только детская ручонка касалась корня, старушка просыпалась и
осторожно била неудавшегося воришку по руке. Дети заходись смехом,
травница улыбалась, а сидящие рядом родители умилялись забавной шалости
отпрысков.
Никто из присутствующих меня не замечал, и я был вполне доволен этим
обстоятельством. Кого заинтересует юноша в дорожном плаще, погруженно-
го в свои мысли, мрачно уткнувшегося в пол. А подумать было о чем…
Ожидая ночной экспресс, Юк обмолвился со мной лишь парой слов. Рас-
сказал, что в городе начались гонения на частных пилотов. Многочисленные
аресты захлестнули Дымный отсек и мне лучше переждать смутные времена
где-нибудь на Плацте – ближайшем к нам острове, приписанном к свобод-
ным землям. Я кивнул, соглашаясь. Циклоп вручил мне десять оловянных
рейтенов11. Сумма вроде бы небольшая, но вполне сносная, месяц можно
спокойно протянуть, если учитывать тот факт, что билет до Плацте был у ме-
ня на руках. Еще Юк позаботился о путевом листе. Бронзовая пластина на
моей груди, похожая на медальон, содержала полную информацию о вла-
дельце, вплоть до его ближайшего родства и его передвижения по материку.
Выбитые на поверхности крохотные точки складывались в замысловатый ри-
сунок, прочитать который можно было лишь с помощью специального при-
бора Гортани.
11 монета, наименее ценная среди прочих, находящихся в обиходе
Когда я садился в дилижанс циклоп пожал руку и быстро удалился, оставив
меня одного, наедине со своими мыслями.
За недолгий месяц меня второй раз выкинули на улицу, как ненужную вы-
браковку, которой может найтись место только на масляной помойке. Но
главное, что я вновь не принадлежал себе. Хотя о чем я говорю! Как человек
имеющий отметку приюта может быть полностью свободным. Даже если бы
я получил диплом Цеха, это мало что изменило в моей жизни. Вначале опе-
кун, позже – наставник, затем – покровитель. И всегда должен находиться
кто-то рядом с тобой… кто-то кто имеет право решать за тебя …
По закону «Параменика» каждый житель архипелага должен был находить-
ся на своем месте, как винтики в общем механизме. И любое передвижение
осуществлялось исключительно с разрешения представителя инспекции пра-
ведности.
Свободу надобно наслужить потом и мозолями, - говаривал мистер Босвел,
которому за всю жизнь было позволено покидать город не чаще одного раза в
год и не далее чем на пятьсот лиг. В случае неповиновения, он мог лишиться
не только своего имущества, но и звания виртуоза.
Сравнив столь незавидный поступок, с моим походом в Ржавый город, по-
бег от блюстителей и работу в одном ангаре с контрабандистами, я понял,
что если попадусь на рубежном посту, то мне уж точно не сносить головы.
Поэтому решив сойти с дилижанса раньше, чем мы окажемся в зоне провер-
ки, я закрыл глаза и погрузился в полудрему, нарушаемую лишь посторон-
ними голосами и вечными дорожными ухабами.
Усталость навалилась на меня с такой силой, что когда я продрал глаза, то
понял – пассажиры уже предъявляют опознавательные пластины.
- А у вас что, мистер? – поинтересовался скуластый Рубежник в темно-
коричневом плаще и округлой шляпе с нашивкой южного предела.
Медленно расстегнув рубашку и достав путевой лист, я мгновенно оценил
ситуацию. Путь для побега был перекрыт двумя солдатами, которые хмурясь,
держали в руках огромные стальные фонари.
Старший рубежник небрежно провел большим пальцем по медной поверх-
ности документа и видимо не обнаружив никаких нарушений, обратился к
травнице.
- Разрешение на вывоз? – понюхав корень, он резко отпрянул назад, успев
заслонить нос рукой и смачно чихнуть.
- Так это же для домашних нужд, милок, - попыталась объяснить старушка.
Рубежник чихнул в очередной раз, и еще дальше отстранившись от источ-
ника внезапной хвори, указал на выход.
- Всем немедленно покинуть повозку!
Его подчиненные расступились, позволив пассажирам дилижанса испол-
нить приказ.
Прохладная ночь заставила меня поежиться. Радовало лишь одно – сон как
рукой сняло и больше не чувствовалось усталости и ломоты в костях.
Пограничный пост был хорошо освещен и окружен высокими столбами,
между которыми тянулись золотистые электрические линии защиты, жалив-
шие не хуже савиарских змей. Возле закрытых ворот высились несколько на-
блюдательных вышек. И казалось, что из этой мышеловки не выскочить ни
одна мышь.
Рубежники взирали на нас сверху вниз, держа наготове мощные крутящиеся
пулеметы – будто мы не путешественники, а опасные повстанцы с диких
островов Лилового рифа.
Рядом с нашим дилижансом стояло еще четыре повозки – только гораздо
крупнее, а потому, и количество пассажиров в них исчислялось, по меньшей
мере, тремя дюжинами. Недовольная толпа гудела, но противиться приказам
солдат не собиралась.
Я и не представить не мог, что к островам устремилось так много горожан.
Обычно дилижансы отправлялись из Плакты редко: один, максимум два раза
в день. А тут настоящее столпотворение. Словно все кто здесь собрался, про-
сто бегут, а путешествуют на юг по своим делам.
Старший рубежник что-то недовольно выкрикнул. Двое солдат, приподняв
указательный и средний палец вверх, отдали честь и, пропустив внутрь пло-
щадки еще одну повозку, закрыли ворота.
Силуэтов в темно-зеленой военной одежде прибавилось. Следуя четким
указаниям начальства, они окружили периметр – деваться мне было некуда.
Оставалось только смиренно ждать, надеясь на предусмотрительность Юка и
удачу, посланную мне великим Икаром.
Нас построили в ряд, поставив во главе сгорбившегося под тяжестью лет
усатого возницу. Его тощее скрюченное, словно рыболовный крючок тело
покачивалось на ветру, вызывая лишь жалость, к весьма преклонному воз-
расту. Интересно сколько лет ему отмерила благородная Эверика? Сняв с
головы сильно растянутый цилиндр и пригладив растрепавшиеся редкие во-
лосы, старик покорно опустил голову. По всей видимости, для него такие
проверки были привычным делом.
Как минимум семьдесят, - выдвинул я первое предположение.
В ответ старик пошамкал беззубым ртом и подкрутил широкие, похожие на
пену седые усы.
Нет, наверное, чуть больше, - не согласился я сам собой.
Словно отреагировав на мою догадку, возница закатил глаза и тяжело
вдохнул морозный воздух. Из его легких вырвался глухой протяжный свист,
сменившийся надрывным кашлем.
- Нет, все-таки сто, - поставил я жирную точку в своих рассуждениях.
Внезапно раздался короткий приказ.
Перед нами замелькала стальные пики динтовок. Мы подравнялись в строю
и вытянули руки по швам. Я ощутил, как на лбу выступил пот, и тело кинуло
в жар. Шанс выбраться из этой передряги в моем случае равнялся нулю.
Не ведая, что нас ожидает, я осторожно коснулся дорожной пластины,
прилипшей к моей груди. Ладонь обожгло, и я едва сдержал резкую боль.
- Всем приготовить назначение! – рявкнул старший рубежник.
Пассажиры, будто превратившись в опытных солдат, вытянули вперед пла-
стины.
В начале строя появился низкорослый кранкс в огромной военной накидке.
У него на груди, как шарманка висела массивная машинерия, извергающая
странный щелкающий звук и имевшая множество рычажков, тумблеров и
датчиков.
Подойдя к столетнему вознице, кранкс волнительно покрутил что-то на
приборе – внутренности неизвестного мне аппарата откликнулись воющим
