Секундой позже рядом материализовался Вир.
– Я первый! – расхохотался Эет.
“Так нечестно!” – обиженно возразил Вирлисс.
– А способностями призрака пользоваться честно? – ухмыльнулся зомби. –
Когда захочу – исчезну, где захочу – появлюсь… А вот не всегда работает!
Вир только фыркнул.
– Не дуйся, не твой стиль, – улыбнулся Эет. – Идём!
Хранитель прикоснулся к дверям, сияющим, как водопад под солнцем – и,
заструившись, те пропали, открывая вход.
Друзья вошли в полутёмный зал, освещённый мерцанием кристаллов.
Большую часть полок тут занимали излучавшие белёсое свечение чёрные
прозрачные минералы – кристаллы магии Смерти. Лишь в дальнем углу
дрожало разноцветное пятно: то смешивался свет других магических камней:
магии Огня, магии Воды и магии Жизни. Последние применялись также для
магии Воздуха…
Шаги Эета гулко разносились по залу.
Молодой маг остановился напротив дальнего стеллажа, окунувшись в
переливающийся свет: нежно-голубой сменялся алым и тут же – серебристым,
как падающий снег… Камни словно дышали, и порой их световые волны
смешивались, создавая непередаваемые цвета.
Над лазурными кристаллами магии Жизни танцевали крохотные искры,
похожие на блики солнца.
Кристаллы Воды походили на затянутое инеем стекло, а алый минерал
Огня таил в глубине золотое жаркое полыхание. Над его друзами воздух
струился маревом, как в знойный полдень.
Прежде чем дотронуться до одного из камней Жизни, Эет натянул на руки
защитные перчатки: они лежали тут же, на полке.
Отзываясь на прикосновение, кристалл начал разгораться внутренним
светом, бело-золотым. Эет даже сквозь волшебную ткань ощутил тепло: оно
было ласковым и добрым. Вероятно, будь Эет живым, он почувствовал бы
камень именно таким – но в незащищённых руках.
А как бы сейчас состоялось их знакомство без посредства перчаток, думать
не хотелось.
Вспоминая создание Жезла, Эет прикрыл глаза, стараясь дышать в такт
мерцанию камня, окутывая его потоком своих намерений… Он должен помочь
ребёнку. Он обязан его вылечить. Он никогда прежде не пользовался магией
Жизни…
Кристалл сиял всё ярче.
“Мне кажется, он тебя признал”, – заметил Вирлисс.
– Мне тоже, – одними губами шепнул Эет. – Он станет меня слушаться.
Будь другом, принеси Жезл.
“О Мортис, ну какой ты рассеянный! А мне ведь обратно пёхом переть:
Жезл ведь не сможет со мной дематериализоваться”, – шутливо посетовал
Вирлисс, прежде чем растаять туманным облачком. Минут через пять он вошёл
через двери, держа в зубах магический скипетр Эета – без кристалла.
Юноша аккуратно раскрыл гнездо и вставил туда волшебный камень.
– Я его у себя оставлю, – заметил он Виру. – Вместе с защитными
перчатками.
“Не боишься, что как-нибудь случайно в ящике наткнёшься ладошкой?” –
ехидно хмыкнул Вир.
– Обижаешь! Я его в коробочку положу, – парировал Эет.
Вирлисс рассмеялся.
– Не хочется приручённый камень терять, – пояснил юноша.
“Так это понятно…”
– Я потом попробую из него друзу вырастить. Представляешь? Сразу –
ручную друзу! И можно будет боевые заклятья магии Воздуха изучать…
Белый тигр согласно кивнул.
“Как вырастишь, я тоже ими займусь… но ты не забыл, что в первую
очередь этот кристалл тебе может понадобиться в обряде трансформации?”
– Я помню. А ещё я помню, что мне нужно найти объединяющее поле.
“Магия Огня или Воды”, – Вирлисс дёрнул ухом.
– Оххх, не знаю, Вир… Видишь ли, до меня никто из магов и жрецов
подобного эксперимента не проводил. Как правило, объединялись поля Огня и
Воды – либо посредством магии Жизни, либо посредством магии Смерти…
“…чтобы создать сильное заклятие Созидания или Разрушения, – кивнул
Вир. – Я знаю теорию Гершаха. У нас цель иного порядка, но принцип-то
использовать можно. По крайней мере, взять за основу расчётные формулы. Что
касается стихийного поля… Мне кажется, особой разницы нет, Эт. Что Огонь,
что Вода сами по себе нейтральны и могут нести либо жизнь, либо смерть.
Огонь, пожалуй, более агрессивен. Остановись на Воде”.
Эет задумчиво нахмурился, размышляя над словами друга.
– Пожалуй, ты прав… – произнёс он наконец. – Давай остановимся на
Воде.
Так, обмениваясь соображениями о предстоящей трансформации, друзья
дошли до домашней библиотеки Эета, где дожидался Гимильк.
Мальчик поднялся навстречу вошедшему хозяину. Бледный, губы трясутся,
но держаться старается спокойно.
Заметив Снежка, Гими невольно улыбнулся.
– Привет, – шепнул он, и тигр, подойдя, потёрся о паренька, совсем по-
кошачьи.
– Положи руку на стол, – велел Эет.
Он накрыл перелом ладонью и тихо выдохнул заклятие обезболивания. В
его основе лежала магия Смерти – правда, не сильная – и потому магу не
потребовался Жезл.
– Больно? – закончив, спросил юноша.
Гими помотал головой.
– Это всё, господин мой? – с надеждой спросил мальчуган.
Эет невольно улыбнулся:
– Нет, малыш, мы только начали…
Он ощупал сломанное запястье и аккуратно сложил вместе кости. Где же
тот осколок, что передавил сосуд? Юноша надеялся, что магия Жизни
восстановит всё, как нужно.
Теперь – Жезл.
Эет снова надел защитные перчатки.
– Снежок, встань рядом, – подозвал он Вира.
И тихо произнёс заклятье Щита Смерти.
Это было одно из тайных заклятий, известных лишь жрецам: оно защищало
немёртвых от воздействия магии Жизни – правда, до первого сильного
заклинания. Простые Щит мог выдерживать довольно долго.
Человека и зверя окутал шар призрачного зеленоватого свечения и,
померцав, исчез. Гими смотрел на это, распахнув от изумления рот.
Эет взял в руки Жезл с сияющим голубым камнем, по которому струились
волны ослепительного бело-золотого света, и простёр буковый скипетр над
рукой мальчишки.
И произнёс заклятие Исцеления.
По телу прокатилась волна тепла, и Эет невольно глотнул воздух. К горлу
плеснулась тошнота, но быстро прошла.
А Гими смотрел на свою руку – абсолютно здоровую – и улыбался от уха
до уха.
– Ты… Как мне благодарить тебя, господин мой?
– Ты шину-то сними, – усмехнулся Эет, доставая кристалл Жизни из Жезла
и заменяя на привычный тёмный камень. И, пока сияющий мальчуган деловито
отматывал от запястья дощечку, подыскал на полке подходящую коробочку, куда
и спрятал голубой солнечный минерал.
И с облегчением стащил перчатки с рук.
– Ну, что ж, – с улыбкой глянул он на мальчика. – Я понаблюдаю за тобой
ещё денька три, вы с Локом отдохнёте и придёте в себя… а потом Снежок
проводит вас к лагерю.
Гими с благодарностью поклонился.
…Вечером Эет стоял на балконе Верхнего храма и смотрел, как зажигаются
звёзды в темнеющем небе. Щёки пощипывало от мороза, и стояла несказанная
тишина.
Сзади послышался какой-то шорох. Эет обернулся и увидел Лока. Рыжий
мальчишка прислонился к колонне и внимательно глядел на хозяина Храма.
Эет улыбнулся.
– Привет. Не мёрзнешь?
– Здравствуй, – просто ответил Лок. – Не мёрзну.
– А где твой друг?
– Спит.
– А ты что не спишь?
– Не хочу.
– Ты очень сильный, Лок…
– Да не очень, – невесело хмыкнул мальчик и, подойдя, облокотился о
парапет.
– Ну, как же нет? – улыбнулся Эет. – Ты…
– У всех есть свои слабости, маг, – тихо и серьёзно, как взрослый ребёнку,
ответил Локи. – Вот ты, например, не можешь оставить это место.
– С чего ты взял? – вздрогнул Эет.
– А ты бы торчал тут в одиночестве, если бы мог? – ответил вопросом
Локи.
– А может, мне тут нравится!
– Может, и нравится, – пожал плечами мальчик. – Вид отсюда
великолепный, да… Не приелся за сотню лет?
– Почему… за сотню?
– Так ведь Аталанд больше века как погиб.
– По-твоему, я… Я тут с тех самых пор? – Эет пытался улыбнуться, но
получалось не очень.
– А скажешь, нет? – насмешливо осведомился Локи. – И где ж следы
обитания твоих родителей и друзей, которые, конечно, все скопом недавно
умерли и оставили тебя одного? И ты, конечно, при всей своей крутой магии
ничего не смог поделать. Вот так. Все сразу.
– Ну… – Эет не знал, что сказать. – Ты умный мальчик.
– Аж самому тошно… – вздохнул Локи, не глядя на Эета. – У тебя когда-
нибудь были дети, маг?
– Нет. – Юноша положил руку на плечо парнишки, взъерошил капризные
