У тебя счеты к моему роду. Позволь всем остальным уйти.
Тот истерически расхохотался.
— Счеты к твоему роду? Нет, дорогая. У меня счеты к его роду! — тонкий палец указал на магистра Лина. — Его дед сжег моего прадеда… Это именно эльфы год за годом убивают мне подобных. Думаешь, война темных и светлых закончилась? А что ты скажешь, если узнаешь, что бессмертные эльфы, образец мудрости и благочестия, убивают новорожденных младенцев? Если в их волосах находят хотя бы одну черную прядь, хотя бы один черный волос, означающий присутствие темного дара?
— Я знаю.
Казалось, это немного удивило врага. Пользуясь заминкой, Ллавен спросил:
— Кто я? Зачем тебе мое имя, жалкий мальчишка? Говорят, тебя изгнали из рода за недостойное поведение. Но ты бегаешь за своим лаэ, как преданный пес.
— Хочу знать, — не отвел глаз Ллавен.
“Умничка, — думала Райга. — Тяни время, тяни… Мы должны что-то придумать.”
Глава 38. Тот самый темный
Какое-то время темный эльф молчал. Он медленно приблизился к краю освещенного круга и заглянул в глаза Ллавена. Райга уже думала, что он не будет отвечать. Но тот неожиданно улыбнулся. От этой улыбки повеяло жутью, потусторонней силой и безумием.
— Меня зовут Файлорн, правнук Файнуринеля Алого Жара, — начал рассказывать он. — Я зачат в боли и ненависти. Только ради отмщения я живу. Мой отец взял мать силой и заставил выносить и родить меня. А затем убил на моих глазах. Использовал ее кровь, чтобы продлить мою жизнь. Точно также, как сделал его отец. Кровь светлой эльфийки помогла ему протянуть подольше и передать знания, в свою очередь, оставленные ему отцом. Кровь матери, отданная добровольно, обладает еще большей силой. Но ее негде было взять.
Ллавен вздрогнул. Во взгляде Файлорна промелькнуло наслаждение. Райга поняла, что враг упивается страхом и болью своих жертв. Отчаяние, написанное на лицах эльфов, доставляло ему удовольствие. Девушка ощутила омерзение. Несмотря на это, она попыталась поддержать разговор:
— Ты мог жить иначе. Попробовать совладать с безумием. Не убивать.
Темный эльф мгновенно оказался рядом с ней и хрипло рассмеялся:
— Не убивать? Посмотри на это тело, девочка… — он ткнул пальцем в худую грудь. — Разве все это время ты не задавалась вопросом, почему я не пришел за тобой сам? Почему я только открывал воронки? Сейчас ты видишь, как велика моя сила.
— Я думала об этом, — подтвердила Райга и попыталась подтянуть руки, опутанные кандалами ищеек, к груди.
Ветвь с черными листами оплела ее запястье и резко дернула вниз, заставляя упасть на колени. На мгновение накатили воспоминания и страх. Она уже стояла на коленях. В этом зале. В луже крови. Судорожный вздох магистра Лина за спиной привел ее в чувство. Она не одна. Рядом друзья и наставник. И она должна вытащить их во что бы то ни стало.
Райга вскинула голову. Файлорн смотрел на нее сверху вниз. Худые пальцы коснулись ее волос и девушка вздрогнула. С улыбкой на лице темный эльф продолжил:
— С помощью крови двух родов Пламенных людей я взрастил в себе силу, равную силе Алого Жара. Но это жалкое тело не предназначено для нее. Во мне есть примесь человеческой крови. Из-за нее… Из-за крови моей никчемной прабабки, с которую облагодетельствовал своим вниманием Файнуринель, я не могу использовать магию кровавого огня в полную силу. Я прикован к этому месту и вынужден возвращаться сюда…
С этими словами он взмахнул рукой. За его спиной начал медленно и неумолимо разгораться красный огонь. Языки пламени сложились в огромный красный цветок, который до боли напомнил Райге цветы с деревьев из Кеубирана. А размер его мог сравниться с Источником в Обители Пламенных. Похоже, это и было средоточие его магии. Райга вспомнила пылающий пион и потянулась к Глазу. Удавка из кровавого пламени сжала ее горло, а Файлорн сказал:
— Без глупостей. Я могу причинить еще много боли твоим друзьям, особенно… эльфам.
Он шумно сглотнул и с ног до головы оглядел магистра Лина. На лице темного эльфа появилось наслаждение. Райга беспокойно заерзала, и удавка снова начала затягиваться, мешая ей дышать.
— Не глупи, девочка, — сказал Файлорн. — Ему осталось страдать не долго. Ты же согласна обвенчаться с Рэуто здесь и сейчас?
Прежде чем Райга успела вымученно кивнуть, Ллавен снова заговорил:
— Зачем тебе открывать Двери?
— Двери? — переспросил враг. — Вы столько прошли и ничего не знаете? Я сделал все, чтобы вы не смогли пройти Пределы. Кеубиран был полон моих ловушек. И я все еще не понял, как ты и твой учитель вышли оттуда живыми. Это я годами стравливал Райсов и Танов, чтобы у вас не осталось шанса. Я даже частично захватил тело Эрилины Азарио, чтобы погубить последнего темного. Но вам это не помешало. Даже проклятый Скирини, который сгинул на дне морском в незапамятные времена, вы где-то взяли!
На его лице появилась безумная ярость. Ветви зашевелились, еще плотнее оплетая тела присутствующих. Священник продолжал трястись в круге света. Иравель и Рэуто стояли в стороне, и Райга с удивлением обнаружила, что ее двоюродная сестра дрожит, а по ее щекам текут слезы. Казалось, больше всего Иравель хотела бы сбежать отсюда. Но не смела даже шевелиться и стояла рядом с виконтом безвольной послушной куклой.
Файлорн в это время продолжал:
— Вы прошли пять Пределов вопреки всему. Вас не остановило даже то, что для закрытия дверей не хватает темной эльфийской магии. Да, да… Вторая черная полоска предназначена для одного из нас. Презираемых. Тех, кого проклятые светлые эльфы убивают из года в год. Но здесь я сильнее. А когда я обрету глаз Пламени и распахну Двери… То получу еще триста лет жизни. Для меня они станут последним шагом к бессмертию.
— Триста лет? — медленно проговорил Ллавен.
— Ты что, и правда, не знаешь этого? Каждый, чья магия коснется Дверей, получает возможность прожить триста лет, не старея… Триста лет хранить королевство. Тот, кто закрывает двери. И те, кто пожертвовал свою магию медальону. Когда-то их звали Верные. Им назначено судьбой стоять на страже мира и благополучия.
Райга во все глаза смотрела на Файлорна. Если бы она могла пробудить артефакт. Если бы она могла коснуться амулета, который дал ей Сид…
Темный эльф подошел к ней. Алая удавка затянулась и дернулась вверх, заставляя Райгу подняться на ноги. Файлорн резко развернул Пламенную к друзьям и прошептал:
— Посмотри, как они страдают, как они мучаются.
