— говорит он, преодолевая расстояние между нами. — Должен ли я быть вежливым? —
он наклоняется и целует меня под левым ухом, ожидая ответа. — Давай, Софи, позволь
мне любить тебя, малышка. Я сделаю тебе хорошо, клянусь, — он целует меня вдоль
скулы, целомудренно, обнимая руками за бедра, одетые в пижаму. Я не понимаю, что
происходит. — Я засуну только кончик7, ладно?
Я смеюсь. Он выдал мне секс-фразу колледжного клише.
— Я все еще буду уважать тебя утром, малышка.
Я смеюсь, когда он накрывает мой рот своим. Он продолжает шептать глупые шуточки, но
его рот и руки действуют, в присущей Люку, безупречной манере. Я подыгрываю, потому
что это забавно и очень горячо. Кроме того, мне нравится, когда он не может
сфокусироваться и ухмыляется моим словам. В этот раз, предварительные ласки занимают
у нас больше времени, чем обычно.
— Можно снять твою футболку? — спрашивает он, как будто я могу отказать.
Боже, да! Я хочу на него накричать. Он заставил меня поволноваться и мы до сих пор
одеты. Предварительные ласки это бред, когда ты уже заведен как бык. Я расстегиваю его
штаны и прошу разрешения «потрогать его». Чем зарабатываю смешок и думаю, что игры
уже закончились и сейчас он трахнет меня на моей односпальной кровати, но нет. Он
делает глубокий вдох и направляет мою руку вверх и вниз по всей своей длине.
— Я хочу, чтобы ты был моим первым, Люк, я знаю, что ты хорошо это сделаешь, —
начинаю я грубо льстить. — Я хотела тебя внутри себя с тех пор, как впервые увидела, —
становится труднее говорить, с его ладонью в моих штанишках. — Твои пальцы, Бог знает, как я любила смотреть на них, пока ты подносил чашку с кофе к своим идеальным губам.
Позже, я приходила домой со смены, ложилась на эту кровать и трогала себя, думая о тебе.
До клиники, даже до того, как узнала твое имя, я лежала прямо здесь и, кончала, думая о
тебе.
7
Стандартная фраза студентов, пытающихся затащить в постель потенциальную
партнершу
— Блядь! — ревет Люк. В тишине комнаты это так громко, что на секунду это поражает
меня, затем он разрывает штанишки моей фланелевой пижамы и спускает свои брюки. Не
сняв штанов, он оказался внутри меня.
Он движется вперед и назад, долго и упорно целуя, пока врывается в меня, а затем
выходит обратно, достаточно, чтобы смотреть, как он скользит внутрь и наружу моего
тела.
— Хочу кончить в тебя, Софи.
Я моментально осознаю, что он не надел презерватив. Я не уверена, мы все еще играем в
ролевые игры или нет, но я доверяю ему настолько, чтобы больше не беспокоиться об
этом. Я на таблетках, которые, верой и правдой, принимаю каждый день.
Он перестает наблюдать, как движется во мне. Люк все еще стоит, я лежу спиной на
кровати, с поднятым вверх тазом, а ноги у него на плечах. Он врывается в меня, наша кожа
издает шлепки в тихой комнате, я стараюсь сдерживать стоны, насколько это возможно.
Он меняет угол проникновения, давит на клитор большим пальцем, и я взрываюсь вокруг
его члена. Он выходит из меня и приказывает встать на колени.
— Теперь на полу. Ты будешь сосать мой член, а потом все проглотишь, — ему приходится
помочь мне встать с кровати, мое тело как желе после оргазма, но я подчиняюсь и
опускаюсь перед ним на колени. Он скользит в мой рот за секунду до того, как мои колени
коснулись пола.
— Попробуй себя, Софи. Ты только что кончила на мне, а теперь проглотишь мою сперму.
С его членом во рту, я издаю стон и он спрашивает, нравится ли мне. Я все еще влажная, а
от его слов, намокаю еще больше.
Он придерживает мое лицо рукой и трахает мой рот. Сейчас никаких нежных
поддразниваний, он просто трахает. Зарывшись руками в мои волосы, он кончает, и
глотать под таким углом очень легко, большая часть минует мой язык и идет прямо в
горло.
Когда я заканчиваю, он поднимает меня с пола и укладывает поверх себя, на моей
маленькой кровати, пока наше сердцебиение приходит в норму.
— Ты грязная сучка, — он шлепает меня по заднице, пока я лежу на нем, слегка царапая
ногтями его грудь.
— Что? — я так устала. Почему он все еще разговаривает? — Что я сделала?
— Видимо, ты мастурбировала, думая обо мне.
— О, Боже мой, — я перестала водить ногтями по его груди, чтобы спрятать лицо в
ладонях. — Я не собиралась говорить тебе об этом. Ты завел меня и все вырвалось.
Просто… забудь, что я сказала.
Его грудь затряслась от смеха.
— Ни за что.
Глава 20
Я ставлю пирог в духовку из высококачественной, нержавеющей стали фирмы Miele и
ищу таймер.
— Сколько ждать? — Люк подходит сзади и прижимает меня к печи. Начав готовить
пирог, я собрала волосы в пучок, поэтому моя шея открыта и он обрушивает на нее свой
рот. Я млею от его прикосновений, желание согревает кожу.
— Сорок пять минут, — говорю я, он устанавливает таймер на указанное время и
поворачивает меня лицом к себе.
— Ты пахнешь мускатным орехом.
— Это заводит вас, доктор Миллер?
Он смеется.
— Все в вас, заводит меня, мисс Тисдейл, — удерживая руки на моей талии, он
подталкивает меня, пока я не натыкаюсь на кухонный островок и подняв меня, усаживает
на стол. Люк раздвигает мои ноги и становится между ними, затем пригвождает меня к
месту, упершись руками о гранитную столешницу по обе стороны от меня.
— Софи, — он касается моего лба своим, дарит короткий поцелуй и отступает. — Нам
нужно поговорить.
Что? Мой взгляд пробегает по его лицу и сердце начинает биться быстрее, пока я пытаюсь
понять, что он хочет сказать. Я думала, что вчера, у меня в комнате, мы во всем
разобрались. После ужасного дня у его родителей и последовавшего за ним бесподобного
секса в общежитии, он сказал мне собрать одежду для выходных и отвез к себе в квартиру.
Сегодня, рука об руку, мы вышли за кофе и рогаликами, зайдя в продуктовый, мы удивили
продавца списком ингредиентов для тыквенного пирога. Люк упомянул, что в магазине
есть готовые пироги, но быстро замолчал, увидев выражение моего лица.
Он стоит, прислонившись к шкафчику напротив меня, и вздохнув, проводит рукой по
своему лицу и опускает взгляд на мои, свисающие со столешницы, ноги.
— Что за фигня у тебя на ногах?
— Носки с индейками, — отвечаю я и шевелю пальцами ног.
Люк качает головой. Не думаю, что предметом его предстоящего разговора являются мои
носки. Так, о чем он хочет поговорить? Разве я разгромила кухню? Может, у него что-то
типа обсессивно-компульсивного расстройства, по поводу грязных мисок для миксера?
— Вчера, в твоей комнате, — начинает он медленно. Я смотрю на него, желая, чтобы он
уже высказался, но сижу молча ожидая продолжения.
— Мне не следовало этого делать, — заканчивает он.
Делать что? Ролевые игры? Я думала, что это было забавно. Подождите, кто был
инициатором игры, он или я? Он думает, что я фрик? Или он имеет в виду, что вообще не
должен был приходить ко мне в комнату?
— Я не должен был… — он замолкает, подыскивая нужное слово, а все, что я могу – это
смотреть на него и ждать. — Входить в тебя, без презерватива.
Ой. Ладно. Тут он прав, я думаю. Хочу сказать ему, что все хорошо, что ничего страшного, но я осторожна, потому что мне это понравилось. Мне понравилось, что он потерял
контроль от желания. Мне понравилось, что он настолько доверял мне. И мне чертовски
сильно понравилось ощущать его, скользящего внутри меня, потому что невозможно быть
к нему еще ближе, чем тогда. А позже, когда он кончил мне в рот, говоря попробовать свой
вкус на нем? Я стала влажной, вспоминая это, и поерзала на столешнице.
Я хочу сказать ему все это и напомнить, что я на таблетках и что он не кончил в меня, но
… он гинеколог. Я хочу избежать лекции о безопасном сексе, от моего любовника.
— Я принимаю таблетки, каждый день, — улыбаюсь я, пытаясь поднять ему настроение.
— И у меня нет никаких ЗППП, — добавляю, в качестве шутки.
Он не кажется веселым. Вообще. Вместо этого, он говорит:
— Стой, — как ребенку и выходит из кухни.
В чем его проблема? Я боюсь, что он принесет тест на беременность и заставит пописать
перед ним. Он возвращается с листком бумаги. Дерьмо. У него дома есть брошюры о
ЗППП? Именно об этом он беспокоился? Что, черт возьми, на этой бумаге?
— Я сделал их в октябре, — говорит он, вручая мне листок. Я смотрю, не имея
представления о том, что я должна там найти.
— Люк, я не знаю, что все это значит, — говорю я, указывая на лист. — Что ты пытаешься
сказать?
— Я пытаюсь сказать, что я чист, и тебе не о чем беспокоиться.
— Отлично, — я улыбаюсь с облегчением.
— Нет, Софи. Это не отлично, — он выглядит раздраженным. — Прежде, чем заняться
