в кончик носа, заставив замереть от необычного ощущения. — Ведь я… Я не знаю, как это называется, но ты — та, ради кого стоит жить.
— А я… меня к тебе тянет страшно, — призналась ему девочка. — Только я тоже не знаю, как это называется.
— Давай тогда после работы поговорим обо всем? — предложил мальчик, увидев входящего в ординаторскую опекуна.
— Давай, — прошептала в кои-то веки правильно все понявшая Гермиона.
День покатился дальше в исследованиях, уколах, общении с пациентами, несколько раз Гарри звали к другим пациентам, капризничавшим или плакавшим. Медсестры сразу увидели, что этот мальчик просто любит детей, успокаивает их, казалось, самой душой. Но день прошел, пора было отправляться домой. Миссис Грейнджер, увидев задумчивую дочь и измотанного, но счастливого мальчика, выразительно подняла бровь, взглянув на мужа.
— Гарри, — позвал Марк. — Сейчас поедим и надо будет поговорить.
— Я за любое общение, кроме битья, — хмыкнул мальчик.
— Я с вами! — безапелляционно заявила Гермиона. — Если прогонят, то вдвоем, — объяснила она свою позицию Гарри, на что тот опять хмыкнул.
— Согласен, — кивнул мистер Грейнджер. — Чем сегодня кормят уставших докторов?
***
После ужина все уселись за журнальным столиком, при этом Гермиона села поближе к Гарри, борясь с желанием его обнять, что увидела удивленно вскинувшая бровь Эмма. Мальчик некоторое время помолчал, собираясь с мыслями и готовя себя к очередному предательству. О Грейнджерах он знал немного, поэтому реакция с возвращением в приют вполне могла иметь место, но для того пацана, который несмотря ни на что жил где-то в Гаррином сознании, это было бы ударом. Просто очередным ударом судьбы. Тяжело вздохнув, мальчик начал рассказ.
— Это сказка, — сразу предупредил он, а Марк только сжал кулаки, понимая, что то, что сейчас будет рассказано, что угодно, только не сказка. Слишком уж голос у мальчишки был… старым. Слишком уж много боли отразилось в совершенно невозможных зеленых глазах. — Жил был мальчик-сирота. Его родителей убили… хм… ну, скажем, бандиты. И жил мальчик у родственников, его искренне ненавидевших… — слово за словом, фраза за фразой разворачивалась перед замершими Грейнджерами история, полная магии, но если она и была сказкой, то чем-то вроде оригинальных братьев Гримм. Очень страшной была сказка о мальчике, которого старались убить всю жизнь, а потом предавали, втаптывая в грязь все самые светлые чувства. — Тогда он вернулся, потому что на свете была только одна девушка, ради которой стоило жить, — на этой фразе неизвестно как державшаяся до сих пор Гермиона просто разрыдалась, как маленькая. Гарри понимающе улыбнулся и обнял ее. Девочка не могла успокоиться, вызывая переглядывания взрослых. — Здесь, наверное, нужно дать рассказать Гермионе, потому что для мальчика все было очень печально — сначала он увидел поцелуй этой девочки с другим, а потом… Потом его предали друзья да так, что едва не разрушили. Но в жизни юноши появился психиатр… — заканчивал историю Гарри, рассказывая о детях. Он говорил о каждом своем маленьком пациенте так, что плакала даже Эмма, понимая, что этот мальчик отдал всего себя своей работе…
— А как же этот мужчина оказался здесь? — поинтересовался мистер Грейнджер.
— Все банально… Встретившись с той самой женщиной через много-много лет, — грустно улыбался прижимавший к себе девочку Гарри, — они смогли объясниться.
— И? — не выдержал Марк.
— Такоцубо у обоих, — объяснил мальчик. — А тут как раз, как оказалось, опекуны убили Гарри Поттера, а одна маленькая девочка добилась непонятно зачем. — Гермиона проговорила: «Я расскажу».
— Значит, Гермиона умерла? — поинтересовалась Эмма, и на девочку будто бы упало небо. Она страшно побледнела, но еще держалась.
— И да, и нет, — ответил Гарри. — Она умерла и вернулась из своего путешествия. Готовы ли вы ее принять такой — это вопрос, конечно, но никто, кроме вас, ответа на него не знает. Не бойся, — улыбнулся он девочке. — В приюте нормально кормят, и комната есть…
— Никаких приютов, — твердо произнес Марк, обняв обоих детей. — Вы наши дети. Закрыли тему.
— Жила-была девочка, — начала свой рассказ Гермиона. Она все еще всхлипывала, но рассказывала, выворачивая душу наизнанку. Она рассказывала о том, какой дурой была в той жизни, кем считала себя и как ей объяснили ее место в пищевой цепочке. Девочка рассказывала про зелья и пытки, объясняла, что это такое и как оно выглядит… Ее история была короче истории Гарри, но родители поняли Гермиону.
— А в этой жизни, судя по моему дневнику… — Гермиона очень виновато посмотрела на Гарри.
— Конфундус или Империо, — понял мальчик. — Только смерти никто не ожидал, вот и послетало все.
— Значит, эти ваши маги могут сделать с нами все, что угодно? — задумчиво проговорил Марк. — Мы даже и не поймем… Страшные вещи вы рассказываете, дети. Разумеется, никто от вас не откажется, но нужно подумать, как нам всем обезопаситься.
— Я не знаю, — прошептала продолжавшая всхлипывать Гермиона. — Я даже не знаю, почему меня так тянет к Гарри…
— Как он к тебе относится, мы тоже слышали, — улыбнулась миссис Грейнджер. — Ну я думаю, вы между собой разберетесь. Гарри, есть какие-нибудь мысли, как нам обезопаситься?
— Ну… хм… Наверное, нужна консультация, — неуверенно проговорил Гарри. — Нужно в банк сходить, банкиры должны знать, где можно проконсультироваться...
— Знаешь, муж, — спокойно произнесла миссис Грейнджер. — Пусть дети побудут наедине, им нужно поговорить, а вопрос консультации можно решить и завтра, раз пока еще не горит.
Гермиона отпустила себя, просто прижавшись к Гарри. Она все еще не понимала, что происходит, но вот сейчас просто позволила себе быть…
Просто побыть девочкой.
Гарри обнимал Гермиону, вспоминая, как часто хотел это сделать тогда, в прошлом. Гермиона же чувствовала какое-то необыкновенное тепло, идущее от мальчика. Она ни за что не хотела с ним расставаться, просто не могла себя заставить разжать объятия. Гарри вздохнул, желая продлить этот миг подольше, девочка просто закрыла глаза, отдаваясь моменту.
— Гарри, ты простишь меня за то, что я на вокзале… — хотела спросить Гермиона, но внезапно замолчала.
— Знаешь, Гермиона… — мальчик заговорил очень тихо, но девочка слышала его. — Я не знал того, что было с тобой. Просто… Я не очень понимаю, что с нами происходит, но позволь мне просто быть рядом. Я не буду ничего требовать от тебя, мне просто…. Просто нужно хоть иногда тебя видеть, слышать… — он помолчал и совсем шепотом произнес: — Прикасаться…
— Гарри, какой же ты глупый, — ответила ему Гермиона, пораженная той тоской, что звучала в его голосе, в голосе ни на что не надеявшегося Гарри. — Я не могу тебя отпустить и… если можно, давай не будем расставаться? — произнесла девочка. — Иногда мне кажется,
