— Все хорошо, Ник, — отозвался ее старший брат.
Я видела, что ему отчаянно хочется кинуться на помощь сестре, но Ксавье сдерживал себя.
— Все хорошо, — повторил он.
Но Николь начала вырываться.
— Пустите!
— Тише, Никки, — одернул ее Ксавье. — Будь умницей.
— Ксавье, что тут творится! — воскликнула девочка и стала брыкаться.
Увы, с таким же успехом она могла колотить по железу. Семерки ничего не замечали.
— Мне больно! — прокричала Николь.
Ксавье вздрогнул.
— Говорите, что вам надо! — проревел он.
— Мы хотим, чтобы вы расстались, — ответил Гамиил.
— То есть вы просите нас, чтобы мы больше никогда не виделись? — недоуменно переспросил Ксавье.
— Нет. Один из вас должен отправиться с нами.
— О’кей. Берите меня, — заявил Ксавье.
— Не ты. — Гамиил прищелкнул языком и указал крючковатым указательным пальцем на меня. — Она.
— Нет, — скрипнул зубами Ксавье. — Ее вы не тронете.
Я страстно желала найти компромисс. Положение сложилось немыслимое: родная сестра или жена. Но я не собиралась молчать. За свои девятнадцать лет Ксавье потерял стольких друзей… А ведь погиб и отец Мел: его духовник с детства. И я не забыла о Спенсере из «Ол Мисс», которого тоже погубили Семерки.
Никки продолжала вырываться, и Семерка завернул руку девушки за спину. Лицо Николь исказилось. Ксавье напрягся от гнева. Он инстинктивно рванулся на дюйм вперед. Он явно призывал на помощь все самообладание, чтобы не броситься в драку.
До этой ночи угроза всегда была направлена в нашу сторону. Сейчас ситуация изменилась. Я не сомневалась, что для нас с Ксавье нет ничего такого, с чем мы не совладаем. Мы — против целого мира и против непреодолимой силы. Мы всегда выбирали бой и рисковали, чтобы не разлучаться и быть вместе. Но Семерки перехитрили нас.
— Нет! — возмутился Ксавье! — Возьмите меня. Пожалуйста.
— Не можем, — равнодушно отозвался Гамиил.
— Почему?
— Ты — один из Избранных. У нашего Отца большие планы на твой счет. Мы не вмешиваемся в Промысел: последствия будут ужасны.
И Гамиил пронзительно на меня посмотрел.
— Она — моя жена, — прокричал Ксавье. — Я не позволю!
Но Гамиил обнажил серебристое лезвие и приставил острие к шее Николь. Она испуганно захрипела, а Семерка закрыл ей рот своей ручищей. Глаза Николь почти вылезли из орбит. Ксавье согнулся пополам и едва не рухнул на песок.
— Хватит, — сказала я и направилась к Семерке, чувствуя себя внутри пустой, как барабан.
Если в нашей истории могла существовать последняя соломинка, ее час настал. Я повидала достаточно горя и людских страданий. Нельзя ведь постоянно убегать, сражаться и перешагивать через трупы? Кто будет следующим?
Я посмотрела на Ксавье. Он выпрямился. Оставалось надеяться, что он справится.
— Я ваша, — заявила я Гамиилу.
— Нет, — прошептал Ксавье. — Бет, не надо.
Но я уже решилась.
— Но сначала освободите девочку, — произнесла я.
— Ты не доверяешь мне? — осведомился Гамиил.
— Да, — отчеканила я.
— У нас — свой собственный кодекс чести, — вымолвил Гамиил. — Воины Царства Небесного выполнят уговор. Но можно ли то же самое сказать о вас? Ты не лжешь?
— Я знаю только то, что вы победили.
Гамиил задумался и кивнул соратникам. Те отпустили Николь, она побежала к Ксавье и потеряла сознание в его объятиях. Он крепко прижал Никки к себе, не спуская с меня пытливого взгляда. Его долг заключался в том, чтобы заботиться о сестре и жене. Ксавье ощущал себя побежденным и уязвимым. Я подошла к нему. Он бережно уложил Николь на песок.
— Что еще? — гневно спросил Гамиил.
— Нам нужно попрощаться.
— Поскорее.
Это была самая тяжелая минута в моей жизни. Для нас обоих наступил конец. Я взяла Ксавье за руку, склонила голову и приникла губами к холодному металлу его обручального кольца.
— Бет…
— Тс-с-с… Не говори ничего. Я люблю тебя.
И я погладила его по волосам. Я никогда не замечала, сколько оттенков синевы в его глазах. По его щекам текли слезы, похожие на осколки хрусталя.
— Я не могу снова потерять тебя, — тихо проговорил Ксавье.
— Я не потеряюсь, — возразила я. — Я буду наблюдать за тобой и стану твоим ангелом-хранителем.
— Нет… зачем так? — произнес он сдавленно.
— Ксавье, я не смогу остаться навсегда.
Я слышала, как громко колотится мое сердце. Его стук почти что заглушал голос Ксавье.
— Мы хотели найти выход, — продолжал он.
— Мы с тобой храбро сражались, — подтвердила я. — Но этот бой мы не выиграли.
— Бет, — прошептал он. — Я не выживу без тебя.
— Когда я буду тебе нужна, просто закрой глаза, — произнесла я.
Внезапно он сильно стиснул мои плечи.
— Ты должна вернуться.
— Конечно.
— Обещай мне, Бет, — тихо сказал он.
— Обещаю, — прошептала я.
Голос Гамиила разрезал воздух, будто клинок.
В моем сознании замелькали картинки прошлого. Наш спуск в Венус-Коув, моя комната в доме на Байрон-стрит, плачущая Молли, хохочущий Джейк. Потом — мои брат и сестра в сиянии золотых нимбов. Пламя Ада, тела проклятых. А потом перед моим внутренним взором появился Ксавье. На пристани, за рулем «Шевроле Белэр», на уроке французского, на качелях, у алтаря… Улыбающийся, мечтательный.
Но мой мир сразу начал рушиться. Я знала, что держу Ксавье за руку, но внезапно он исчез, растаял… и мои пальцы схватили лишь воздух. Песок у меня под ногами стал зыбучим. И я увидела ослепительные лучи, которые надвигались на меня с огромной скоростью. Какие-то голоса слились между собой, превратившись в писклявый гул. А свет уже заливал все вокруг, поглощая реальность. Я перестала ощущать почву под ногами. Теперь я слышала ревущий ветер и чувствовала, как пряди волос хлещут меня по лицу. Я инстинктивно догадывалась, что Земля осталась далеко позади, а Небеса разверзлись и забирают меня внутрь себя. Пришло то мгновение, которого я страшилась сильнее всего. Я летела домой.
Глава 28
Меня хотели засунуть в больничку[46]
Я вовсе не ожидала, что буду рада возвращению, но надеялась, что не попаду в ссылку.
Когда я отважилась открыть глаза, то поняла, что нахожусь под аркой врат Рая. Гигантские столпы высоко вздымались вверх и скрывались в клубящейся белизне. Я припала к золотым перекладинам ворот и оглянулась. Земля выглядела как темно-синий мраморный шарик с выпуклыми узорами на поверхности. Она висела в пространстве, окутанная голубоватой дымкой. Какая красота! С трудом верилось, что на ее материках бушуют войны, свирепствует голод, происходят природные катастрофы. Планета буквально излучала безмятежность. Она уютно разместилась в паутине жизни, сплетенной нашим Отцом.
Я резко повернулась и узрела страну чудес. Воздух переливался оттенками нежных цветов — опаловых, бледно-розовых, салатовых и лазурных. Словно пена на волнах океана. Повсюду парили ангелы. Они появлялись то тут, то там и проносились сквозь небесные сферы. Ангелы служили проводниками для душ и передавали послания внутри Царства. У каждого была определенная цель… кроме меня. Но я желала только одного: очутиться рядом с Ксавье.
Пока я не понимала, грозит ли мне беда. Я ожидала какой-то реакции — наказания или проклятия, но не равнодушия. В результате запаниковала и принялась озираться по сторонам. Наконец меня окликнули.
— Вифания, — произнес мелодичный голос. — Ты здесь. Здравствуй.
Передо мной стояла женщина в безупречном белоснежном костюме. Ее волосы были уложены в аккуратный французский пучок. Ухоженные руки, маникюр, очки в золотой оправе, опущенные на кончик носа.
— Кто вы? — вежливо спросила я, предположив, что не следует вести себя с дамочкой грубо.
— Меня зовут Ева, — ответила она, выудила из сумки клипборд и начала делать заметки, то и дело посматривая на меня. — Пойдем со мной.
Я поплелась за Евой: другого выбора я не имела. Я не могла находиться у врат Царства, не понимая, где мое место, и к какому чину я принадлежу. Наверняка меня уже лишили должности ангела-хранителя… И что мне теперь делать? Другой жизни я никогда не знала, ну, конечно, за исключением двух лет моего земного воплощения.
Вскоре мы с Евой добрались до помещения, которое подозрительно смахивало на холл медицинской клиники.
Я на мгновение задержалась в мраморном вестибюле, но неведомо как перенеслась в кабинет и очутилась на пухлой кушетке. Под ногами был пушистый белый ковер, а напротив кожаное кресло, в которое села Ева. На ее колени вспрыгнула кошка и довольно замурлыкала.
— Итак… — произнесла Ева с еле заметной усмешкой.
Подходящая прелюдия к разговору.
— Итак, — упрямо повторила я.
— Интересный поворот событий, не правда ли? — спросила Ева и кивнула. — Вифания, как ты в данный момент все воспринимаешь?
