пролить свет на один вопрос… Скажите, есть ли у Фрери братья?
– Братья? – в один голос спросили Аэлл и его жена. – Нет, она одна в семье,
– закончила мать Фрей.
– Дело вот в чём…
И глава Клана, всё более волнуясь, начал рассказывать историю с ранением
Вира. Закончил он, вскочив с кресла и забегав по комнате. Остановившись
напротив будущих родственников, он, прижав руки к груди, почти взмолился:
– Я очень прошу вас… Пусть семья от него отреклась… но на этот раз…
скажите правду! Никто… никак… Это никак не отразится на судьбе Фрей. Она
так легла к сердцу мне и моей жене, что теперь, простите меня за такие слова,
такая же дочь нам, как и вам. Умоляю, скажите, кто такой Фрейр! Быть может…
он сын одного из вас?
– Невозможно, – покачал головой Аэлл. – Когда Брис попала на Атариду, я
был совсем юношей. Я приютил её у себя в доме… прятал, когда её разыскивали
работорговцы. Она стала моей первой и единственной любовью. Её хозяева
обратились к страже Мортис, и мы спешно оставили город. Продали всё, что
было, и… уехали в деревню.
– Полагаю, архонты не очень-то старались её найти, – хмыкнула под нос
Ларинна. – Они слишком сильные маги.
– Они боевые маги, – возразил Аэлл. – Конечно, в бою никто не устоит
против архонтов, но розыски им приходится вести, как обычным смертным.
Человек – это вам не потерянный предмет.
– Тебе ли этого не знать, Ринн? – сладко осведомился из своего кресла
Вирлисс.
Ринн показала ему кулак, но промолчала. Вир негромко рассмеялся.
– Аэлл прекрасный муж, – вздохнула Брис, опустив глаза. – И прекрасный
человек. Он женился на мне, хотя, когда мы встретились, я была уже на пятом
месяце…
– Мама?! – ахнула Фрей.
– Мы тебе не говорили, Фрери… Но, раз уж вопрос встал именно так… Я
не знаю, есть ли ещё дети у того пирата, который… который похитил меня и,
прежде чем продать торговцам… – женщина прерывисто вздохнула и на краткий
миг опустила глаза. – Полагаю, что есть. Но вряд ли он сам знает о них и… вряд
ли они знают друг о друге. Когда я поняла, что беременна… я… чтобы не
возненавидеть эту маленькую жизнь, я… сказала себе: “Этого ребёнка дали мне
боги. В утешение. И я должна сберечь его во что бы то ни стало!” Я скрывала от
купившего меня торговца своё положение, как только могла. Я и в самом деле…
научилась тебя любить, Фрей… как ни трудно женщине полюбить плод
насильника.
– Мама… – губы Фрери едва шевельнулись. В холле стояла гробовая
тишина.
– Ты словно делила все мои невзгоды и печали. Когда мне было совсем
плохо, я… клала руку на живот и начинала разговаривать с тобой. И мне в самом
деле становилось легче, Фрей, – Брис улыбнулась дрожащими губами. – Сбегая
с корабля на Атариде, я думала, что пусть мы погибнем вместе, пусть
достанемся какому-нибудь немёртвому… но зато нас не разлучат! Стоянка в
Атариде казалась мне благословением, потому что хозяин уже начинал косо
посматривать на меня…
– Значит, в жилах Фрей нет ни капли крови атаридцев? – широко распахнул
глаза Вирлисс.
– А по вкусу и не скажешь… – попыталась подколоть вампира Фрей, но
улыбка вышла кривой и вымученной.
– Но откуда же тогда в ней сила некроманта? – Вир, никак не ответив на
шутку невесты, лишь крепче сжал руку девушки.
– Я не знаю, – покачала головой Брис. – Мы с мужем всегда думали, что это
благословение Мортис, что она приняла нашу девочку в свой народ.
Вирлисс перевёл вопросительный взгляд на Ларинну, словно ждал ответа.
Через полминуты девушка не выдержала.
– Что ты смотришь? Я не знаю.
Вампир продолжал смотреть.
– Я не знаю, Вир!.. – сорвалась на крик Ларинна. – Я не Мортис!
– Ты вчера…
– Не Мортис я!.. – завопила Ринн, вскакивая с кресла. – Ну, чёрт с тобой,
пусть она по своей благости вселилась в меня вчера, чтобы спасти тебя, но это
же не значит, что я – это она!.. Вирлисс… ты физику ещё помнишь? Или забыл
на почве некромансии? Стакан и налитая в него вода – разные вещи.
Понимаешь, раз-ны-е!.. И считать меня богиней… это… это просто
святотатство, Вир!
– Давайте вернёмся к вопросу, кто этот Фрейр, – помолчав, прервал общее
потрясённое безмолствование Вирлисс. – Он очень сильный маг. И… откуда он
взял, что Фрей – его сестра?
– И что это за имена? – подхватила Фрери. – Фрейя, Вальдис…Вана… Ой,
не помню!
– Ванадис? – улыбнулась мать.
Фрей замерла и перевела изумлённый взгляд на мать.
– Да… – прошептала она. – Он называл меня именно так. Ванадис…
– Дочь Ванов, – пожала плечами Брис. – Светлая дочь Ванахейма.
– Ты… Ты как будто там была, – выдохнула Фрей. – Он именно так всё и
говорил. Я даже слов таких не знаю! Кто такой этот Ванахейм?
– Не кто, а что, – рассмеялась мать. – Это страна. Одна из двух стран, где,
как рассказывают жрецы моего народа, живут наши боги. Есть Асгард, а есть
Ванахейм. Ванахейм – страна Ванов, а Асгард – Асов. Ванадис и переводится
как “Дочь Ванов”. И, действительно, есть такая богиня, Фрейя. Она в самом
деле подательница жизни, богиня любви и красоты. Я назвала тебя, Фрери, в её
честь, хотя и не дерзнула дать полного имени Светлой Госпожи. И у неё
действительно есть брат, Светлый Фрейр. Бог добра, защитник от тёмных сил и
податель хлеба насущного людям. И надо быть воистину сумасшедшим и
святотатцем, чтобы осмелиться назвать себя именем Фрейра!
Вирлисс молчал, потупившись.
С какой лёгкостью варвар отбросил его, вампира…
Как сиял свет на лезвии того снежно-белого клинка…
Ты хоть знаешь, кто я? На кого ты осмелился поднять руку, падаль?
Мой меч не оставляет шансов нежити…
Мы предполагали, что ты забудешь, сестра, но…Высокий тебе
поможет…
– А кто такой – Высокий? – спросил Вир у Брис.
– Это одно из имён Одина, – удивлённо ответила женщина. – Царя всех
богов и повелителя Асгарда, где живут как послы Ванахейма Фрейр и Фрейя.
– Как приятно – утереть нос богу, – едва слышно хмыкнул юноша. –
Недаром он так взбесился…
– Ты о чём? – наклонилась к любимому стоявшая рядом Фрей. – Ты же не
думаешь, что этот безумец и в самом деле – бог?
– А похоже, дорогая, – прямо и серьёзно ответил Вирлисс. – Тем более, ты
была зачата в тех странах, где правят эти…ваны, асы… как их там… История
твоей мамы… словно боги хотели, чтобы ты родилась здесь. Чтобы светлая
Фрейя проникла на Атариду незаметно для нашей богини.
Фрей часто заморгала и упала в кресло.
– Вир… ну ты-то… не сходи с ума…
– Отчего же? – приподнял бровь Вирлисс. – Учитывая слова Эета в
Храме… и наш с тобой разговор с Икконом… и потемневшую фреску…
Вспомним физику, которую Ринн так кстати упомянула: каждой силе нужен свой
проводник. И если надо заложить взрывчатку под стенами врага… что ж! Чем
этот проводник незаметнее, тем лучше.
– Вирлисс…
– Они использовали тебя, Фрери. Они грязно использовали тебя.
Отправили на Атариду девчонку – выплывет или нет, её проблемы! А потом
является твой братик… преисполненный возмущения из-за поруганной чести
сестры. Я ему вмазал, не зная этой истории, а сейчас вмазал бы ещё раз…
несмотря на то, что он бог!
– Видимо, Стены Атариды совсем плохи, если чужие боги разгуливают по
порту, как у себя дома… – в никуда уронила Ларинна. – Получается, само
пребывание Фрери на острове…
– Угроза для Атариды, да, – кивнул Вирлисс. – Поэтому… думаю, нам с ней
надо уезжать отсюда. И не на север, а в южные страны, где правят другие боги, а
не эти чокнутые ваны с асами…
– Я не богиня, Вир! – взмолилась Фрери. – Какая я Фрейя? Я просто
студентка… я хочу закончить университет…
– Ага, и стать личом! – расхохотался Вир. И, посерьёзнев, добавил, крепче
сжав ладонь невесты: – Я бы тоже хотел закончить, Фрей. Но…
– Вир прав, – вмешалась Ларинна. – Атариду надо покинуть.
– Ринн!
– И не потому что ты богиня, которая решилась родиться как смертная, всё
позабыв… в отличие от Мортис, которая то вселяется в меня, то уходит по своим
делам… – Ларинна подмигнула Вирлиссу. – Думаю, жрецы сумели бы как-то
решить эту проблему; возможно, обратили бы скрытую силу Фрери против
самих враждебных нам богов… Но у нас нет времени. Собственно, я за этим и
шла сюда. Вчера у нас был Иккон. И… – Ларинна набрала побольше воздуха в
грудь. – Сегодня Стены Атариды падут. Сегодня гнев богов обрушится на
