Его голос разносился по всему двору. И жара ему нипочём. Чем жарче, тем лучше. Как дома, в родимой Африке.
– …Прилетаем на полюс… Мороз – жуть! Кровь стынет. Минус пятьдесят в тени.
– А на солнце? – спросила Ворона.
– А солнца там вообще нет! Круглый год – ночь. А холод такой… Плюнешь… А изо рта вылетает сосулька!
– Пр-релестно!
– Так вот. Сидим мы в кают-компании, обедаем… Вдруг – хрясь! Льдина пополам. Радиостанция уплывает! Что делать? Спасать её или нет?
– Спасать! – воскликнула Ворона.
– А как спасать?
– Не знаю, – сказала Ворона. Хотя и хорошо знала как. Раз десять эту историю слышала.
– Что делаю я? – не унимался Кеша. – Несмотря на холод. Несмотря на пронизывающий ветер и полярную ночь?
– Что?
– Крылья – в руки. И полный вперёд!
– И я – полный вперёд, – обиделся Коля.
– И ты, – поправился Кеша. – Конечно. И ты. Мы вместе – полный вперёд!
– И вертолёты, – добавил Коля. – И они – полный вперёд!
– Вертолёты – потом. Они потом – полный вперёд. А сначала мы. Одни. В жуткий холод… И полярную ночь.
Василий не спешил прерывать Кешин рассказ. Он подождал, пока тот сделает паузу. Подошёл и негромко сказал. Вроде самому себе:
– А я письмо получил. От родной матери.
Все сразу обернулись к нему.
– Какая ещё мать? – насторожился Кеша.
– Родная, – сказал Василий.
– Откуда она взялась?
– От верблюда! – пошутил Кот.
Он достал письмо и с выражением прочитал.
– Пр-релестно! – только и сказала Ворона.
Теперь все смотрели не на Кешу, а на Кота. Теперь он был самым главным.
– Подумаешь, – сказал Кеша. – У меня тоже есть мать. Она ещё дальше живёт. К ней десять суток лететь надо.
– Самолётом?
– Нет. На своих двоих.
– Пр-релестно! – воскликнула Ворона. – Вот это мать!
– А что же она писем тебе не пишет? – спросил Кот.
– По какому ей писать? По-африкански? Знаешь, какой это язык? – завопил Кеша. – Знаешь, какой он сложный? Знаешь, как по-африкански «жара»?
– Как?
– Шшшшш… жаршшшш шшшшша. Вот как! Представляешь, сколько надо бумаги, чтобы хоть одно письмо написать? Тысячу тонн!
– Всё ты врёшь, – сказал Кот. – Нет у тебя матери. Если б была, то написала. Настоящей матери для сына ничего не жаль. Хоть тысячу тонн, хоть две… Хоть десять тысяч тонн.
– Есть у меня мать!! – закричал Кеша. – Есть!
– Нет.
– Есть!
Но все поняли: нет у Кеши матери. Если б была, то написала. Как Коту. А раз не написала – нет. Сколько ни кричи, сколько ни ори. Нет у него матери.
Ворона вздохнула и сказала:
– Я бы всё на свете отдала, чтоб была у меня мать.
– Да, – сказал Коля. – И я бы отдал.
– Моя мать меня любит, – сказал Кот. – Просто жить без меня не может. И я без неё не могу. Завтра же к ней поеду. Чтоб увидеть её. Хоть одним глазком.
И направился к подъезду.
Кеша был посрамлён. Никакие полярники теперь ему не помогут. Мать – это главное. Самое главное, что есть на свете. Мать – она и в Африке мать.
Кеша попытался спасти положение. Крикнул вдогонку Коту:
– Поезжай, поезжай. Маменькин сыночек. Жениться пора, а он к мамочке едет.
И засмеялся собственной шутке.
Но никто его не поддержал. Никто больше не засмеялся. Все были на стороне Кота. Все с завистью смотрели ему вслед. Всем хотелось иметь мать. Как Коту. Все ему завидовали.
Перед самым подъездом Кот обернулся и сказал:
– Мать – самое дорогое. Это вам не на Северный полюс летать.
И хлопнул дверью.
Решение поехать к матери созрело окончательно.
Глава третья
Здравствуй, мама!
Кот Василий сдержал слово.
Через несколько дней,
