стороны затрудняются неизвестными им формами суда. Чтобы введете
однообразная судебнаго порядка оказалось вполне действительным, Коммисія
считала необходимым постановить, чтобы все тяжбы велись нарусскомъязыке:
такое требованіе темъболее справедливо, что многіе жители губерній, состоящих
на особых правах, изучают иностранные языки, и потому не должны уклоняться
отъзнаніяязыкаИмперіи, которой часть составляет их страна. К тому-же во многих
из этих губерній нет общаго языка для всех жителей: так-наприм. в Финляндіи
только лишь низшія народныя сословія говорят по-фински, дворянское-же и
купеческое сословіе — по шведски и по-немецки. По мненію коммисіи, надлежало
постановить, чтобы, по прошествіи 5-ти или 10-тилетняго срока, все
общественныя дела производились на русском языке,. и чтобы в знаніи его
производились испытанія всем поступающим в гражданскую службу. Еоммисія
полагала, что безпредельная преданность подданных к Государю и общее
убежденіе в необходимости преобразованій по законодательной части подавали
возможность
127___
к удобному введенію единообразія как в языке при веденіи тяжб. так и в судебных
формах.
III. Затем были изложены составленный референдаріем первой экспедиціи,
Розенкампфом. и одобренныя советом замечанія на отдел личных прав,
касательно взаимных отношеній различных лиц семейства (20).
В донесеніи коммисіи, от 30-го іюля, сказано, что, по разсмотреніи первых пяти
глав основаній личнаго права в отношеніи к естественным и семейным условіям,
было приступлено к исправленію существующих по сему предмету постанов л
еній, согласно с общими и частными законами.
Вместе с тем, коммисія представила Государю :
I. Синоптическую (наглядную) табель судебнаго порядка.
II. Две главы о форме тяжб, именно: одну о судьях и другую о тяжущихся.
III. Вопросные пункты о тяжебной формальности в губерніях, возвращенных от
Польши.
Коммисія признала нужным иметь в составе своем особый разряд чиновников, под
названіем корреспондентов Коммисіи составленія законов, которые могли быть
избираемы как из русских подданых, так и из иностранцев. Корреспонденты,
живущіе в Россіи, должны были, вместе с сим званіем, принять на себя
обязанность сообщать коммисіи все сведенія, имеющія какое-либо отношеніе к
предметам ея занятій. Предположеніе коммисіи удостоилось Высочайшаго
утвержденія (21).
В донесеніи от 3-го сентября, коммисія выразила свой взгляд на отдел
гражданскаго права, определяющій естественныя и семейныя отношенія
128
между лицами. По мненію коммисіи, эти отношенія находились в теснейшей связи
с прочими обязанностями граждан и имели первостепенное вліяніе на сохраненіе
общаго благоустройства, и потому долженствовали быть основаны на
незыблемых, утвержденных опытом началах. Выводы знаменитейших юристов о
свойстве семейных отношеній многоразличны и несогласны между собою, а
положительные законы, русскіе и иностранных государств, недостаточны, либо
неприменимы в практике. Совет коммисіи, обсудив все эти обстоятельства,
убедился, что, при определеніи подобных отношеній, нельзя ограничиться одними
лишь гражданскими постановленіями, а необходимо содействіе религіозных
правил для освещенія нравственных законов, взаимно связующих всех членов
семейства.
По мненію коммисіи, такое соединеніе религіозных и нравственных правил,
скрепляя семейныя отношенія, могло оказать полезное вліяніе на общественное и
частное благосостояніе, и даже незыблемое благоденствіе государства зависит от
точнаго и дружнаго соблюденія таких законов.
Кроме того, совет коммисіи занимался пополненіем нескольких глав о судебном
порядке, причем пришел к выводу, что затрудненія, происходящія при веденіи
тяжеб, увеличиваются неточностью наших юридических терминов, и потому счел
нужным устранить все двусмысленныя и неточныя выраженія и изложить законы
таким образом, чтобы предупреждены были недоразуменія тяжущихся и произвол
судей.
На этом основаніи были составлены и поднесены Государю следующія работы:
I. Предварительныя понятія о судебном по-
I 2 à
рядке, и преимущественно об устройстве судебных мест.
П. О судьях вообще и о требуемых от них качествах.
IIL. Изложеніе тяжебнаго порядка в великороссійских губерніях. Этот
предварительный труд долженствовал быть исправлен и дополнен по полученіи
ответов на вопросные пункты от губернских присутственных мест.
IY. Замечанія на второй отдел гражданских законов о сделках и обязательствах
(22).
Император Александр, постоянно занимаясь законодательною частью, считал
предложеніе (иниціативу) законов существенным правом верховной власти. В
1816-м году, многіе из богатейших помещиков петербургской губерніи, зная
душевное стремленіе его к улучшенію участи крепостных крестьян, согласились
между собою обратить их в обязанных поселян, на основаніи существовавших
тогда на сей предмет постановлены. Составленный о том акт был подписан 65-ю
помещиками; оставалось поднести его на утвержденіе Государя, и это было
предоставлено удостоенному Монаршим благоволеніем, одному из героев
отечественной войны, Илар. Вас. Васильчикову. Как Васильчиков, так и прочіе
участники в подписаніи помянутаго акта, полагали, что Государь не знал ничего о
происходивших по сему поводу собраніях, но были убеждены, что он примет
благосклонно предложеніе, согласное с его образом мыслей. Но Императору
Александру было известно решеніе дворян, и едва лиш Васильчиков, испросив
Высочайшее соизволеніе пред-
9
130
ставиться Государю, стал говорить об этом деле, как Александр, прервав его речь,
спросил у него: „кому, по его мненію, принадлежите законодательная власть в Россіи?" и
когда Васильчиков отвечал: „Вез сомненія — Вашему Императорскому Величеству, как
Самодержцу Имперіи," тогда Государь, возвысив голос, сказал: „так предоставьте-же мне
издавать те законы, которые Я считаю наиболее полезными для моих подданных» (23).
Одновременно с возобновленіем пересмотра законов, самь Государь занимался
начертаніем общих начал Уложенія, которое, по его мненію, долженствовало довершить
весь ряд предпринятых им преобразованій администрации и навсегда охранить от
произвола права всех и каждаго, от главы Ймперіи до последняго из подданных. Его
волновади опасенія за будущность. Известны слова его госпоже Сталь, когда она,
восхваляя благоденствіе Россіи под его властью, сказала, что его подданные неимели
надобности в конституціи. «Dans ce cas, je ne serais qu'un accident heureux» (если это
правда, то я — только счастливый случай), отвечал Александр (24). В последствіи,
военныя и политическія событія, обратив на себя всю деятельность Императора
Александра, отвлекли его от задуманнаго им дела. Тем не менее однакоже и намереніе
Государя, и самые пріемы его при занятіях по этой части, не могут быть пройдены
молчаніем.
Приступая к сему труду, Государь, в беседе с одним из товарищей своей юности, графом
Строгановым, изъявил мненіе о государственных
131 _
сановниках, наиболее опытных в государственном управленіи, которые могли
принести пользу своими советами при составленіи новаго Уложенія. Государь
полагал, что граф Воронцов (Алейсандр Роман.) едвали был свободен от старых
предубежденій, и что, напротив того, Трощинскій был готов усвоить всякую
полезную мысль, а равно и Завадовскій, который, в разговоре с князем Зубовым,
весьма справедливо заметил, что начертаніе основных законов принадлежало
исключительно самому Государю. Граф Строганов, с своей стороны, одобрил эту
идею, сказав, что весьма было-бы опасно допустить участіе многих лиц в таком
деле. По его мненію, сперва надлежало устроить внутреннее управленіе
государства, а потом уже приступить к составленію Уложенія. Государь считал
одним из главных начал задуманнаго им труда определеніе прав-гражданина;
когда-же граф Строганов сказал, что, по его понятіям, все эти права заключались в
обезпеченіи имущества и в неограниченной свободе каждаго делать все, что не
может быть вредно для прочих граждан, Император Александр прибавил: „и в том
еще, чтобы открыт был свободный путь заслугам» (23). Накануне разговора с
Государем, Строганов видел графа Кочубея, который передал ему идеи своего
покойнаго дяди, князя Безбородой, о преобразованы государственнаго управленія
в Россіи. По словам Безбородки, он сам занимался составленіем проекта
реформы управленія по порученію Императрицы Екатерины; дворянская грамата
