– Какие-то проблемы?
– Нет, – я постарался соврать как можно увереннее. Но уж если ей показался медлительным мой пикап…
– Не волнуйся, там всего миль пять, к тому же мы не торопимся.
Пять миль. Я не ответил, чтобы она не услышала паники в моем голосе. Много ли я прошел в прошлую субботу – милю? И сколько раз на этой дистанции умудрился споткнуться? Предстоит нечто унизительное.
Какое-то время мы ехали в молчании. Я представлял себе выражение ее лица, когда в двадцатый раз окажусь на четвереньках.
– О чем ты думаешь? – спустя несколько минут нетерпеливо спросила Эдит.
Я снова соврал:
– Просто пытаюсь понять, куда мы направляемся.
– Есть одно место, мне нравится приходить туда в хорошую погоду. – Мы оба взглянули на редеющие облака.
– Чарли сказал, что сегодня будет тепло.
– А ты сообщил Чарли о своих планах? – спросила она.
– Не-а.
– Но ты ведь наверняка упомянул в разговоре с Джереми о том, что я повезу тебя в Сиэтл, – задумчиво произнесла она.
– Нет.
– Выходит, никто не знает, что ты со мной? – теперь она явно злилась.
– Ну, как посмотреть… Полагаю, ты сказала Арчи?
– Это очень поможет, Бо, – огрызнулась она.
Я сделал вид, что не услышал.
– Это из-за погоды? Весенняя депрессия? Форкс настолько тебя угнетает, что ты решил покончить с собой?
– Ты сказала, это может создать проблемы для тебя… ведь мы открыто общались, – объяснил я.
– То есть ты беспокоишься о том, что у меня будут неприятности… если ты не вернешься домой? – ее тон был ледяным и язвительным.
Я кивнул, не сводя глаз с дороги.
Эдит что-то проворчала себе под нос, но слова лились так быстро, что я не успевал их понять.
Остальная часть пути прошла в тишине. Я чувствовал исходившие от нее волны гнева и неодобрения и не мог придумать, как правильно извиниться, если я ни о чем не жалею.
Дорога закончилась возле маленького деревянного указателя. Отсюда видна была пешеходная тропка, уходившая в лес. Я припарковался на узкой обочине и вышел, не зная, что делать, потому что Эдит сердилась, а у меня больше не было уважительной причины не смотреть на нее из-за управления автомобилем.
Потеплело – пожалуй, сегодня было теплее, чем когда-либо со дня моего приезда в Форкс, почти душно, хотя тонкие облака всё еще затягивали небо. Я снял свитер и бросил в кабину, радуясь, что под ним у меня футболка – особенно с учетом предстоящих пяти миль пешей прогулки.
Услышав, как хлопнула дверца, я обернулся и обнаружил, что Эдит тоже сняла свитер, оставшись в тоненькой майке, и снова собрала волосы в небрежный пучок. Она стояла спиной ко мне, пристально всматриваясь в лес, и я видел изящные очертания лопаток, чуть похожие на сложенные крылья под ее бледной кожей. Мне известно, сколько силы в ее тонких руках, но сейчас, глядя на них, трудно было поверить в такое.
– Сюда, – все еще раздраженно сказала она, обернувшись ко мне, и пошла прямо в чащу, на восток от пикапа.
– А как же тропа? – я постарался скрыть панику в своем голосе, поспешно огибая пикап, чтобы догнать Эдит.
– Я сказала, что в конце дороги есть тропа, но не говорила, что мы по ней пойдем.
– Без тропы? Ты шутишь?
– Я не позволю тебе потеряться.
Тут она повернулась с насмешливой полуулыбкой, и у меня перехватило дыхание.
Я никогда еще не видел так много ее открытой кожи. Бледные руки, тонкие плечи, ключицы, хрупкие на вид, словно веточки, уязвимые впадинки над ними, лебединая шея, нежная округлость ее груди – не пялься, не пялься – и ребра, которые практически можно было сосчитать под тонкой хлопковой тканью. Слишком совершенная, осознал я, захлестываемый сокрушительной волной отчаяния. Не было ни единого шанса, что эта богиня когда-нибудь будет иметь какое-то отношение ко мне.
Она глядела на меня, явно потрясенная страдальческим выражением моего лица.
– Хочешь вернуться домой? – спросила она тихо, ее голос был наполнен другой болью, не имеющей ничего общего с моей.
– Нет.
Я прошел вперед, пока не оказался рядом с ней, не желая тратить впустую ни единой секунды из считаных часов, что мне оставалось провести с ней.
– В чем дело? – спросила она, всё еще тихо.
– Я не слишком быстро хожу, – глухо ответил я. – Тебе придется запастись терпением.
– Я могу быть терпеливой – если прикладываю гигантские усилия, – она улыбнулась, удерживая мой взгляд и пытаясь вывести меня из неожиданного уныния.
Попробовав улыбнуться в ответ, я почувствовал, что улыбка получилась более чем неубедительной. Эдит внимательно вгляделась в мое лицо.
– Я отвезу тебя домой, – пообещала она, но я не понял, собирается ли она сдержать это обещание в любом случае или только если мы уедем отсюда прямо сейчас. Очевидно, ей казалось, что я пришел в такое состояние из-за страха перед надвигающейся гибелью, и я порадовался тому, что являюсь единственным человеком, чьи мысли она не слышит.
– Если ты хочешь, чтобы я преодолел пять миль сквозь эти джунгли до захода солнца, то лучше начинай показывать дорогу, – мрачно отозвался я. Эдит нахмурилась, явно пытаясь понять мой тон и выражение лица.
Через мгновение она сдалась и направилась в лес.
Это оказалось не так сложно, как в моих страхах. Большей частью путь пролегал по ровной земле, а Эдит, похоже, не возражала идти в моем темпе. Дважды я спотыкался об корни, но ее рука успевала метнуться и удержать меня за локоть, прежде чем я падал. Когда она касалась меня, мое сердце, как обычно, начинало биться сильно и неровно. Я видел выражение ее лица, когда это повторилось, и внезапно понял, что она всё слышит.
Я старался не смотреть на нее, потому что каждый раз ее красота наполняла меня все той же грустью. В основном мы шли молча. Иногда Эдит задавала мне не относящиеся к нашей прогулке вопросы, которые не вошли в двухдневный допрос. Спрашивала о днях рождения, об учителях в начальной школе, о домашних питомцах – и я вынужден был признаться, что, убив трех рыбок подряд, отказался от этой затеи. Она засмеялась над этими словами громче, чем обычно, и звук ее смеха, прыгая звонким эхом среди деревьев, вернулся ко мне.
Поход занял большую часть утра, но Эдит ни разу не выказала нетерпения. Лес раскинулся вокруг нас лабиринтом одинаковых деревьев, и я стал переживать, что мы не сможем найти отсюда выход. Она же сохраняла в этих зеленых дебрях абсолютное спокойствие, не проявляя ни малейших сомнений в правильности выбранного направления.
Через несколько часов зеленый свет, который пробивался сквозь кроны деревьев, посветлел до желтого. День оказался солнечным, как и было обещано. Впервые с тех пор, как мы тронулись в путь, я снова испытал радостное волнение.
– Мы уже пришли? – спросил я.
Эдит улыбнулась перемене в моем настроении:
– Почти. Видишь просвет впереди?
Я уставился на окружающую нас чащу:
– Хм… а должен?
– Возможно, для твоих глаз еще немного рано.
– Пора на прием к окулисту, – вздохнул я, а она улыбнулась.
И еще ярдов через сто мне удалось увидеть впереди, среди деревьев, просвет, который был бледно-желтым, а не желто-зеленым. Я увеличил темп, и теперь Эдит позволила мне выйти вперед, а сама бесшумно следовала за мной.
Я подошел к краю светового пятна и шагнул через последнюю кайму папоротников в самое красивое место, которое когда-либо видел.
Поляна была маленькой, идеально круглой и покрытой полевыми цветами – фиолетовыми, желтыми и белыми. Слышалось близкое журчание ручья. Солнце светило прямо над головой, заливая поляну легкой дымкой солнечного света. Я медленно двинулся вперед сквозь мягкую траву, покачивающиеся цветы и теплый, пронизанный золотистыми лучами воздух. После первых минут восторга я обернулся, желая разделить его с Эдит, но позади меня ее не оказалось. Внезапно встревоженный, я начал искать ее взглядом и наконец обнаружил – все еще на краю леса, стоящей в густой тени. Эдит настороженно наблюдала за мной, и я вспомнил, зачем мы здесь. Тайна Эдит и солнечного света, которую она обещала мне сегодня открыть.
Я шагнул назад, протягивая к ней руку. В глазах Эдит заметно было опасение, колебание – как ни странно, это было похоже на страх перед выходом на сцену. Я ободряюще улыбнулся и пошел к ней. Она предостерегающе подняла руку, и я резко остановился.
Эдит сделала глубокий вдох, закрыла глаза, а затем шагнула в яркий свет полуденного солнца.
Глава тринадцатая
13. ПРИЗНАНИЯ
С закрытыми глазами Эдит слепо шагнула на свет.
Сердце подпрыгнуло к горлу, и я кинулся к ней:
– Эдит!
Только когда глаза ее распахнулись, а я подбежал достаточно близко, чтобы начать понимать увиденное, стало ясно, что она не воспламенилась. Она снова вскинула руку ладонью вперед, и я неловко остановился, едва не упав на колени.
