линейным. По старым вариантам расписания со множеством групп я бы, скорее всего, не смогла посещать некоторые предметы.
Мы покинули большой зал и отправились обратно в кабинет Древних Рун. Да, сдвоенное занятие. Об этом я и решил спросить.
— А раньше сдвоенных занятий не было?
— По рассказам старших курсов, обычно для дополнительных занятий отводятся отдельные часы. Разные предметы проходили зачастую в одно время, потому и посетить их практически невозможно. Было.
— Хм, ясно-ясно, — покивал я, пока мы прогулочным шагом шли по коридорам.
Из-за угла очередного коридорного перекрёстка вырулила Дафна, только-только махнувшая рукой на прощание полноватой рослой девочке в цветах Слизерина, нашей однокурснице. Девочка та пошла в другую сторону, а Дафна оказалась практически рядом с нами. Собственно, как и три рэйвенкловца, что шли довольно далеко впереди.
— Гринграсс, — тут же кивнул я с лёгкой улыбкой.
— Грейнджер… и Грейнджер.
Гермиона сходу приняла вид обиженный и отстранённый, выказывая своё «Фи». К слову, Дафна сделала то же самое, и её «Фи» было не показательным, но при этом и куда более качественным, что ли. Но, помимо этого, она плотнее прижала к себе школьную сумку, что свисала с плеча.
— Я заметил у тебя переизбыток книг по рунам…
— Не дам, моё, конец истории.
— Ты разбиваешь мне сердце.
— Тогда тебе нужно поспешить в больничное крыло. Мадам Помфри большой специалист в разного рода травмах.
— Не понимаю, — мотнула головой Гермиона. — Как ты, Гектор, можешь быть таким разным?
— Разным?
— Да. То понимающий, то умный и серьёзный, то надменный, затмевая этим даже Малфоя. А с ребятами с Хаффлпаффа вообще простой, свойский, словно с самого начала с ними учился. Как-то даже лицемерно со стороны.
— Ты не улавливаешь суть, Грейнджер, — вместо меня заговорила Дафна. — Он ведёт себя так, как того требует ситуация. С его точки зрения. Преследуя свои цели. Лицемерно ли? О, да!
Дафна ухмыльнулась, на миг глянув на нас.
— Но жизнь — вообще сложная штука.
Мы подошли к дверям кабинета, а внутри уже расселись по местам пришедшие немного раньше рэйвенкловцы.
— Весь мир — театр, — продолжила монолог Дафна, заходя в кабинет. — В нём женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы…
Дафна хитро взглянула на Гермиону, пока мы шли между рядов столов к своим местам, но Гермиона лишь удивлённо смотрела на брюнетку.
— И каждый не одну играет роль, — закончил я.
— Шекспир, — констатировала факт Гермиона.
Я занял свой стол слева от прохода, Дафна — справа. Гермиона же стояла, глядя на нас.
— Не думала, что ты знакома с классикой, — обратилась она к Дафне. — Мне казалось, что чистокровные ненавидят всё маггловское.
Дафна с лёгким и почти незаметным удивлением посмотрела на Гермиону.
— Со стороны ты кажешься умнее, Грейнджер. Бесплатный совет, который я однажды получила от родителей. Закрой книгу и раскрой глаза. Мы ездим на поезде, каретах, используем радио, коллекционируем огнестрельное оружие, фотоаппараты и плёнки для них, архитектура, да те же лифты в Министерстве, сантехника в Хогвартсе. Хотя…
Дафна показательно отмахнулась.
— Никто и не ждёт от вас какого-либо понимания.
— Вас? — в Гермионе просыпается агрессия.
— Не задавай вопрос, на который не хочешь знать ответ.
Гермиона вздёрнула носик, и посмотрела уже на меня.
— Если у тебя возникнут какие-то вопросы, обязательно обращайся ко мне. Я тут, всё-таки, уже не первый год и многое знаю. И ещё, Гектор, не рекомендую общаться со слизеринцами. Ни к чему хорошему это не приведёт.
Она развернулась и пошла к своему столу. Рэйвенкловцы спокойно сидели и делали вид, что заняты, но как только Гермиона отошла в сторону, ко мне обернулся сидящий впереди Энтони Гольдштейн.
— Учитывая то, как ты вступился за сестру перед Малфоем, я ожидал подобного и здесь. Почему?
— Не лезь в ссору двух женщин, если не хочешь остаться крайним. У них свои методы, сами разберутся.
Энтони кивнул и отвернулся, а спустя миг в кабинет вошла профессор Бабблинг. Что же, продолжим урок.
***
За дневной суетой я и не заметил, как пришёл вечер, прошёл ужин, и я уже сидел в гостиной факультета, к которой до сих пор не могу привыкнуть.
— Гектор, — ко мне подошёл довольный и улыбающийся на свой манер Седрик. — Вот ты где.
Староста без лишних предисловий приманил соседнее кресло и сел напротив, подавшись чуть вперёд.
— Хочу тебя обрадовать. Мы собрали полный состав команды и готовы к тренировкам. Правда, до конца первых двух недель тренировки запрещены — это время мы, по задумке профессоров, должны тратить на помощь поступившим в адаптации. Но это касается тренировок именно на поле и именно в квиддиче. Лётные тренировки никто не запрещает.
— Ясно, — кивнул я с улыбкой. — Это здорово. Когда? Завтра? Утром?
— Воу-воу, парень, не гони коней, — Седрик остановил мой энтузиазм. — Но да, ты прав. С утра, но послезавтра. И вообще, каждый день, по часу. Нужно привыкнуть к манере полёта друг друга. А уже потом, с пятнадцатого сентября, перейдём к тренировкам по два раза в неделю уже именно в квиддич. Как, нормально?
— Безусловно, — я не скрывал радости.
— Вот и отлично, — Седрик встал и направился к ребятам постарше.
Сидевший на диване рядом Джастин решил, что тишина — непозволительная роскошь в такой ситуации.
— Квиддич? На какой роли?
— Охотник.
— А ты не говорил.
— Я не специально. Само как-то позабылось в этой суете.
— Понимаю, — улыбнулся парень в ответ. — Я сам первое время никак не мог привыкнуть ко всему этому…
Джастин многозначительно обвёл рукой всё вокруг.
— …Бедламу.
— Сравниваешь Хогвартс с психушкой?
— Ты просто не был тут в прошлые годы. Иначе и не скажешь. Но, может быть, это лишь на мой, «маггловский» взгляд?
— Кто знает, Джастин, кто знает… Мне ещё слишком рано делать выводы.
— Главное, чтобы однажды не стало слишком поздно.
— Глубокомысленно.
— Глубокомыслие в меня вбивает отец, — скривил лицо Джастин, явно вспоминая что-то неприятное. — На словах получается неплохо. На деле… Так себе.
В нашей скромной компании воцарилось молчание, но продлиться ему суждено было недолго — однокурсники быстренько собрались за столиком, и мы начали проверять, всю ли домашку сделали, ведь завтра будет особенно сложный день.
***
В рабочем кабинете, деревянная и каменная отделка которого так и говорила о богатстве владельца, сидели за столом два волшебника, казавшиеся противоположностями друг друга. За окном уже была ночь, а крохотные огоньки звёзд почти не давали света. Лишь пара неярких светильников освещали кабинет. Мрачный профессор зельеварения Северус Снейп, весь в чёрном, с чёрными же волосами, что из-за специальных средств казались сальными. Его собеседник, платиновый длинноволосый блондин, известный меценат, в недавнем прошлом — глава попечительского совета Хогвартса, и просто богатый человек, Люциус Малфой.
Оба волшебника сидели с изящными бокалами огневиски в руках, вели непринуждённую беседу о бренности бытия и различных перипетиях.
— Как дела у моего сына, Северус? — Люциус задал, наконец-то, вопрос, ради которого и был приглашён старый товарищ, а по совместительству, декан факультета Слизерина.
— Посредственно, Люциус, — сухо ответил зельевар. — Я тебе уже не раз говорил, что он не подходит на роль
