менты играли приятно, создавая впечатление своей иллюзорности. Я словно
слушал звуки ветра, деревьев, успокаивающий шум моря, но только не стру-
ны неведомых артистов. Спустя некоторые время в плавную мелодию впле-
лись женские голоса. Мягкие слова, вздохи, усыпляли и расслабляли, обво-
лакивая ночной дымкой безмятежности.
Подойдя к борту, я посмотрел вниз, уставившись в иссиня-черную рябь во-
ды. От горизонта, прямо к нашему кораблю тянулась лунная дорожка, при-
глашая меня отправиться в дальнее путешествие.
Я смотрел на проплывающие облака, мириады звезд, ночной пейзаж и по-
нимал, что нахожусь сейчас за сотни миль от привычного для меня мира.
Там, где живут совсем по иным законам, и солнце светит слишком уж ярким
белым светом.
Веки стали слипаться. Я уже не стоял, а плыл, медленно паря над высокими
каменными постройками города. Уворачиваясь от высоких шпилей произ-
водственных цехов, возле которых кружили боевые крылопланы, я летел
вдоль улиц, где пыхтя как натруженные жуки, толпились механические по-
возки. Знакомые улочки, дворы, проулки – я упивался приятным зрелищем.
Вдыхая тяжелый запах городской гари.
Случайно, в толпе мелькнула знакомая куртка. Я напряг зрение, присмот-
релся. Неужели это я? Прозорливый Итар! Кто же еще? Безусловно - я! Я и
никто другой. Совершив размашистое движение руками, я устремился вниз.
Небольшая пробежка. Я едва не упал, хотя в целом приземление прошло
удачно. И вклинившись в толпу, стал одним из немногих, кто спешил по сво-
им делам, выполняя заранее установленные задачи, функции, требования.
Город-механизм не терпел хаоса – четкость во всем, вот каков был девиз Це-
ха механикусов. Только мне сейчас было не до прописных истин – меня
больше интересовал таинственный двойник.
Мрачные лица, стеклянные глаза, механические движения – я не сразу по-
нял, что те, кто меня окружают, совсем не похожи на обычных горожан.
Винтики в огромном узле городского механизма. Даже слова, которые уда-
лось мне услышать – отдавали туннельным эхом. Но и на эти очевидные де-
тали я не обратил внимания.
Мой бег по собственному видению продолжается. Здесь я не чувствую ус-
талости. Дотягиваюсь рукой до впередиидущего. Очень знакомая куртка, и
старое масляное пятно на месте.
Поворот.
Я пошатнулся и замер.
Передо мной оказалось мое собственное лицо. Очертания, глаза, скулы - с
одной лишь разницей. Мой двойник был полностью металлический, словно
порождение искусного мастера он являлся истинным воплощением безумно-
го гения. Миниатюрные медные линии создавали овал черепа, две огромные
шестерни - напоминали мозг, а крохотные окуляры впитали в себя цвет голу-
бых глаз - моих глаз!
Механическая рука медленно поднялась, и указательный палец осторожно
коснулся моего плеча. Теперь уже я оказался в роле экспоната, приводящего
в восторг моего механического двойника. Сотни, тысячи глаз уставились на
меня. Чужака. Пришельца из другого города. Иного мира, где существует
жизнь, а механика - всего лишь способ выразить свой талант.
Рука сомкнулась на моем плече - я почувствовал легкое покалывание, а чуть
погодя тело обожгла жгучая боль. Я вскрикнул. Лица вокруг меня измени-
лись. Стали злыми, острыми. Сотни механических людей, сложные конст-
рукции города созданного вовсе не из каменных глыб, а сотканного из ме-
таллических свай и пластин. Только теперь я понял, что вокруг меня все чу-
жое! Лишенное жизни и плоти!
Я не сразу узнал Рифт в его былом виде...
- Хватит спасть! Очнись, новичок!
Меня словно выбросило на берег крутой волной. Один миг и свет сменил
полумрак ночи, высоченные строения - хлипкими лачугами, и не осталось и
следа от медных жителей неведомого, но в то же время узнаваемого города.
И разве что крепкая рука все еще сжимала мое плечо.
Мистер Пирси, наш рулевой, напугано взирал на меня и, по всей видимости,
уже собирался звать на помощь старпома.
- Со мной все в порядке, - я легко втянул дурманящий аромат ночи. Сколько
же запахов собрала она сегодня в этом прекрасном месте? Тысячи, не мень-
ше. Прохлада легкого бриза затерялась среди свежести зелени и пряности,
выложенных для сушки трав и кореньев, а море добавило к этому аромату
благоухание сушеной рыбы и бамбуковых заготовок.
- Опасное место, сынок. Разрази меня туча! - если это не так.
Я с недоверием покосился на старика, хотя прекрасно понимал, что нет
причины не доверять его словам.
- Вы бывали здесь раньше?
- Утащи меня Буй, если я поверну штурвал сюда еще хоть раз!
Взгляд рулевого заметался по острову, словно наш корабль пытались окру-
жить ночные ворчуны, способные проделать дырку в любой, даже самой
крепкой обшивке.
- Тогда откуда такая уверенность?
- А то сам не видишь? - уклончиво ответил старик, и недовольно шмыгнув
носом, сплюнул за борт. - Ты глянь, тут же все кишит опасностью. Эти голо-
жопые только с виду радушные хозяева, приютили на ночку и ходят лыбятся.
- И что же в этом плохого? - не понимая куда клонит Пирси, продолжил я
спор.
- Все плохо. Добра не может быть так много. Тем более, здесь - в Небесной
пустоши. Что, удивлен? Не слыхал о такой? Так вот тогда сиди и не спорь, а
послушай-ка лучше, что про нее летные рассказывают… Просторы эти опас-
ны в первую очередь своими облаками. Глянь, какие они большие, пузатые. -
Дрожащий палец рулевого уткнулся в линию горизонта. Дождавшись, когда
я посмотрю на небо, голос продолжил. - Гиблые они, новичок. Ох, какие гиб-
лые! Представь, летишь ты по бескрайним просторам, вдруг, хрясь. - Ладони
старика сомкнулись и издали глухой хлопок. - И перед тобой такая вот гро-
мила нарисовалась. Ну, приборы там, магнитные карты, все в порядке. А как
попадешь внутрь - и день с ночью изменится, горизонт с небом махнуться
местами, и сам уже не знаешь, толи в этой ты жизни находишься, толи в
той...
Я заворожено смотрел на старика, не в силах понять одной неуловимой ис-
тины: пугает ли он меня нарочно, или все это чистая правда? Ну а пока я
размышлял, Пирси продолжил рассказ:
- Бывало что Потерянные - так мы называем летных, что попали в небесный
капкан, - появлялись вновь... Только это были уже совсем другие люди. Го-
лова вся седая как лунь, хотя со дня их исчезновения прошел день или неде-
ля, да ко всему прочему плетут всякую чушь о летающих тварях, что способ-
ны пожрать само пространство.
Я почувствовал, как по коже побежал морозец. На материке в отличие от
свободных островов ничего подобного не рассказывали. Даже Граничные
торговцы, от которых всякое можно услышать, никогда не упоминали о по-
терянных кораблях и чем-то похожем.
- А островетяни знают, что творится в небесах?
- Думаю, да. - Рулевой прищурил глаза и покосился на ближайшие шалаши.
- Этим хитрецам ведомо гораздо больше, чем нам. Все эти истории родились
не на пустом месте, сынок. Да и на островах у них худого хватает. Ты дума-
ешь, капитан по доброте душевной нам на берег запретил спускаться? Нет, я
его хорошо знаю, не первый год с ним вместе летаем... Опасается он за нас.
Дурное чует, вот и предупредил. Так бы я уж давно к местным мулаточкам в
гости наведался. Я в этом деле знаешь какой... О-го-го! Только начну, не ос-
тановишь...
Обнажив пеньки старых, сгнивших зубов, Пирси хищно улыбнулся и ловко
притопнул ногой.
Рулевой уже собирался перевести разговор в иное русло и поведать мне о
своих любовных приключениях, но я вовремя остановил его, задав очередной
вопрос:
- А бывали случае, что аборигены нападали на летных?
Старик мгновенно погрустнел. Обветренное лицо осунулось, и выцветшие
глаза стали пронзительно синими. Подозвав меня ближе, он огляделся и тихо
прошептал на ухо:
- Можешь не верить, но лично мне кажется: здешние поселенцы - одержи-
мы...
- Как это? - удивился я.
- Да очень просто. Есть тут поблизости один островок, называют его Серым
поплавком, ну на вроде удильной принадлежности. Когда к нему подлета-
ешь, создается впечатление, что он покачивается на волнах. Хотя о чем это
я... Один штурман сболтнул - остров тот и правда двигается, смещается то в
одну, то в другую сторону. Но ни это самое странное. Приземлялись мы как-
то, на Поплавок, и знаешь, что там произошло?..
Рулевой заговорчески оглянулся, и продолжил:
- Поначалу все шло вроде бы хорошо. Мы праздновали удачную вылазку в
Стронцу, где продали весь табак из Лукретца. Веселье устроили знатное: ро-
