— Брат, хочешь приходить ко мне во дворец в любое время? Мы с девчонками придумали, как это устроить!
Идея оказалась простой, как всё гениальное. Фрейлин королевы специально подбирали так, чтобы они были одного типа с Падме. Одинаковые платья, ровный бледный тон грима на лицах, одинаково накрашенные губы, капюшоны, бросающие тень на глаза, делали их почти неотличимыми друг от дружки. Именно поэтому Падме так легко могла меняться с ними местами. Но ведь я тоже был довольно сильно похож на кузину! А к двенадцати годам почти догнал её по росту. Вот они и решили переодеть меня в одну из них. От предложения нарядиться девчонкой я слегка растерялся, хотел даже возмутиться, но желание чаще видеть кузину перевесило. На следующий день две фрейлины – Эритаэ и Яна – провели меня потайным подземным ходом в подвал дворца, помогли переодеться, и дальше мы шли, уже не скрываясь. Всё получилось как нельзя лучше, внутренняя охрана ничего не заподозрила. Падме, увидев меня, рассмеялась и сказала, что я очень милый.
Вот так я начал бывать во дворце чуть ли не каждый день, с обеда до ужина. Пока кузина в сопровождении двух помощниц занималась государственными делами, две другие обучали меня, как правильно ходить, сидеть, держать руки, разговаривать. Сабе, похожая на Падме, пожалуй, даже больше, чем я или Сола, объясняла, какие обороты речи нужно употреблять, с какими интонациями говорить, чтобы сойти за девчонку в любой компании. Беленькая Эритаэ, самая начитанная из фрейлин, рассказывала про дворцовый протокол, заставляла заучивать правила проведения различных церемоний, приёмов, аудиенций… Понемногу я сам начал участвовать во всех этих ритуалах, сопровождал Падме, как настоящая фрейлина, даже помогал облачаться в сложные и громоздкие церемониальные одеяния и снимать их после мероприятий – самостоятельно с этим справиться было невозможно, особенно с так называемыми "коронами" – кошмарными конструкциями из накладных волос и поддерживающей проволоки. Кузина подобрала мне парик, чтобы я мог надевать костюмы, где нет ни капюшона, ни покрывала на голову. В этих случаях все мы делали абсолютно одинаковые причёски и очень ярко, жирно подводили глаза, что здорово мешало нас различить, а Эритаэ тоже прятала светлые волосы под чёрный парик. Я научился уверенно чувствовать себя в туфлях на толстой подошве и высоких каблуках, положенных к некоторым нарядам. В свободное время – его у королевы Амидалы было на самом деле несколько больше, чем старались представить придворные – мы валялись на диванах, с визгом носились друг за дружкой по коридору или убегали в парк подышать свежим воздухом. Фрейлины относились ко мне замечательно. Ещё бы, благодаря мне у каждой из них появилась лишняя половина свободного дня в неделю: Падме специально их отпускала, чтобы не бросалась в глаза, что девушек в её свите стало шесть. Если бы эти чёрствые создания не заставляли меня там же, во дворце, учить уроки, было бы совсем хорошо.
Родственники не сразу, но обратили внимание на мои постоянные отлучки. Однажды вечером мама и тётя Бель с пристрастием поинтересовались, где я всё время пропадаю. Я пробовал уйти от ответа, да где там! Никакие доводы, что ничего дурного я не делаю, и что это не мой секрет, не помогли. Пришлось сказать правду:
— На самом деле, я помогаю Падме. Во дворце.
— Надо же! — ехидно умилилась тётя.
— Ничего более правдоподобного не мог придумать? — подхватила мама. — В общем, завтра из школы – домой! Проверю.
Конечно, я тут же рассказал обо всём Падме, по комлинку.
— Ах, вот как? — нахмурилась она. — Ладно же. Завтра сбежишь с последнего урока и придёшь пораньше.
— А мама?
— Мамам, обеим, будет не до тебя. Прилетит посол Мириала, и они приглашены на вручение верительных грамот, хотя пока об этом и не знают, — кузина лукаво подмигнула. — Устроим им театр!
Церемония вручения верительных грамот не особенно длинная, во всяком случае – для самой королевы. Послы и гости прибывают в зал заблаговременно, первые – через главные двери зала, вторые – через боковую, и ждут назначенного времени. Королева выходит к ним с противоположной стороны, принимает грамоты, затем дипломатов угощают традиционным бокалом вина. Всё так и произошло, после чего к моим родителям, дяде Руви и тёте Джобель подошла одна из фрейлин и писклявым голоском сообщила, что их желает видеть Её Величество. Было очень весело наблюдать, как в малой приёмной мнимая фрейлина сняла с головы капюшон и оказалась самой Падме. А королева спросила голосом, хорошо знакомым всем присутствующим:
— Ну, как, сестра, я нормально справился?
— Идеально, — похвалила Падме, пока остальные родственники пытались подобрать с пола отвалившиеся челюсти.
В общем, снимать королевскую "сбрую" в тот раз мне помогли мама и тётя. Затем был банкет, где Падме выступала в роли самой себя, а я – одной из фрейлин. Я очень старался, и этот импровизированный экзамен сдал на "отлично". Больше мне никто из родных не запрещал ходить во дворец к кузине, при условии, что учиться я буду не хуже, чем раньше. Фрейлины вскоре окончательно записали меня в младшие подружки и лишь время от времени спохватывались, что я, вообще-то, парень. Пару раз, когда официальные визиты королевы совпадали с моими каникулами, Падме брала с собой и меня. Так продолжалось два с лишним года. До тех пор, пока я не перерос сестрицу и её фрейлин настолько, что замаскировать это за счёт разницы в каблуках стало трудно. Помню, как жутко я тогда злился на свой организм – не мог подождать расти ещё годик! Но, оказывается, у Падме на этот счёт существовал собственный план действий. Однажды она пригласила к себе губернатора, руководителя дворцового протокола и начальника охраны и раскрыла перед ними моё инкогнито. Выждав, пока все трое придут в себя, кузина очень вежливо попросила их помочь. Губернатор Библ и руководитель протокола Дантай выразительно, я бы даже сказал, нецензурно, посмотрели на капитана Панаку – куда ж ты смотрел, хаттов ты сторож… Затем Библ тяжело вздохнул и сказал, что, с учётом моей осведомлённости в дворцовых делах и необходимости Её Величеству заниматься моим воспитанием, не видит причин запрещать мне доступ во дворец. Чопорная Азура Дантай воздела глаза к потолку, тем не менее, тоже не стала спорить. Впрочем, позволять мне находиться во дворце без "надлежащего контроля" она не собиралась. Это выяснилось с первых же дней, как я начал приходить к Падме, не маскируясь под фрейлину. Госпожа Дантай была со мной очень вежлива, почти ласкова… и постоянно делала замечания. Дескать, я веду себя "неподобающим образом", когда запросто общаюсь с фрейлинами, или отвлекаю кузину от дел. Похоже, то, что за прошедшие два года я ни разу не прокололся, она считала не моей заслугой, а… не знаю, случайностью, что ли. Или результатом постоянной опеки других фрейлин. Ну, я-то её уже достаточно изучил и при каждом удобном случае старался показать, как хорошо знаю обычаи и протокол. В конце концов, "старуха", как звала эту солидную, но совсем не старую, на мой взгляд, женщину ехидная Эритаэ, всё же вынуждена была признать, что никому-то я не мешаю. И оставила меня в покое.
По окончании королевского правления Падме как-то очень быстро была назначена сенатским представителем при Хорасе Вансиле, а затем, мы и глазом моргнуть не успели – избрана Сенатором на его место. Жила она, в основном, на Корусанте, на Набу прилетала редко, и я опять виделся с ней, в основном, через проектор комлинка. Кузина постоянно повторяла мне: учись, учись, учись. А я что делал? В старшей школе, если хочешь потом получить нормальное образование, особенно бездельничать некогда. Конечно, я скучал. И обижался, когда Падме вместо того, чтобы поговорить просто, присылала мне какие-то тесты, задания, просила решить. Глубокий стратегический замысел сестры я понял только в выпускном классе, когда однажды, решив очередную кипу задач, услышал от Падме, что это, вообще-то, предварительные испытания Корусантского университета, и я их только что успешно сдал.
Сейчас, глядя на просторное платье с капюшоном и переходом от густо-оранжевого цвета вверху к почти золотистому у подола, в котором Падме изображала собственную фрейлину, я сразу вспомнил нашу первую официальную церемонию. Сабе в роли королевы, Эритаэ и Яна слева от неё, Падме и я – справа, Саче – возле входных дверей. Тогда мне было немного страшновато, э, да что там, я отчаянно дрейфил и незаметно сжимал под широким рукавом надёжную руку сестры.
— Вот не думал, что ты его сюда привезёшь, — сказал я. — Зачем оно тебе?
— Просто как память. Я его ещё во время блокады носила.
— Ах, так это другое, самое первое? В котором ты с Анакином познакомилась?
— Не совсем. То есть, Анакин меня в нём видел, конечно, но, когда мы первый раз пришли в мастерскую Уотто, на мне был другой костюм. А в этом платье я познакомилась с другим мужчиной.
