его мягких губ, Афанасий хитро улыбнулся и молча отстранился. Тонкие пальцы легли на загипсованную руку и совершили неторопливый подъём к плечу.
— К новому году ты будешь дома, — довольно сообщил Афоня. — И вот тогда я приеду в гости. За своим сердцем.
До Новолетия оставалось три дня, и за это время таинственный господин Кокаларис ни разу не появился. Видимо, его миссия под кодовым названием "мозолим глаза Веронике Царевич" себя исчерпала, предполагая обещанную встречу уже вне больницы. Ага, у бабМаши дома. Вот если меня выпишут, то да — вполне возможно.
Но, как ни странно, за эти дни мне сначала сняли гипс, а потом и чёртов пластырь. Добрый доктор заверил, что мне чудесно повезло и шрама не осталось. А если применить чудные женские хитрости, то личико снова будет нежным и гладким.
— И вот что, — добавил он с улыбкой, — думаю, что после обеда родные смогут вас забрать.
Радости моей не было придела. Быстро собравшись, я решила ещё раз прогуляться по саду, сгорая тайным желанием встретить Кокалариса. Ведь он совсем недавно говорил, что я скоро буду дома. Вот чёртов пророк! Нет, он точно демон.
"Вот бы увидеть его перед отъездом", — мечтала я, ускользнув в залитый солнцем сад.
Но Кокалариса там не оказалось. Тётка Ядвига сидела одна и, надев большие наушники, угрюмо взирала на ветвистый куст. Чтобы привлечь её внимание, мне пришлось загородить его.
— Ну, что тебе? — проворчала Ядвига, нехотя отключая плеер.
— Сегодня я еду домой.
— Поздравляю. Привет Алёшке — он знает.
Что именно, я спрашивать не стала. Помявшись, заметила, как тётка снова включила плеер и уставилась, словно сквозь меня. Неприятное чувство. Моя радость как-то враз улетучилась, и к моменту, когда за мной приехали родные и Димка, я стала весьма раздражительной. Ух, каких трудов мне стоило не срываться по всяким пустякам! Однако вид милого бабушкиного дома, любовно украшенного чудесной сказочной резьбой, мгновенно смёл моё странное раздражение. В широкий двор я вошла уже спокойной и восхищённой. И даже мой бедный разбитый "немец", брошенный у больших ворот, нисколько не изменил приятный душевный настрой. Единственно, я подошла к машине и, взглянув на смятый зад и рваную крышу, невольно поморщилась.
— Досталось коньку, — вздохнул деда Леша и обнял меня за плечо. — Главное, что ты жива, а остальное…
— А где мои сумки? — вдруг вспомнила я.
— Да в доме. Марья покажет.
Рюкзак с одеждой и мелкая сумка с ремешком ожидали меня в одной из комнат на кровати. Когда-то я жила тут, совсем маленькой, однако воспоминания были нещадно отброшены на потом, когда я увидела то, что дед Алексей называл "косметичкой". Это был симпатичный металлический ларец с резной отделкой по углам и на крышке. Две подвесные скобы держали вдетые в петлю замочки без современных секретных премудростей. Ничего не стоило сбить их молотком или вскрыть, поковырявшись в скважине, как умелый воришка. Но мне почему-то не хотелось привлекать к вскрытию кого-то левого. Ну, разве что, Димку — он и поднять поможет, и отнесёт в укромное место, где нас никто не увидит. Оставался один вопрос: как загадочный ларец оказался в моей машине? Афанасий говорил про дуб, а значит… хе, ларец, получается, с дуба рухнул, да сразу в салон. Но как? Такая прелестная штучка ни за что не пробьет крышу машины — веса не хватит. Да, но я же слышала грохот. И толчок. Так и что это было?
От количества новых вопросов желание поскорее вскрыть находку возросло вдвойне. Но я не успела: бабМаша подключила нас с Мулей к подготовке праздничного стола. Как оказалась, взглянуть на "внучу" славного Ивана захотело чуть ли не полгородка.
"А-то они в больнице не насмотрелись!" — сердито подумала я, но послушно пристроилась помогать.
А вечером меня вновь окружили обильным вниманием, и даже Димке досталось — как-никак, мой жених. Спасибо хоть дед Алёша вспомнил любимые всеми истории о бравых похождениях с Иваном, и про нас быстро забыли. Уловив момент, я выскользнула из-за стола и тихонько потопала в свою комнату — конечно же, к ларцу.
Невысокий кудлатый мужчина так резко вывернул из-за угла, что я невольно вскрикнула. Разговоры за спиной тут же стихли, но незнакомец просто махнул рукой, и все снова радостно загудели, поминая дурацкие шуточки "Лешака".
— Шуточки?! — рассердилась я, надвигаясь на дядьку.
— Девонька, милая, — затараторил он, — каюсь, я балую. Молодецкая привычка. Я ж ещё и с дедом твоим игрался, тропки-дорожки ему путал. Пойдёт он, бывало, с Марьюшкой да с Пашкой, батюшкой твоим, по лесу, а я их грибами да спелой ягодкой к себе маню. Вроде как разлучить хочу с Иваном. Но не тут-то было: он всегда мои хитрости угадывал. С его-то слов все и стали меня Лешим кликать, но я как был, так и остался егерем. Леса наши дозором обхожу.
В памяти сразу всплыл разговор с медсестрой.
— Так это вы меня нашли! — ахнула я, и мужичок радостно кивнул:
— Я, девонька, я.
— А-а-а… ларец, случайно, не ваш подарок?
— Нет, что ты, милая, — хихикнул егерь. — Он же прежде сундуком был железным — тяжёлым да неподъёмным. А как в машину твою упал, мог стать приметным. Для некоторых. Вот мне и наказали, чтоб я его в ларчик превратил. И вот случилось.
— Сундук в ларец? — оторопела я.
— Ну, да, но только как превратил — не спрашивай — не расскажу. Я ведь только упредить пришёл, что завтра всё случится, а тут на тебя, ягодка, глянул и растерялся. Ах, красна девица! А глаза-то как у Ивана — голубые.
— Дядя егерь, — нахмурилась я, — не надо мне зубы заговаривать. Лучше скажите, что будет завтра? Афоня придёт?
— Афоня?! — повторил дядя и хихикнул. — Ой, смотри-ка, ужо пришёл!
Ахнув, мужичок радостно тыкнул пальцем в сторону гостиной. Я оглянулась, но новых лиц не увидела, а вот странный кудлатый егерь чудесным образом улизнул. И пока я растерянно озиралась, ему на смену явился Димка.
— Ты-то мне и нужен! — обрадовалась я и потянула парня в комнату, чтоб показать таинственный ларец.
Ну, он посмотрел на него,
