Билл открыл боковое окно и с ожесточением сплюнул на дорогу.
— Так вот, к твоему вопросу. Мне всё это до чёртиков надоело! Надоело заниматься непонятно чем! Надоело быть тупым винтиком в никому не нужном организме! Надоел бессмысленный тупой пафос! Надоело... вообще всё надоело!!! А тут... да, возможно, это будет главное приключение в моей жизни. Да — опасно. Да — смертельно опасно. Но — интересно! Тебе проще, есть для кого жить и ради чего. А мне... жене я уже давно по барабану. Дети подросли и свалили подальше на материк от всего этого говна, и если свяжутся пару раз в году, так это уже праздник. Бесконечные скучные бессмысленные монотонные дни: поспал, пожрал и на службу, отбыл, пожрал и спать. Как понимаешь — сплошной драйв, жажда жизни, каждое утро новый листок календаря. Достало!!! А здесь и сейчас у меня есть возможность ощутить и прикоснуться к настоящей тайне и ощутить эмоции, как ранее в юности. Вот такие нехитрые у меня мотивы.
— Ик! И ты ещё меня называл придурком?
— Смотри на это проще. Вот если бы не я, то кто бы тебе мозги вправил? Бегал бы сейчас, как голодный койот по пустыне в поисках пищи. Но ты не волнуйся, если всё пройдёт гладко, я тебе ещё счёт выставлю за свои услуги, уж поверь, не поскромничаю, — Билл приглушенно хохотнул.
— Угу. Даже не сомневаюсь, — пробормотал себе под нос Сэм, зная не понаслышке широкую натуру своего начальства.
— Ладно, смех смехом, но ты проверь по карманам - ничего опасного больше не осталось? Прав ты или не прав, но лучше лишний раз их не провоцировать...
***
Машина, скрипнув тормозами, остановилась у небольшого дорожного зигзага. Местами потрескавшаяся от времени дорога делала плавный поворот и уходила за прибрежные холмы, а здесь, на повороте, видимо, когда-то была небольшая кафешка с прилегающей обширной стоянкой для дальнобойщиков. Старый рекламный щит, довлеющий над местностью и призывавший проезжавших мимо остановиться на чашечку ароматного горячего кофе, облупился и выцвел от времени и непогоды, и сейчас поскрипывал на всю округу своим баннером, размеренно покачиваясь от дувшего с моря лёгкого ветра. Кафешка была под стать щиту. Время, да и, похоже, вандалы не пощадили обветшавшее здание. Стены были расписаны граффити с похабным смыслом, окна и двери выбиты, внутри помещения виднелись кучи застарелого хлама и мусора.
Билл загнал свою машину за заброшенное строение так, чтобы она не была видна с трассы. Хоть по этому шоссе почти никто и не ездил, но, на всякий случай, им лучше не привлекать лишнего внимания. Заглушив мотор, он вышел на захрустевшую под подошвами ботинок гальку, ранее бывшей дорожкой, опоясывающей здание.
— Э-э-эх, — он со вкусом потянулся, разминая слегка затёкшее от долгого сидения тело. — Давай, вылезай... у нас... — он посмотрел на часы, — ещё пятнадцать минут, если твоя Радфорд всё так же методично ходит туда-сюда.
— Она не моя, — хмуро возразил Сэм, в свою очередь принимаясь разминаться возле машины.
— Ну, не моя же? — резонно отметил Билл. — Я её даже не знаю. Ладно, хватит тут крутиться... чай, не на смотринах. Потопали, смертник... — он, невпопад, безбожно фальшивя, заголосил популярную ныне песенку о бравых работягах, сидящих вечером в баре и боящихся идти домой, где их ждут с получкой наивные супруги, направился по грунтовому спуску к узкой косе суши, вдававшейся в море.
Сэм на кривлянье Билла только поморщился. Нет, тот вполне неплохо пытался сбить его с минорной ноты, но вот так легкомысленно относиться к предстоящему... И ведь не скажешь, что он не понимает. Понимает, и ещё как. На мгновение Сэм почувствовал острую зависть к такой показной беззаботности. Его самого начинало несколько потряхивать, хотя он с той же Радой не раз встречался лицом к лицу, да и... Но одно дело, когда ты видишь напротив себя внешне обычную мелкую девчонку — ровесницу дочери, или девушку — чуть постарше, и совершенно другое, когда напротив тебя будет многотонная громадина корабля, по сравнению с которой ты сам, как пигмей. А уж по силам... Чёрт, как же легко и просто героям в фильмах и книгах, когда у них противниками выступают обычные люди, которых можно... да многое можно, невзирая на их положение и охрану... А тут - убийца и разрушительница всей его жизни, вот она сейчас будет здесь, без охраны, в одиночку, кажется, только протяни руки, и... ничего. Ничего ты ей не сделаешь, пусть даже у него в кармане был бы самый современный ракетный полк. Он скрипнул зубами, чувствуя вновь поднимающуюся в душе ярость, усиленную к тому же чувством полного собственного бессилия. Хотелось выплеснуть её наружу... порвать... разорвать, чтоб эти проклятые туманницы почувствовали перед своим неминуемым концом такой же страх и ужас, какой испытал он.
Пока он так предавался своим «грёзам», Билл уже успел утопать достаточно далеко и Сэму пришлось того догонять бегом.
— Ну вот, скоро эта твоя Рада должна показаться... примерно во-о-он оттуда, — Билл махнул рукой в сторону моря. — Всегда мечтал рассмотреть Туманниц поближе вживую, а не на экране монитора или фотографии.
— Она не моя, — привычно огрызнулся Сэм. — И что там рассматривать... лоханка она и есть лоханка. Пусть и с приставкой «супер».
— Э, не-е-е! Нам такой настрой не нужен. Я тебя, конечно, вполне понимаю, но давай проявлять хоть немного инстинкта самосохранения. И вообще, ты пока молчи, прикинься мебелью — говорить буду я.
— Как знаешь, — недовольно буркнул Сэм.
Билл, напевая себе под нос очередной мотивчик, покачивался с пятки на носок, обозревая слабо волнующееся, практически штилевое море. Спускавшееся к горизонту солнце потихоньку уходило с дневного, желтовато-белого, в вечерние, красновато-багровые тона, окрашивая округу в соответствующие цвета. Сэм нервно ходил по узкой косе взад-вперёд, пиная ногами попадавшиеся на пути ракушки и камушки, и сверля нетерпеливым взглядом горизонт.
— Так, внимание. Вон вроде... Да. Точно, — Билл первый заметил вдалеке сгустившуюся в морской дымке тень.
Хотя вроде было ясно и спокойно, но вода, нагретая за день, продолжала отдавать заёмное тепло, создавая над своей поверхностью колеблющееся марево, искажающее восприятие и ограничивающее дальность реальной видимости. И в этом мареве всё отчётливее прорисовывался силуэт эсминца Тумана. Сэм горящим взглядом уставился на него, пытаясь рассмотреть детали, но было ещё достаточно далеко, да и расцветка эсминца сливалась с поверхностью моря, весьма неплохо его маскируя.
— Блин. Вот печёнкой чувствовал же, что что-то забыли, — Билл в огорчении хлопнул себя по ногам.
— Что?
— Бинокль! Вдруг она не захочет поближе подходить? А я не смогу всё рассмотреть, зрение-то у меня уже не орлиное...
— А тебе и бинокль не поможет, — резонно возразил Сэм. — Вон, видишь, у неё палуба до сих пор полем укутана. Кроме верхушки мачт и самого корпуса - ни черта не видно.
— Эм-м. А может, ты её попросишь его убрать... на время... Ну, Сэм!
— Мы здесь для другого, а не для того, чтобы пялиться на них, пуская слюни! — рявкнул раздражённо тот.
— Да, да. Но если представится возможность... Ладно. Гм-м. Да, что-то меня действительно не туда понесло. Дай-ка мне собраться с мыслями.
Эсминец медленно или, даже очень медленно, приближался. Его маршрут, если не изменится, должен был пройти футах в двухстах от кончика косы. Билл дождался, пока эсминец приблизится поближе, и подойдя максимально близко к краю воды, обратился к той с заготовленной речью.
Сэм совершенно не вникал в то, что тот начал говорить, всё его внимание поглотил почти максимально приблизившийся к берегу корабль. И по его(её) поведению не было заметно, что их вообще видят. Корабль медленно... даже не шёл — полз: мерно колыхались антенны локаторов над рубкой, был даже слышен плеск волн, рассекаемых форштевнем, и больше ничего. Что происходило у него на борту, всё так же было не рассмотреть, маскирующая дымка поля надёжно укрывала всё происходящее выше уровня палубы, мелькали за ней какие-то неясные тени, больше угадывались, чем узнавались неподвижные силуэты главных орудий, тёмной размытой массой громоздилась надстройка, и всё.
