Несмотря на романтическое желание считать, что челове- чество обладает скрытой «добродетельной» сущностью, по- даосски непредвзятый взгляд на историю — ту историю, о которой сетовал Конфуций, — выявляет иное. На протяже- нии всей истории, как было и в конфуцианском Китае, глу- боко коренящееся иррациональное поведение вносит в жизнь хаос, страдание и абсурд. И такое положение не было за- блуждением, которое должна была развеять конфуцианская пропаганда, — это сама сущность бытия человека.
Основная часть этого бытия включает в себя эмоцио- нальную составляющую, которая не подчиняется логике. Конфуций создал искусный механизм подавления этих есте- ственных человеческих эмоций. Не прибегая к насилию, он построил общество послушных роботов. Но для даоса, пре- бывающего в поиске пути, истоки которого лежат в есте- ственной природе личности, предписания Конфуция выгля- дят пугающе. Они подобны попыткам заставить льва стать ягненком или тигра — антилопой.
Лаже несмотря на то, что Конфуций использует такое мирное средство пропаганды, как образование в противо
вес более сильным методам завоевания аудитории, даос рас- сматривает конфуцианство как учение вражеское, прибега- юшее к обману для достижения своих целей. Для человека Дао правители-конфуцианцы, затуманивающие реальность, столь же опасны, как нацистские штурмовики, ломящиеся к нему в дом. А то, что конфуцианцы внешне намного при- влекательней нацистов, делает их лишь еще более опасными. Поэтому даос классического типа считает битву за естествен- ные ценности (и против напора конфуцианской традиции) сражением за свою душу.
Как уже говорилось, критически настроенный даос бди- тельно следит за проявлениями лицемерия, которые явля- ются симптомами более глубинных пороков. К сожалению, и тут у конфуцианства есть проблемы. Конфуций хотел об- легчить страдания народа в целом, а создал общество робо- тов под властью правящей элиты. Такое порабощение было выгодно небольшой группе правителей, и конфуцианство расцвело в Китае потому, что было принято и упрочено пра- вящими классами, которым оно принесло пользу. Правители оценили небывалый успех этого учения, управляя обширной империей посредством манипуляций.
Однако факт остается фактом: несмотря на воздействие конфуцианского учения в течение тысячелетий, китайцы все так же продолжают страдать от преступности, насилия и все- возможного обмана. Успех обошел конфуцианство стороной даже в решении одной из самых важных его задач. Скажем, то внимание, которое уделяется в конфуцианстве образованию, никоим образом не способствовало обучению простых людей навыкам чтения и письма, и вплоть до XX века большинство населения Китая было неграмотным. Так что в этом отноше- нии, как и во многих других, Китай оставался неизменным и
при конфуцианстве. При всех своих грандиозных притязать ях эта философия всегда была всего лишь средством управле- ния народом в интересах правящего класса — колоссальной ложью, которая длится уже свыше двух тысяч лет.
За красивым фасадом конфуцианства скрываются его темные стороны, используемые в наше время для поддерж- ки бесчеловечно-репрессивных режимов. Например, три по- коления русских пребывали под властью советской CHCTeMHi которая, в сущности, использовала методы конфуцианцев — включая систему образования, пропаганду и государственное регулирование всего, что можно. Хотя советские революцио- неры никогда сознательно не копировали конфуцианскую систему, они использовали ее принципы для управления обществом.
Обратившись к одной из важнейших конфуцианских идей, Советы обрабатывали граждан с помощью система- тического образования и широковещательной пропаганды, которая проводилась с помощью средств массовой инфор- мации. При этом ставилась задача убедить население, что коммунистическое правительство и социалистическое об- щество — лучшие в мире. Также бросается в глаза сходство между теми ценностями, что нес миру Конфуций, и ценно- стями Советов, как они обрисованы в «Моральном кодексе строителя коммунизма». В этом тексте утверждается, что «человек человеку друг, товарищ и брат» и предписывают- ся «гуманные отношения и взаимное уважение между людь- ми». Советских людей также учили тому, что их первейший долг — это забота о благе общества, тогда как личное благо- состояние — глубоко вторично; такова была директива для граждан, чрезвычайно похожая на учение Конфуция о Пяти Отношениях.
Если Конфуций учил, что каждый человек рождается изна- чально добрым, то советская доктрина утверждала, что мест- ность отзовется процветанием масс. Конфуций проповедовал, что приверженность его системе порядка вызовет процвета- ние экономики и обретение счастья гражданами; то же самое делали Советы во время революционных событий 1917 года, обещая счастье и процветание посредством перераспределе- ния богатства «каждому по потребностям». Советы исполь- зовали пропаганду, как Конфуций — образование: ценно- сти неустанно вдалбливались всем слоям общества, начиная, разумеется, с семьи. Коммунисты придавали такое большое значение «народному просвещению», что Ленин отвлек дра- гоценные средства, предназначенные для закупки оружия и защиты революции, на постройку и работу агитпоездов. Он смекнул, как когда-то Конфуций, что победа революции зави- сит от того, насколько завоеваны умы и сердца народа.
Советский научный атеизм, узурпировавший власть Гос- пода Бога, привел в конце концов к краху системы. Совет- ская доктрина строилась на том, что рациональная сущность человека не нуждается в Боге. Как следствие, религиозные институты были уничтожены, а в качестве высшей власти вместо Бога выступило правительство. Однако такая подмена повлекла за собой неожиданный результат: граждане начали считать, что власть отвечает за их благосостояние. «Воли Бо- жьей», на которую можно было возложить ответственность за тяжелые времена, больше не было; тяготы кризисных пе- риодов, вызывавших народное недовольство и отчаяние, нес- ло на себе правительство. И, как следствие, экономический кризис 1980-х привел к коллапсу советской системы. Кон- фуций был более осторожен в своем общественном строи- тельстве и избегал обсуждения вопросов религии.
Сравнение с Советским Союзом служит не только на- глядной демонстрацией того, как с помощью конфуциан- ских идеалов можно создать общественный строй, губи- тельный для граждан, но еще и уроком для изучающих Дао. Если конфуцианство существует уже больше двух тысяч лет, советской системе хватило чуть более семидесяти, что- бы прийти к краху. Присвоение прав религии властью — одна причина; другая причина — физическое подавление людей. Конфуций понимал, что правители могут достичь быстрых результатов с помощью насилия, однако более мягкий подход — обучение ценностям социума — создаст более жизнеспособную систему. Такое понимание избавля- ло от грубых методов угнетения (вроде массовых репрес- сий), которые были столь привлекательны для Советов. Этот исторический пример показывает, что осторожная манипуляция умами дает больше возможностей для управ- ления людьми, чем физическое насилие. По существу, один из самых мощных инструментов государства — это созда- ние заблуждений и смуты в умах граждан. Вот почему Aao- цзы и Чжуан-цзы из своей глубокой древности предостере- гают нас относительно ценностей, насаждаемых социумом. Большинство этих ценностей со всею неизбежностью рабо- тают против личности, приводя ко все большим личным за- блуждениям и страданиям.
Конфуций выступал защитником философии, поощряв- шей благородное поведение, которое способствовало сов- местному существованию людей в обществе. В идеале обще- ство должно относиться с уважением к благородному мужу и не становиться у него на пути. Более того, конфуцианский благородный муж должен служить положительным приме- ром для людей своего круга (ли), распространяя благородные
манеры по всему обществу, подобно опасному гриппу. К не- счастью, в мире царят иррациональные законы природы, ко- торые не признают точку зрения благородного мужа. Этот благонравный джентльмен быстро станет жертвой уличных преступников в Нью-Йорке. Хищники, хоть в человеческом, хоть в животном обличье, всегда распознают легкую добычу по внешним проявлениям мягкости и пассивности. Во вре- мя столкновений и конфликтов пассивность и благородное поведение — удел трусов. Жизнь требует постоянной борь- бы — ментальной, физической и духовной.
Конфуцианское благородное поведение сродни буддий- скому удалению от мира за стены монастыря; и то, и другое несостоятельно с философской точки зрения в реальном мире. «Благородная мишень» — это то же, что «мишень, в которую легко попасть». Реальность показывала и показыва- ет, что ничто так не умножает страданий, как превращение в такую мишень. Тем не менее конфуцианцы считают это доб- родетелью. Для даоса, который хочет научить других, как жить лучше, пропаганда добродетели, делающей человека легкой добычей, является полной противоположностью его замыслу. Жизнь жертвы — это жизнь заблудившейся, сбив- шейся с пути души, которую швыряет по волнам, подобно судну без руля. Это не путь к духовности — это дорога в ад еще при жизни!
