Она услышала, как я ахнул, и снова посмотрела мне в глаза.
– Я не так уж хорошо помню это. Дело было давно, а человеческие воспоминания блекнут, – она ненадолго погрузилась в размышления, но продолжила раньше, чем я успел ее поторопить: – Но в памяти четко отпечаталось то, что я чувствовала, когда Карин спасала меня. Такое невозможно просто взять и забыть.
– А твои родители?
– К тому времени они уже умерли от этой болезни. Я осталась одна. Поэтому Карин выбрала меня. В хаосе эпидемии никто не заметил бы, что я пропала.
– Как она… спасла тебя?
Прошло несколько секунд, прежде чем Эдит снова заговорила – похоже, очень тщательно подбирая слова:
– Было сложно. Немногие из нас обладают достаточной выдержкой, чтобы сделать это. Но Карин всегда была самой гуманной и сострадающей из всех нас… не думаю, что в истории можно найти кого-то равного ей, – Эдит ненадолго замолчала. – Что касается меня, мне было просто очень, очень больно.
Она стиснула зубы, а я понял, что продолжения не будет, и решил отложить этот разговор на потом. Мое любопытство касательно этой темы вряд ли можно считать праздным. Ее необходимо обдумать с разных сторон, многие из которых только начинали приходить мне в голову.
От размышлений меня оторвал мягкий голос Эдит:
– Карин поступила так из-за одиночества. Это обычно основная причина. Я стала первым членом ее семьи, но вскоре она нашла Эниста. Он упал со скалы, и его сразу отвезли в больничный морг, хотя сердце у него каким-то чудом еще билось.
– Значит, нужно быть на грани смерти, чтобы…
– Нет, просто такова Карин. Она никогда не сделала бы этого с тем, у кого есть выбор. Любая альтернатива, – в голосе Эдит, как всегда, когда она говорила о своей приемной матери, звучало искреннее уважение. – Но, по ее словам, легче, – продолжала она, – если сердце слабое, – Эдит уставилась на потемневшее полотно дороги, и я понял, что этот вопрос снова закрыт.
– А Элинор и Роял?
– Следующим в нашей семье появился Роял. Карин надеялась, что он станет для меня тем, кем для нее стал Энист, правда, я долго об этом не догадывалась – Карин всегда была осторожна в своих мыслях рядом со мной, – Эдит закатила глаза. – Но Роял так и остался для меня не более чем братом. А всего лишь через два года он нашел Элинор. Он охотился – мы жили тогда в Аппалачах – и наткнулся на медведя, который почти прикончил ее. Роял нес ее к Карин более ста миль, побоявшись, что сам не справится. Я только сейчас начала понимать, насколько трудно далось ему то путешествие, – она многозначительно посмотрела на меня и, подняв наши все еще соединенные руки, потерлась щекой о тыльную сторону моей кисти.
– Но он сумел.
– Да. Что-то в ее лице придало ему сил для борьбы. С тех пор они вместе. Иногда живут отдельно от нас как семейная пара. Но чем более молодыми мы притворяемся, тем дольше можем оставаться на одном месте. Форкс идеально подходит нам во многих отношениях, поэтому мы все поступили в школу, – рассмеялась она. – Наверное, через несколько лет нам придется быть гостями на их свадьбе. Снова.
– А Арчи и Джесамина?
– Арчи и Джесамина – два уникальных создания. Они оба развили сознательность, как мы это называем, без чьей-либо помощи. Джесамина раньше была частью другой… семьи, совсем не похожей на нашу. Их образ жизни угнетал ее, и тогда она начала странствовать одна. И Арчи нашел ее. Как и у меня, у него тоже есть дар.
– В самом деле? – восторженно прервал я Эдит. – Но ты говорила, что единственная в своей семье слышишь чужие мысли.
– Это так. А ему открыто кое-что другое. Он видит события: те, которые могут произойти, те, которые приближаются. Но все это очень субъективно. Будущее не высечено из камня. Оно изменчиво.
После этих слов Эдит стиснула зубы и метнула взгляд на меня, но отвела его так быстро, что я даже не был уверен, не померещилось ли мне это.
– И что же он видит?
– Он увидел Джесамину и понял, что она ищет его, прежде, чем она сама это осознала. Увидел Карин и нашу семью и вместе с Джесаминой пришел, чтобы найти нас. Особенно он чувствителен к нелюдям. Например, всегда знает о приближении другой группы нам подобных. И предвидит любую угрозу, которую они могут собой представлять.
– Существует много… вам подобных? – я был удивлен. Сколько таких, как они, бродит среди нас, людей, пока мы находимся в полном неведении?
Мой разум зацепился за одно из произнесенных ею слов.Угроза. Впервые Эдит намекнула мне, что ее мир может быть опасен не только для человека. Это так встревожило меня, что я готов был задать новый вопрос, но, опередив меня, она уже отвечала на предыдущий:
– Нет, не так уж много. Однако большинство из них предпочитают не задерживаться на одном месте. Только такие, как мы, отказавшиеся от охоты на вас, смертных, – лукавый взгляд в мою сторону, – могут довольно долго жить среди людей. Мы нашли всего одну такую же семью, как наша, в маленькой деревушке на Аляске. И на некоторое время поселились рядом с ними, но нас оказалось так много, что мы стали слишком заметными. Все, кто живет… по-другому, стремятся сплотиться.
– А остальные?
– В большинстве своем кочевники. Временами мы тоже так жили. Это наскучивает, как и все остальное. Но периодически мы сталкиваемся с другими, так как большинство из нас предпочитает север.
– Почему?
Мы уже припарковались возле моего дома, и Эдит выключила двигатель пикапа. После его рева тишина показалась особенно глубокой. Вокруг было очень темно: даже луны не видно. Свет на крыльце не горел, и я понял, что отца еще нет дома.
– Ты сегодня вообще открывал глаза? – поддразнила она меня. – Думаешь, я смогла бы ходить по улице в солнечную погоду, не став при этом причиной множества ДТП?
Я не ответил, но подумал, что Эдит вполне способна устроить на дороге огромную пробку даже без всей этой пиротехники.
– У нас были основания выбрать Олимпийский полуостров, одно из самых пасмурных мест в мире. Приятно иметь возможность выходить из дому днем. Ты даже не представляешь, до какой степени можно устать от ночного образа жизни за восемьдесят с лишним лет.
– Так вот откуда берут начало все эти легенды?
– Возможно.
– А Арчи тоже пришел из другой семьи, как и Джесамина?
– Нет, и как раз в этом заключена тайна. Арчи ничего не помнит из своей человеческой жизни. И не знает, кто его обратил. Просто однажды он очнулся совсем один. Тот, кто создал его, ушел, и никто из нас не понимает, почему или как это могло случиться. Если бы у Арчи не было его дара, если бы он не увидел Джесамину и Карин и не знал, что однажды станет одним из нас, то, наверное, совсем одичал бы.
Нужно было о многом поразмыслить, а вопросов оставалось еще больше. Но тут у меня забурчало в животе. Я даже не заметил, что проголодался, настолько был заинтригован. А теперь осознал, что умираю с голоду.
– Прости, из-за меня ты вовремя не поужинал.
– Все в порядке, правда.
– Я не так часто провожу время с теми, кто нуждается в пище. Вот и забыла.
– Хочу побыть с тобой, – в темноте сказать это было гораздо проще, особенно зная, что голос может подвести меня, выдать мою безнадежную привязанность к Эдит.
– Можно мне войти? – спросила она.
– А ты хочешь? – я не мог представить себе эту богиню сидящей на отцовском потертом кухонном стуле.
– Да, если не возражаешь.
– Нисколько, – я улыбнулся.
Я выбрался из пикапа, а она уже была рядом. Потом порхнула вперед и исчезла. В доме зажегся свет.
Эдит встретила меня у двери. Было так странно видеть ее у нас дома, среди скучных материальных атрибутов моей обыденной жизни. Мне вспомнилась игра «Лишний предмет», в которую мы с мамой играли, когда мне было четыре или пять. «Один из этих предметов отличается от остальных».
– Неужели я не запер дверь? – поинтересовался я.
– Нет, я взяла ключ из-под карниза.
Я подумал, что никогда не пользовался этим ключом в ее присутствии. А потом вспомнил, как она нашла ключи от моей машины, и пожал плечами.
– Ты ведь голоден, да? – и Эдит повела меня за собой на кухню так, будто бывала здесь миллион раз. Включив свет, она села на тот самый стул, на котором я пытался ее представить. Кухня больше не казалась такой уж обшарпанной. Хотя, может быть я просто не мог отвести глаз от Эдит и поэтому не смотрел ни на что другое. Я застыл на мгновение, пытаясь осознать ее присутствие здесь, среди этой обыденности.
– Съешь что-нибудь, Бо.
Кивнув, я повернулся чтобы пошарить в холодильнике. Там нашлась оставшаяся со вчерашнего ужина лазанья. Я положил кусок на тарелку, потом, передумав, добавил все, что оставалось на противне, и поставил в микроволновку. Пока она разогревала пищу, наполняя кухню запахами помидоров и орегано, я вымыл противень. В животе снова забурчало.
– Хмм, – сказала Эдит.
– Что такое?
– В будущем мне придется выполнять свои обязанности получше.
