Морти смотрела вслед брату всё время, пока Лу за её спиной наконец приводил себя в пристойный вид. Не двинулась даже тогда, когда дроу коснулся её плеча.
- Это ведь неправда. То, о чём ты говорила. Ты не чувствуешь этого... на самом деле.
Он был полностью одетый, застёгнутый на все пуговицы. Почти спокойный.
Почти сумевший скрыть надежду в голосе.
Но Морти промолчала - и, когда Лу заговорил вновь, надежды в его словах уже не было.
- Ты ведь знала, что это случится. Что они придут сюда. Что застанут нас здесь. Потому и не заперла дверь. Верно?
Морти вновь промолчала.
- Если это был лишь спектакль для Лода... тебе не требовалось действительно... быть со мной. - Боль ему тоже почти удалось скрыть. - Могла просто сказать мне, что нужно сделать. Сказать честно. Для тебя я сыграл бы любую роль.
- Но я не лгала тебе. Не в этом. Мне было хорошо, я была счастлива... ненадолго, - слова принцессы едва можно было расслышать. - Ты помог мне забыться.
Он шагнул вперёд, встав перед ней.
- Значит, так всё и будет? Когда ты станешь моей женой? - он не касался её, не пытался поймать неподвижный взгляд, устремлённый прямо перед собой: просто изучал её лицо, мучительно и пытливо. - Недолгое счастье, недолгое забытье - всё, что я смогу тебе дать?
- Нет, - её губы почти не шевелились. - Ещё дружбу. Поддержку. И замечательного отца для наших детей.
- Но не то, чего ты действительно хочешь. Чего я хочу для тебя.
Она наконец подняла взгляд.
- Я очень постараюсь разделить твою любовь. Правда, - шёпот её был сухим, как и глаза. - Прости. И прости, что использовала тебя.
Лу повесил голову.
Когда он удалился - тихо, безмолвно, бережно прикрыв за собой дверь, - Морти какое-то время ещё оставалась на месте. Затем, двинувшись к столу, достала из ящика ключ: сдержанными, скупыми движениями.
Пройдя к выходу, провернула медный стержень в замке, наконец запирая комнату изнутри. Прислонилась спиной к двери.
На этом месте вся её выдержка кончилась.
Прижав ладони ко рту, кусая пальцы, глуша всхлипы, она сползла на пол; рыдая глухо и страшно, чувствуя, как за спиной осыпаются пеплом мосты, которые она сожгла собственной рукой. Сама. По доброй воле.
И отчаянно хотела - но не могла ненавидеть за это кого-то, кроме себя самой.
***
- Почему я тебе помогаю, понятия не имею, - пробурчала Криста, под моим чутким руководством расчерчивая на столешницу гексаграмму.
- Ты же у нас на стороне ангелов, в отличие от меня, - иронично откликнулась я, поглядывая в книгу, лежавшую на столе между нами. - Тебе положено быть доброй и понимающей. И уметь прощать.
Ирония всегда помогала мне прятаться от того, что я действительно чувствую. В данный момент она отделяла меня от пустоты, а пустота - от того, о чём я предпочла бы забыть.
А лучше никогда не знать.
- Неужели всё ещё по дому скучаешь? - выводя мелком руны, Криста покосилась на меня. - Что ты там забыла-то?
- Я же говорила. У меня там остался...
- Принц? Да брось, - бывшая сокамерница фыркнула. - Так за дурочку меня и держишь?
- Не понимаю, о чём ты.
- Да ладно тебе. Сейчас-то зачем скрывать, что ты в Лода влюбилась? Или ты реально думаешь, что это незаметно?
Пустота помогла мне почти не ощутить эмоций при этих словах.
Почти.
Он ушёл часа два назад. Ещё до того, как я проснулась. Вернее, встала - этой ночью я так и не спала.
Он отправился к лепреконам вместе с Восхтом, чтобы воплотить в жизнь мой план. Простой, как таблица умножения, план, который должен помочь дроу поставить точку в этой истории. Откровенно говоря, я удивлялась, что Лод не додумался до него сам... но, с другой стороны, понимала причины, по которым не додумался.
Как бы там ни было, по моим расчётам вскоре он должен вернуться.
А до его возвращения я должна сделать то, о чём думала всё время, пока лежала без сна.
- Не отвлекайся, - равнодушно бросила я, взрезая себе большой палец. - Клади руку сверху моей и читай заклинание.
Мы с Кристой сидели в гостиной. За тем самым столом. Я уволокла всё необходимое для ритуала из лаборатории Лода; даже не притронувшись к завтраку, попросила Кристу помочь сразу, как встала - но она лишь сейчас соизволила согласиться. Не без участия Фаника, с очаровательной улыбкой поведавшего ей что-то об истинном свете, прощении и прочей ерунде.
Это сработало лучше моих напоминаний, что мы давно уже играем на одной стороне.
Я не знала, получится ли у бывшей сокамерницы провести ритуал, но очень надеялась. Конечно, Лод помог бы мне с этим без проблем, да и Восхт, думаю, тоже - однако я должна кое-что проверить. До того, как оба они вновь окажутся под горами.
От этого зависело, смогу ли я действовать так, как хочу.
Криста, вздохнув, послушно накрыла мои пальцы своими. Уставившись в книгу, стала читать. В первый раз я даже не потрудилась сосредоточиться: знала, что всё равно бесполезно, а концентрации свойственно теряться. И лишь после третьей попытки, когда Криста наконец смогла прочесть заклятие без запинки...
Вот тогда я достала нужные воспоминания с ментальной полочки.
Первый класс. Смешной взъерошенный мальчишка угрюмо смотрит, как я, насмешливо фыркая, снисходительно правлю ошибки в его тетради по русскому.
Пятый класс. Лето. Мы несёмся по дороге мимо нашего загородного дома на велике. Сашка рулит, а я цепляюсь за его плечи, подскакивая на жёстком плетении металлического багажника.
Седьмой. Я отвёрткой кручу винт, закрепляя видеокарту на её законном месте в новом Сашкином компе - мы вдвоём собираем его с нуля, - а он матерится, пытаясь распутать провода, невесть каким образом успевшие завязаться узлом.
Девятый. Сашкино лицо выбелено светом монитора. Он зачитывает переписку с очередной воздыхательницей - по ролям, оглашая её реплики тоненьким, жеманным, почти девчачьим голоском. И я начинаю кашлять, когда от хохота чай попадает не в то горло.
Выпускной. Мы вышагиваем по Гостиному двору, перекрикивая музыку и галдёж подвыпивших медалистов, увлечённо обсуждая, можно ли действительно сделать варп-двигатель Алькубьерре*. Сталкиваясь с очередной девицей в вечернем платье, прерываем разговор на короткое дружное 'извиняюсь' - чтобы немедленно продолжить.
(*прим.: мексиканский физик-теоретик. Более всего известен тем, что разработал математическую модель, которая позволяет путешествовать быстрее света, не нарушая физического принципа Эйнштейна)
Первый курс. Весна. Я стою на кладбище, слушая о преимуществах очередного участка, на котором можно похоронить маму. Отстранённо соглашаюсь, что здесь, под этой сосной, и правда красиво и сухо - даже сейчас, когда всё тонет в талом снегу; что рядом дорожка и другие высокие сосны, которые не будут спиливать, и здесь мама... нет, не мама, то пустое и чужое, что от неё осталось - не будет лежать, зажатое другими могилами со всех сторон.
Я почти не чувствую, как Сашка обнимает меня за плечи, но его присутствие заставляет чувствовать себя хоть немножко живой.
...да. В нашей дружбе было много хорошего. Того, что не перечеркнёт его выбор. Того, что он никак не должен перечёркивать.
Потому что друзья не перестают быть друзьями из-за такой ерунды.
Глядя в зеркало, я слушала, как Криста в четвёртый раз выговаривает слова заклятия - ровно, уверенно, уже без ошибок, - и Сашкино лицо виделось почти отчётливо, почти близко, почти наяву...
Зеркало заволок знакомый бледный перламутр.
Когда он расступился, я почти улыбнулась.
Сашка ехал в метро. Один. Прислонившись к дверям вагона, невзирая на предупреждение, огрызок которого укоризненно белел на стекле полустёртыми буквами. Уткнувшись в планшет, рассеянно поправил светлое оголовье беспроводных наушников, чудесно контрастировавшее с его тёмной шевелюрой.
- Так он всё-таки работает, - недоверчиво протянула Криста. - Ритуал.
Я не ответила. Я смотрела прямо перед собой: на того, кто всё ещё связывал меня с миром, который я покинула.
