К тому же, правда звучала бы еще хуже, если бы она узнала ее после того, как переспала с ним. Он даже думать не хотел о том, как ей было бы противно, и какой преданной она бы себя чувствовала, узнай все позже, а не сейчас.
Это было хорошо, что он рассказал ей все. Это было хорошо, что он был справедлив к ней.
А так как это было хорошо, то он хотел бы перестать чувствовать себя так ужасно.
Он пошел по делам, стараясь не думать о ней. Но ему было невыносимо не видеть ее, не знать, как она, не разговаривать с ней, не обменяться парой слов, просто не проводить время в ее компании. Сначала он чувствовал себя одиноким, несчастным и растерянным. Но сегодня он уже соскучился по ней так, что его это начало раздражать. Он оторвался на Адаме этим утром, который был настолько оскорблен, что даже отказался позволить Райану купить ему еду. Для голодного уличного ребенка это значило, что он серьезно обижен. Райан знал, что должен будет восстановить то доверие мальчика к себе, которое пошатнулось сегодня.
Доверие? Для чего? Что я собираюсь делать?
Он поднялся по крутой лестнице к своей квартире, открыл входную дверь, поздоровался с Мейси, и почти уже закрыл за собой дверь, когда услышал, что дверь Сары открывается.
— Вот ты где! — Пока он стоял в замешательстве, она прошествовала по коридору, прошла мимо него и вошла в его квартиру. — Привет, Мейси.
Райан уставился на нее. — Здравствуй.
Она закончила похлопывать Мейси одной рукой, держа в другой кучу каких-то бумаг, прижимая ее к груди. Потом она повернулась и сердито спросила.
— Уже поздно. Где ты был?
— Э-э, работал.
Она закатила глаза.
— Прекрасно.
— Сара ...
— Я жду тебя уже в течение нескольких часов!
— Э-э ... Сожалею.
Она посмотрела на него, и выражение ее лица изменилось, когда она заметила его дорогой костюм.
— Почему бы тебе не переодеться? Тогда и поговорим.
— Хорошо.
Когда он вышел из спальни в трениках и футболке, она сидела на диване. Он колебался в плоть до того момента, пока она не похлопала по месту рядом с собой и сказала: — Ради Бога, Райан, я тебя не съем. Что с тобой сегодня?
Он сел подальше от нее на несколько футов.
— Ну... У нас был довольно откровенный разговор. А потом я не видел тебя в течение трех дней. Я думал...
— Три дня? — Она выглядела удивленной. — О, ты прав. Что ж, у меня была тяжелая ночь после окончания вечеринки. Я заснула уже на рассвете и проспала большую часть воскресенья. Вчера я весь день занималась этим. — Она указала на документы, которые лежали на журнальном столике. — Сегодня я снова занималась этими бумагами, но тебя не было весь день. И я провела весь вечер, ожидая, когда ты придешь домой. — Она нахмурилась. — Я не могу так больше. Ты должен дать мне свой номер мобильного телефона.
Отлично. Так она могла позвонить ему, когда он был с другими женщинами. Отличная идея.
— Ни у кого нет моего номера, кроме Кэтрин, — сказал он. — И это на самом деле не мой телефон. Он принадлежит ей.
— О, Боже.
Он посмотрел на документы, разложенные на журнальном столике.
— Это что?
— Ну, как ты, наверное, и ожидал, то, что ты сказал мне той ночью, оказало на меня очень сильный эффект.
— Да. Я догадался.
— Я начала много думать о тебе. О том, как тебе было. Один на улицах, один в этом в мире, но очень смышленый. — Она помолчала минуту, ее выражение лица было мрачным. — Тогда, в конце концов, я задумалась о том ребенке.
— Об Адаме? — сказал он удивленно.
Она кивнула.
— Ты сказал мне его имя. Ты рассказал мне достаточно о нем, чтобы понять, кто он есть. Таким образом, он стал важным человеком для меня, хотя я его и не знаю. Он очень значим для меня. И он в том же положении, в котором ты находился примерно десять лет назад. — Ее плечи опустились. — Я не была, где пришлось побывать тебе...
— Сара...
— Я не могу вернуться назад, чтобы помочь тебе. Но я могу помочь ему. Или, я могу помочь тебе помочь ему, потому что я знаю, чего ты хочешь.
Он коснулся ее волос, не зная, что сказать.
— Я знаю, что ты думаешь о нем. Проводишь время с ним, — сказала она. — Он надеется на тебя. Поэтому и на меня тоже.
Теплота распространилась по всему его телу, согревая душу. С ним всегда так происходило, когда она рядом. Все время.
— Райан, я не хочу, чтобы этот мальчик прошел через все, через что пришлось пройти тебе. Делать выбор, который ты должен был сделать.
Он положил руку ей на плечо и легонько сжал.
Она сказала:
— И я не хочу, чтобы он умер. Или стал проституткой, или законченным наркоманом, или еще кем-то, что, скорее всего, с ним и произойдет, если он останется на улице. — Она указала на груды документов перед ними. — И есть только одна вещь, как я могу помочь, это исследование. Так что я встала вчера рано утром и начала исследовать то, что мы можем сделать, чтобы забрать Адама с улицы.
— Ты это сделала? — Он смотрел с удивлением на бумаги, лежащие на его журнальном столике.
— Я пошла в библиотеку. Я просмотрела информацию в Интернете. Я связалась по электронной почте с некоторыми людьми, сделала несколько телефонных звонков.
— Сара. — Он посмотрел на нее с удивлением. — Ничего себе. Ты сделала все это? Для Адама?
— Да. И для тебя. Но правда в том, Райан, — сказала она, — что я почти уверена в том, что ты не сможешь получить опеку над Адамом.
— Ты думала об этом? — Он взял груду бумаг и полистал, заметив ее рукописные заметки на полях некоторых статей, которые она скачала и распечатала.
Она сказала: — До тех пор, пока ты работаешь жиголо, ты не можешь получить опеку над ним.
— Я думаю, что я догадывался об этом.
— И твоя сказка о том, что ты модель не поможет.
— Нет. — Он знал и об этом.
— Даже если ты бросишь эту работу прямо сейчас, — сказала она, — у тебя нет никакого официального опыта работы. Также три привода в полицию. Без судимостей, я знаю. Но первые два обвинения были очень серьезными — изнасилование и распространение наркотиков — а третий совсем недавно за занятие проституцией. Плюс ко всему, ты молодой, одинокий мужчина. Так что без родственной связи между тобой и Адамом... — Она покачала головой. — Суть заключается в том, Райан, что ты не сможешь. Даже если и изменишь свою жизнь завтра же, а Адам нуждается в помощи гораздо раньше, чем найдется кто-нибудь, кто позволит тебе забрать Адама.
Он кивнул, но с удивлением понял, что был разочарован. Хотя ничего из того, что она сказала, не было неожиданным.
Она продолжила:
— Так что, если ты думаешь привести Адама домой...
— А я думал об этом? — удивленно пробормотал он.
— Я думаю, что думал.
— Да. Я думал. Я просто не очень... — Он встретился с ней глазами. — Я медленно завоевываю его доверие. Потому что я знаю, как он думает. Как он должен думать. Я стараюсь приглядывать за ним, потому что я знаю, как легко было бы испугать его и заставить исчезнуть.
— Потому что Адам знает достаточно, чтобы уйти от взрослого человека, который убеждает его пойти с ним домой.
Райан кивнул. Его кровь застыла в жилах, когда он представил, что может случиться с Адамом, если он примет такое приглашение от кого-то еще или не успеет ускользнуть от такого человека.
— Может быть, он жив, — сказал Райан, — только потому, что он так медленно идет на контакт.
— Как же он оказался на улице? — спросила Сара. — Он еще не рассказывал тебе?
— Он рассказал мне вчера, — сказал Райан. — Его мать умерла три года назад, его отец сидит в тюрьме за непредумышленное убийство. Но Адам говорит, что его отец был нормальным, не бил его или что-нибудь подобное.
— В отличие от твоего отца.
— Ага.
— На самом деле…
— Что?
Она откашлялась: — Ну, пока я искала информацию, так или иначе ... У меня есть друг в Оклахоме, тоже писатель, он помог мне.
— Оклахома? Помог в чем?
— Имя твоего отца Джон Майкл Кинсмор?
Это ошеломило его: — Откуда ты узнала?
— Мой друг нашел его некролог.
— Его некролог? — Его челюсть отвисла. — Он умер?
— Шесть лет назад. Он упал с крыльца, ударился головой и лежал там, пока кто-то не нашел его тело. Он умер от травмы головы. В его крови было столько алкоголя, что это было не удивительно, что он упал, удивительно то, как он вообще мог еще передвигаться.
Райан долго смотрел на нее с немым удивлением. Потом он сказал:
— Ну, разве это не было предсказуемо?
— У меня было предчувствие, — Сара сказала, — так что я попросила своего друга просмотреть некрологи Оклахома—Сити за последние десять лет, и найти белых мужчин старше тридцати лет, с фамилией Кинсмор.
— Отличная интуиция.
— Мне очень жаль. Он был в стельку пьян. Я думала, что у него мог бы быть шанс дожить до глубокой старости.
— Ох. Когда ты так говоришь...
— Мой друг отправил факсом мне некролог, а также очень короткую статью о его смерти. У меня это все здесь. — Она постучала по папке. — Если хочешь, можешь почитать.
