Вир улыбнулся, словно ему удалась проделка:
– Нет, ты согласилась, что, раз вампиры ближе к милосердной ипостаси, то
в них больше жизни, и потому они больше подходят тебе. – И, предупреждая
возражения, с очаровательной улыбкой вскинул руку. – Давай договоримся так: я
не буду настаивать, но ты обещай мне подумать. У тебя есть время до осени…
Если ты не изменишь своего решения… ну что ж, так тому и быть. Я любил
Смертную, я буду любить и волшебницу-лича. Но… если ты передумаешь…
Фрей вздохнула. Если Виру так спокойнее…
– Я подумаю, – кивнула она.
“Я сделаю всё, чтобы ты передумала! – мысленно хмыкнул Вирлисс, тая
улыбку в уголках губ. – За эти два года я приобрёл богатый опыт, дорогая!”
“Ты сделаешь всё, чтобы я передумала, – глядя на его довольное лицо,
усмехнулась про себя Фрей. – А вот на сей раз перетопчешься, кровосос!”
Ларинна
Ларинна проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Раскрыв глаза, она
увидела над собой напряжённое лицо матери. Губы сжаты в тонкую линию, а
взгляд таит глубоко скрытую тревогу.
Ларинна резко села в постели, и остатки сна мгновенно улетучились в
неизвестном направлении. Вспомнилось, что вчера, когда она вернулась от Вира
и Фрери – а ведь было уже довольно поздно! – Иккон всё ещё о чём-то
разговаривал с родителями: в верхней гостиной за стеклянными дверями горел
свет…
– Вставай! – коротко велела мать. – Вставай и собирайся. Через два часа мы
должны быть на нашем Корабле. С собой брать только самое необходимое.
– Мама… что произошло? – выдохнула Ларинна, комкая в руках одеяло.
– Живо! – крикнула мать. – И… И что за странные приказы – велеть своему
зомби спать за порогом? Я об него чуть не запнулась!..
– Я не… – начала Ринн, но вовремя прикусила язык. Если мама узнает, что
Эет обладает собственной волей… Нет уж, чем меньше вопросов, тем лучше! –
Я больше не буду.
– Шевелись!
– Мама, – невероятным усилием сдержав дрожь в голосе, металлически
заговорила Ринн. – Что случилось?
– Если бы ты вчера не загулялась до полуночи, ты бы знала! Сегодня жрецы
в два пополудни объявят об этом по всей Атариде. Мы должны успеть отплыть
прежде чем начнётся паника.
– Стены Атариды падут?
– В ближайшее время.
– Когда?
– Вечером… Ночью… Завтра утром… Кто знает? Скоро, Ринн! Ты
собираешься болтать до полудня?
– Почему народу объявят об этом так поздно?! – Ларинна вскочила,
охваченная непонятным гневом.
– Ах, о чём ты думаешь? – всплеснула руками мать. – Одевайся же!
– Подождёте! – почти грубо бросила Ларинна. – Я должна предупредить
друзей… Я не могу бросить Фрей и Вирлисса!
– Ринн, у них свой Корабль. Что ты как ребёнок?
Но девушка уже бежала в ванную.
– Мам, а можно тогда я с ними? – крикнула она из-за двери. – Мы отплывём
вместе!
– Ну что за ерунда? Дочка, Корабли ведь не безразмерные. У нас и у этих
вампиров прогулочные яхты, а не пассажирские транспорты. Сколько людей
семья Вира может принять на борт?
– А мы? – высунулась из-за занавески Ларинна.
– Максимум человек пять-шесть. Мы даже слуг не берём.
– Если с комфортом. А если битком? Думаю, человек пятнадцать-двадцать
можно спасти. В самом деле, мама, спасти жизни людей! Неужели мы
откажемся? Я бы задержалась в порту, чтобы потом, когда люди узнают, спасти
кого возможно…
– И как ты будешь объяснять ополоумевшим от ужаса людям, что вот тебя я
возьму, а вот тебя – нет? По какому критерию ты будешь их выбирать? Как ты
удержишь толпу, если она ринется на палубу? Их никакая магия не остановит!
Они потопят Корабль. Ларинна, перестань болтать глупости и собирайся,
наконец!
– И кто едет?
– Наша семья. И всё, – жёстко сказала мать. – Если хочешь, можешь взять
своего зомби. Слуга нам понадобится.
– Я поеду на корабле Вира! – упёрлась Ларинна. – Если они согласятся.
– Тогда одна нога здесь – другая там! Время к полудню. Договаривайся, что
и как, а мы будем ждать вас в порту. Собери сразу вещи, к Вирлиссу можно
зайти и с дорожной сумкой.
– Хорошо, – бросила на бегу Ларинна, вылетая из ванной и доставая из
настенного шкафа огромную дорожную сумку. – Эет! – крикнула она.
В спальню, счастливо улыбаясь, тут же вбежал её зомби и уставился на
хозяйку преданными глазами.
Ларинна, тяжело вздохнув, отвела взгляд.
– Иди в свою комнату и переоденься для выхода. Ты пойдёшь со мной.
Эет просто засветился и вдруг, упав на колени, поцеловал край её одежды –
Ларинне показалось, что, не прикажи она вчера не дотрагиваться без
позволения, он поцеловал бы руку. А потом вскочил и умчался в свою спальню.
– А… – мать стояла, не в силах закрыть рот, и круглыми глазами смотрела
на закусившую губы дочь.
– Что? – резко бросила Ларинна.
– У него… своя воля?.. – еле сумела пробормотать мать.
– Мам… – Ринн поморщилась. – Долго рассказывать. Потом… как-нибудь.
В общем, ты права, но… давай все подробности потом. Времени мало.
– Зомби со своей волей! Почему ты до сих пор не пробудила его сознание?
У тебя был бы слугой великолепный некромант, преданный тебе, как собака!
И… столь редкая разновидность высшей нежити, как зомби с собственным
сознанием и волей… Даже вассаличу нельзя приказать того, что можно
приказать такому зомби. Правда, его сила мага, увы, не сравнится с силой лича,
но… это компенсируется его преданностью… Ринн, я горжусь тобой!
Мать хотела её обнять, но Ларинна, поморщившись, отстранилась.
– Мама… Если мне и удастся пробудить сознание Эета… я произнесу над
ним Формулу Освобождения. Я не хочу… Словом, то, что случилось –
чудовищное недоразумение. Всё, достаточно! Ты сама время тянешь.
– Да, конечно, – кивнула мать. – Потом всё расскажешь. Но обязательно.
Мы ждём вас на причале!
С этими словами женщина вышла из комнаты.
А ещё через пятнадцать минут Ларинна, кое-как заколов на голове волосы,
в простой чёрной куртке и штанах, мчалась к дому Вира. Эет, в своей старой
одежде – почему-то он выбрал её, словно не заметив подарков своей госпожи –
бежал рядом, с сумкой хозяйки через плечо.
Люди оборачивались им вслед.
В кронах деревьев шумел весенний ветер.
Дом Вирлисса встретил их радостной суматохой: туда-сюда бегали слуги,
из приоткрытых служебных дверей изливались аппетитные запахи и доносился
грохот посуды.
– Гости у них, что ли? – озадаченно пробормотала Ларинна, поднимаясь на
крыльцо.
Эет следовал за ней, как тень.
В просторном холле Ринн застала в полном составе всё семейство. То есть,
действительно всё: Вира, Фрери – и родителей обоих. Все рассаживались на
просторных креслах – с радостными улыбками, но достаточно серьёзные.
Видимо, только что закончилось знакомство семей жениха и невесты, и
предстоял разговор о самозваном брате Фрей.
– Ринн! – вскрикнула Фрей, заметив подругу. – Заходи, заходи! Это она, –
пояснила Фрери в ответ на вопросительные взгляды хозяина дома и своих
предков. – Это она исцелила Вирлисса и дала совет поговорить с моими
родителями.
– Вы всегда желанная гостья в этом доме, – растроганно произнёс
верховный вампир. – Наша семья перед вами в неоплатном долгу.
Мать Вирлисса молчала, лишь внимательно всматривалась в девушку. На
лице Вира застыло примерно то же выражение.
– Со мной Эет… – неловко пробормотала Ринн. – И я не хотела бы мешать,
но…
– Проходи! – сверкнула глазами Фрей. – Посиди с нами и послушай. А
потом объяснишь, что это у тебя за походный вид. На озёра решилась всё же
махнуть, да? – девушка рассмеялась, усаживая подругу в кресло. – А Эету вели
сесть вон туда, на стул в уголке. Что бедняге стоять?
– Эет, сядь, – кивком указала Ринн на предложенное место.
Юноша покорно прошёл в угол и сел на стул.
И без всяких дополнительных приказов поставил сумку на пол.
К счастью, никто, кроме Ларинны, не обратил на эту незначительную
мелочь внимания.
– Ну вот, все и собрались, – вздохнул хозяин дома. И торжественно начал: –
Брис и Аэлл! Мы счастливы, что ваша дочь выйдет замуж за нашего сына, и не
могли бы подобрать ему более достойной партии…
Мать и отец Фрей – ещё не старые люди, одетые хотя и скромно, но изящно
– переглянулись с растроганными улыбками.
– Мы и сами, прежде чем стать вампирами, были обычными смертными, из
не самых богатых семей, – продолжал отец Вирлисса. – Но мы хотели бы
пролить свет на один вопрос… Скажите, есть ли у Фрери братья?
