– Никуда я без тебя не уйду! – Вир опустился рядом с ней на камень
парапета.
– Уходи… – прошептала она. – Ты не должен из-за меня страдать.
– А получается, что всё время страдаю, – хмыкнул Вирлисс. – Фрей, я мог
бы заявить, чтобы ты не забирала в голову всякий вздор… но это будет ложью.
Ты… если говорить прямо, я согласен с тобой. Ты действительно в какой-то
мере виновата в гибели Атариды.
Плечи Фрери задрожали, и, уткнувшись в колени, девушка разрыдалась.
Дав ей немного выплакаться, Вир нежно коснулся её щеки и, когда Фрей
чуть повернула к нему лицо, мягко, но властно поднял её голову за подбородок.
И серьёзно посмотрел во влажные, полные отчаяния и боли, глаза.
– В какой-то мере, – повторил он. – Не полностью. Куда больше виноваты
пославшие тебя боги. Фрей… Ты же ничего не помнишь… Быть может, у тебя
не было выбора?
– Неважно… Не имеет значения. Я… так подло использовала вас… пусть и
не понимая… Потому что… иначе… За что, за что меня так все любили?
– За то, что ты умеешь любить как никто, – серьёзно ответил Вир. – Ты
умеешь дарить тепло и надежду, ты даёшь силы. Ты – сама жизнь и любовь. Как
же тебя не любить?
Фрей отстранилась, опустив глаза.
– Мои родители… и твои… Их любовь была нужна мне… и вот… Вирлисс,
на самом деле ты… не любишь меня. Уходи, я тебя прошу. Это всё…
наваждение. Уходи…
Вирлисс усмехнулся.
– Насколько я помню, это мне нужна была твоя любовь. А не наоборот.
Она молчала. Глубоко вздохнув и вспомнив, что женщины любят ушами,
Вир решил, что это тот самый случай, когда надо говорить убедительно, красиво
– и предельно искренне. Если он хочет увести отсюда Фрери.
И он обязан выложиться – и выложить всё, что до сих пор не озвучивал
даже сам для себя.
– Если бы ты знала, сколько раз я приходил в отчаяние из-за твоих
брыканий! И, едва я имел глупость вообразить себя счастливейшим из
Бессмертных, как снова слышу это жестокое “Уходи!”. Которое года полтора
уже не слышал. Чёрт возьми, Фрей, это по-настоящему больно!..
– Вир…
– Это я каждое утро выискивал тебя глазами в толпе, когда мы группой шли
на лекции. И, чтобы тебя не раздражать слишком назойливыми взглядами, это я
садился на несколько рядов перед тобой… имея возможность только слышать
тебя, не видеть! Это я таял от счастья, если сталкивался с тобой в дверях
аудитории, отступая и давая тебе пройти мимо, так близко… Фрей, я никогда
тебе этого не говорил… Но это время было мучительным и по-своему
прекрасным. А ты от меня шарахалась… Да я все мозги свихнул, пытаясь
придумать, как убедить тебя не бояться! А сейчас она мне доказывает, что,
оказывается, это она за мной бегала! Ну-ну…
Фрери вскинула голову. Глаза её загорелись решительным и мрачным
огнём.
– Вир, и ты всегда меня замечал в толпе?
– Всегда. – Он вздохнул. – Фрери… давай продолжим этот разговор на
Крите, хорошо? Времени мало, честное слово!
– А на вступительных экзаменах? – жёстко уточнила Фрей.
Вирлисс задумался.
– Н-нет… На вступительных – нет. Я тебя не видел.
– А ведь я там была, – усмехнулась девушка. – Ты меня просто не заметил!
– Ну и?.. – Вир озадаченно нахмурился. – Там толпа такая всегда!
– Когда ты меня заметил? – в упор спросила Фрей. – Расскажи, как это
случилось.
– Фрери… это чудесный разговор, и мне приятно вспоминать все эти
милые моменты… но они не подождут до?..
– Не подождут! Впрочем… ты можешь идти хоть сейчас.
Вирлисс устало вздохнул – и улыбнулся.
– Ну, хорошо. Мы будем сидеть здесь и разговаривать хоть до самого конца.
Когда нам на головы упадёт этот мостик, я обниму тебя и утешусь тем, что
проведу подле тебя целую вечность.
– Вир…
– А что – Вир?
– Не говори так…
– Ты готова идти?
Фрери лишь молчаливо покачала головой и отстранила вампира, безмолвно
прося его уходить.
Вирлисс вздохнул, и, отведя её руку, обнял девушку за плечи.
– Ну, тогда слушай. Это был первый день занятий… Я знакомился со всеми
подряд, и с парнями, и с девчонками. Ты же знаешь, как это бывает. Ни о какой
неземной любви я даже не помышлял. Мы стояли в коридоре, ожидая
преподавателя… кажется, нам предстояла первая лекция по некромансии. Краем
уха услышал вашу болтовню с Ринн. Вы тогда как раз тоже знакомились. Ринн
что-то ляпнула… меня это рассмешило. Я повернулся к вам и стал
прислушиваться. Ты стояла спиной и отвечала очень тихо, что-то вполне
ординарное для новоиспечённой первокурсницы. А Ларинна… она умеет себя
подать. Она была такой яркой! – Вирлисс усмехнулся. – И она ведь красавица,
что тут говорить…
– Словом, ты обратил внимание на Ринн? – уточнила Фрери.
– Да! – живо подхватил Вирлисс. – Пойми, никто меня не тянул к тебе и не
тыкал носом: вот тебе вечная любовь, будь любезен…
– Но ты же заговорил со мной! Я же помню.
Вир немного смущённо улыбнулся.
– Фрери, прости, но… это азбука флирта. Если тебе понравилась девушка,
надо усыпить внимание потенциального противника, завязав первый разговор с
подругой. Вот и всё. А там… потихоньку, ненавязчиво… перенести внимание на
настоящую цель. Я начал разговор с тобой, и… Как бы объяснить? Твоя манера
говорить, улыбка… Даже та, первая, рождённая лишь вежливостью… Я смотрел
в твои глаза, и… и посреди осени на меня веяло весной. И ещё не боль, но
первое удивление: почему ты на меня смотришь, как на крокодила?.. Вроде я ж
вполне себе адекватный и на каждого встречного с укусами не кидаюсь. Помню,
по краю сознания проскочила мысль: “Чёрт, надо было начинать с той, с
другой!” Ринн тогда меня выручила, поддержав разговор. На лекции я хотел
сесть рядом… и тут ты мне впервые и заявила: “Держись от меня подальше!” А
я понял, что не могу просто повернуться и уйти. Не хочу. И что сделаю всё,
чтобы добиться тебя, Фрей. Это был мой выбор. Где тут наваждение?
– Всё очень просто, Вир, – грустно сказала Фрей. – Дело в том, что я очень
испугалась. И, видимо, эти мои проклятущие силы, которые я не контролирую…
Они включились, как защита. “Светлая Фрейя в окружении нежити, ей нужен
защитник…” – по щеке девушки скользнула слезинка. – В тот момент, когда я
испугалась, тебя и… шандарахнуло. Со всей этой… божественной дури…
Наповал.
Его рука соскользнула с её плеча. Вир подтянул колени к подбородку и
замолчал. Только журчала вода в канале, неся яблоневые лепестки, и солнечный
свет дрожал на камнях моста.
– Уходи, – снова тихо сказала Фрей.
– А почему в тебя тогда полгруппы не влюбилось? – почти умоляюще
спросил Вирлисс, не отрывая взгляда от бегущей воды.
– Наверное, потому что ты стоил всех остальных, – слабо улыбнулась
Фрей. – Или потому что я испугалась именно тебя…
Они снова замолчали. Наконец, глубоко вздохнув, Вир заговорил:
– Фрери, знаешь… Даже если всё так… Я не думаю, что чувство,
ниспосланное самой богиней любви – наваждение. В противном случае…
существует ли любовь вообще? Я счастлив, что ты дала мне возможность узнать
её… узнать настоящую любовь. А причины… так ли это важно? Теперь? Ты
умеешь пробудить любовь, но ты умеешь на неё и ответить. Так, как не дано ни
одной девушке в этом мире.
Фрери благодарно посмотрела на него, и робкая, неуверенная улыбка
задрожала в уголках губ.
Вир крепко обнял свою невесту и прижал к себе.
Она уронила голову к нему на грудь и слушала, как стучит его сердце.
Наконец Вир чуть отстранился и шутливо боднул носом её затылок.
– Ну, всё? Воспоминания закончены? Идём, Фрери. Мы и так потеряли
много времени.
Она вздохнула.
– Иди, Вир. Я не пойду. Я… только хочу сказать… что благодарна тебе. Ты
снял с меня часть такой тяжести! Но всё это… не отменяет моей вины по
отношению к Атариде…
Вирлисс скрипнул зубами.
– Фрей, – жёстко заговорил он. – Фрейя!
Она вздрогнула и вскинула на него испуганные глаза.
Вир безжалостно продолжал:
– Что сделано, то сделано, Светлая Госпожа. Вы полагаете, что ваша смерть
искупит вину перед Атаридой? Нет, подательница жизни! Просто ваша душа
вернётся в Асгард, к любящему брату. Который с удовольствием приложит все
усилия, чтобы вы позабыли о мерзких немёртвых. О гнусном острове
нечестивцев и о вашей греховной привязанности к некой “падали” по имени
Вирлисс.
– Вир!
– Нет, Светлая Госпожа. Вы хотя бы отчасти исправите то, что случилось по
