И вот заговорил он.
– Ты сбежала от меня, – прошептал он.
Сердце прибавило скорости втрое, перед глазами все поплыло. О черт, сейчас я
грохнусь в обморок прямо перед ним.
– Что? – пискнула я.
– С утра. – Денни кивнул на диван. – Я спустился раньше, а ты спала тут. Не хотел
тебя будить…
Сердцебиение начало успокаиваться.
– О…
Убитый вид Денни вернулся, едва он взял меня за руку.
– Кира… Я в чем-то провинился?
Я немедленно замотала головой и дважды сглотнула, прежде чем смогла издать звук.
– Нет… Нет, конечно же нет.
– Честно? Мне кажется, что между нами стена. Мы всегда разговаривали, и я знал все
твои мысли, а теперь понятия не имею, о чем ты думаешь.
Я вновь проглотила слезы.
– Может, расскажешь?
С секунду его печальные карие глаза шарили по моему лицу, затем Денни осторожно
потянул меня за руку в гостиную. Я умоляла себя не разреветься, как накануне.
Мы сели на диван вплотную друг к другу. Денни уперся локтями в колени, потом чуть
пригладил волосы и посмотрел на меня:
– Тебе здесь хорошо?
Акцент был силен: Денни сдерживал чувства.
Я покачала головой отрицательно, но ответила утвердительно. Это прозвучало
странно, и Денни смутился не меньше меня.
– Дело в Келлане? – шепнул он, и мой желудок свело, как будто бы подкатывала
тошнота.
Значит, вот оно? Я знала, что побелела, как призрак, и готова была задохнуться в
любую секунду.
– Тебя достало его поведение? Больше не хочешь с ним жить?
Меня отпустило. Он спрашивал не о романе – всего лишь о девицах Келлана. Для
Денни затрещина в баре была последней причиной моего огорчения, но с тех пор очень
многое изменилось. Келлан любил меня, любил всем сердцем. А я…
– Нет, он замечательный. Да мы с ним почти и не видимся, – ответила я тихо, все еще
путаясь в мыслях.
– Так он и не появлялся в последнее время.
Эти слова прозвучали озадаченно, и я поморщилась, недовольная тем, что вложила
ему в голову свершившийся факт. Я ждала следующего вопроса – единственного разумного:
не потому ли ты ходишь всю неделю как в воду опущенная, что он уехал? А давеча вернулся,
и ты сорвалась? Потому что занималась с ним любовью, а после терзалась в моих объятиях?
Однако вопрос, который он задал, ударил больнее, чем все те, что я себе вообразила.
– Значит, дело во мне? Тебе плохо со мной? – спросил он так тихо, что я еле
разобрала.
Обхватив его руками, я попыталась придержать всхлип.
– Нет, я люблю тебя. – Голос все же подвел меня, дрогнув. – Мне хорошо с тобой.
«Не спрашивай больше ни о чем. Не выведывай, что я натворила. Не покидай меня…»
Денни тоже обнял меня и притиснул к себе, как будто я вырывалась, а не
прижималась.
– Тогда переезжай ко мне в Брисбен.
Я отшатнулась и ошеломленно уставилась в его по-прежнему пустые глаза.
– Что?
– Когда закончишь учебу… Поезжай со мной в Австралию.
Он чуть ли не маниакально изучал мое лицо, пытаясь определить мою реакцию.
Не веря ушам, я моргнула. Мы никогда не говорили о переезде на его родину – лишь о
поездке на зимних каникулах.
– Но почему?
– Я кое-кому позвонил. Там мне в любой момент светит по-настоящему классная
работа. Мы можем перебраться туда. Это неподалеку от моих родителей. Они будут рады,
что мы под боком.
Акцент Денни начал усиливаться, как только он повел речь о родителях.
– Но это такая даль, Денни… – Он не мог увезти меня от Келлана дальше. – А как же
моя семья?
– Будем ездить к ним сколько захочешь, Кира. На праздники. В отпуск. Как
пожелаешь и когда заблагорассудится. – Он нежно погладил меня по щеке.
Я улавливала в его тоне нотки отчаяния. Он действительно желал этого.
– В Австралию? Я не знала, что ты хочешь вернуться.
– Это грандиозное предложение… – Денни взглянул себе под ноги, потом на меня и
прошептал: – Там можем и пожениться.
Мое сердце застучало подобно молоту. Мы никогда не заговаривали о свадьбе. Мне
было нечего сказать. В голове моментально пронесся миллион мыслей о жизни в Сиэтле с
Келланом и о жизни за тысячи миль отсюда с Денни. Последний чуть взъерошил мне
волосы, и я взглянула на его красивое опечаленное лицо.
– Мы будем счастливы там. – Денни дернул кадыком. – Я буду идеальным мужем.
Может, когда-нибудь и отцом…
Голос его сорвался, а мои глаза уже были на мокром месте. Я тоже видела грядущее,
которое он живописал, и эта картина была не менее замечательной, чем та, что нарисовал
Келлан. И я понятия не имела, как сделать выбор. Денни снова погладил меня по щеке,
привлек к себе и ласково поцеловал. Я закрыла глаза, тая в его объятиях и обдумывая его
предложение – оба предложения.
Он взял мое лицо в ладони и поцеловал глубже, а я ответила тем же. Он резко встал,
нагнулся и подхватил меня. Ноша его ничуть не тяготила – Денни был очень силен, – и всю
дорогу наверх он продолжал меня целовать. Когда мы шли мимо двери Келлана, я нарочно
прикрыла глаза.
Впервые за время наших отношений мне было странно с Денни. Мы любили друг
друга неистово и отчаянно, как никогда раньше. Это и тешило сердце, и разрывало его. То
был предельный восторг, сочетавшийся с сокрушительной скорбью. Любовь воистину
расцветала и воистину умирала. Казалось, что мы пытаемся удержать нечто, утекавшее
сквозь пальцы, и мы не понимали почему. Конечно, я знала больше, но едва ли намного.
Моему рассудку оставалось недоступно уразуметь, как я могла отбиться от столь теплой,
чуткой и заботливой души.
Потом он гладил мои волосы, а я прикорнула у него на плече, чувствуя себя
бесконечно виноватой. Это убьет Келлана. С утра перед уходом он не мог не знать, что
оставалась хотя бы возможность того, что Денни захочется…
От этой мысли стало еще хуже. Затем я испытала угрызения совести из-за того, что
обращалась с Денни не вполне любовно, и гневно смахнула слезу. Меня утомило чувство
вины. Келлан был прав: мне так или иначе придется выбирать.
– Кира, с тобой все хорошо?
Я напряглась и закрыла глаза – неужели все-таки спросит?
– Да.
Он поцеловал меня в затылок.
– Ты была такой грустной, а вчера выглядела такой…
Я вздохнула. Он все-таки собирался спросить.
– Просто паршивый день – невелика беда.
– Ах так. – По тону я поняла, что Денни мне не поверил. – Может, расскажешь?
Акцент усилился: обычно такое бывало, когда Денни сердился. Этой беседе следовало
положить конец.
– Нет… Я хочу с тобой в Австралию.
Я прокляла себя, произнеся это, но мне нужно было еще какое-то время.
Он расплылся в улыбке и поцеловал меня, напрочь позабыв о нашем разговоре.
* * *
Денни отвез меня на работу и решил остаться в баре. Он пришел в необычайно
приподнятое настроение, от которого мне стало только хуже. Я внушила ему надежду,
возможно ложную. Мне пока не было ясно.
Я выставила для Денни кое-какую закуску и пиво, тогда как сама уже напряглась,
предвидя его тесное общение с Келланом. Не успела я и глазом моргнуть, как группа уже
вкатилась в бар. Эван и Мэтт вошли вместе. Эван приметил Денни и с любопытством
взглянул в мою сторону, а я потупилась и залилась румянцем. Как пришел Гриффин, я не
видела – зато услышала. Он заорал с порога:
– А вот и жеребец – праздник начинается!
Закатив глаза, я посмотрела на Келлана, который как раз нарисовался в дверях. Дух
захватило – он все еще поражал мое сердце своим совершенством. Рука его вторглась в
растрепанную гриву, непостижимо синие глаза впились в меня. Я беззвучно выговорила:
«Привет», – он соблазнительно осклабился, кивнул и начал приближаться ко мне, пока я не
качнула головой. Смешавшись, он проследил за моим взглядом до стола и все понял. Улыбка
увяла, глаза потемнели. Тоскливо оглянувшись на меня, Келлан присоединился к остальной
компании.
Весь вечер я украдкой следила за ним. Дело оказалось нелегким. Мне хотелось
подойти, обнять его, поцеловать, свернуться калачиком у него на коленях… Но я не могла.
Это было невозможно, даже если бы напротив него не сидел Денни. Не те у нас были
отношения, а он хотел именно таких. Он больше не желал прятаться. Я тоже, но… Мое
внимание переключилось на Денни. Я не хотела и не могла его ранить. Я и его любила.
Денни сиял, счастливый, каким не был сто лет. Моя хандра в период отсутствия
Келлана задела его сильнее, чем мне казалось. Теперь перед нами открылось будущее, и он
ликовал. Поскольку он беседовал с Мэттом, я снова обратилась взором к Келлану.
