— М-м...
«Плёха» было слабоватым словом.
Гарри с трудом поднялся на ноги, поскользнулся на мокрых плитках и едва не растянулся снова. Мэйхуэй ловко подхватила его под локоть. В маленьком, с виду хрупком девичьем теле таилась недюжинная сила. Придерживая Г. Дж. за поясницу, Мэй дотащила его до подоконника.
— Посиди сюсють.
— Меня кто-то стукнул, — Гарри потрогал пальцем горячий затылок и поморщился. Крови не было, но под кожей угрожающе наливалась гигантская шишка. Шпионские очки оцарапали висок, но это была ерунда.
Мэйхуэй деловито запустила маленькие пальчики в его мокрые волосы, осторожно ощупывая подарок невидимого врага.
— Хаёся удара, — одобрила она.
Потеряв интерес к пострадавшему, она спрыгнула с подоконника и отряхнула мокрые руки. В потертых джинсах и заношенной куртке, Мэй казалась неприметной студенткой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри. — И где Кингсли?
Вспомнив про микронаушник, он сунул палец в ухо и обнаружил, что ценный гаджет исчез — очевидно, вылетел от удара.
— Кисля не знай, где, — с раздражением сказала девушка, проигнорировав первый вопрос. — Всё, Мэй нет время. Руська силавека забрала книська. Надо поймать.
Скользнув нечитаемым взглядом по сникшему Г. Дж., китаянка направилась к двери.
— Эй, подожди! — взволновался Гарри.
Он соскочил с подоконника и едва не взвыл: в затылке отвратительно запульсировало.
— Иди в больнися, — с ноткой презрения сказала Мэй, обернувшись. — Гайяпотя испортиль игра.
Гарри побледнел от обиды.
— Я не виноват! Я...
Дверь неожиданно распахнулась. Крупная грудастая дама вплыла внутрь и уставилась на Гарри, выкатив глаза.
— Мужик! — взвизгнула она. — Пошел вон, маньяк! Ослеп? Это женский туалет!
Мэйхуэй изящной змейкой проскользнула под локтем дамы. Превозмогая боль и головокружение, туалетный маньяк ринулся вслед. Увы, недостаточно быстро.
Полутемный холл был пуст. Мэйхуэй исчезла.
— Ч-черт, — пробормотал Гарри, крутя чугунной от боли головой. — Черт!
Озираясь по сторонам и напряженно прислушиваясь к каждому звуку, он добрел до того места, где его оглушили «хорошим ударом». Поискав выпавший наушник и не обнаружив оного, Г. Дж. плюнул на потерю и поплелся к выходу.
Ловя на себе подозрительные взгляды снующих по редакции людей, замирая от безотчетного страха, Гарри миновал коридор, помпезный холл с хрусталем и позолотой и наконец выбрался на улицу, возблагодарив небо, что покинул живым оплот русской демократии.
Глаза больно резанул дневной свет. Порыв свистящего ветра швырнул в лицо колючие снежинки. Ежась от холода, Гарри поспешил к стоянке: фургон был на месте.
— Кингсли! — он с трудом взобрался на подножку. — Мистер Ше...
Слова замерли на его губах. Салон был пуст. В приоткрытую водительскую дверь залетал снег, осыпаясь на сиденье.
Забыв о боли, Гарри выскочил из машины.
* * *
— Ушел с полчаса назад, — охотно сообщил скучающий охранник на пропускном пункте. — С ним еще четверо.
— Кто? — вытаращил глаза Гарри.
— А я откуда знаю, — пожал плечами охранник. — Тут вам не таможня, сэр.
— Как они выглядели?
— Наверное, русские священники, — предположил страж «Индепендента». — Солидные. Все в золоте, с крестами.
— Ч-черт, — только и сказал Гарри. — Спасибо.
— Эй, у вас кровь на щеке, сэр, — заметил охранник.
— Угу, — буркнул Г. Дж.
Превозмогая слабость и волнами накатывающую тошноту, он вернулся в холодный фургон, повалился на мокрое водительское сиденье и тупо уставился перед собой.
Лобовое стекло уныло царапала снежная крупа.
«Мэй права. Я всё испортил. Идиот! Трус! — он застонал от ненависти к себе. — Испугался Каркарова? Надо было узнать, чего он хочет!»
«Дневник, — подсказал внутренний голос. — Продать кому-то подороже. Не нужно ему никакое интервью!»
«Хотел избавиться от Кингсли?» — мрачно подумал Гарри, не зная, стоит ли звонить в полицию.
Стащив с лица сломанную шпионскую оптику и водрузив на нос собственные очки, он оглядел улицу в поисках такси. Невезение перерастало в хронику: на Дерри-стрит не было ни единого кэба.
«Главное, сознание не потерять», — Гарри повернул ключ зажигания.
Мотор благожелательно заурчал. Стеклоочистители вздрогнули и размеренно закачались, сметая снежные крошки.
«Шатци-ша! Я еду! Умоляю, дождись!»
Обложив напоследок нехорошими словами «Индепендент», Г. Дж. ударил по газам.
* * *
Припарковав фургончик, Гарри сунул под мышку пакет с «жюльвером» и бросился к монстру из стекла и бетона.
Приобщение к миру магов не прошло даром: теперь Г. Дж. невольно видел то, мимо чего бездумно пробегал раньше. Украшающие вход скульптуры шекспировских героев, Просперо и Ариэля, превратились в наглую насмешку волшебников. Маг Просперо определенно не прогадал, пленив демона эфира, — управляющий сонмом духов Ариэль, обладатель несметных сокровищ, невидимо правил миром. Маг скромно намекал на свое могущество, попирая ногами земной шар.
Гарри бросил хмурый взгляд на Просперо, ежегодно вытягивающего из кошелька каждого британца 145 фунтов за отсутствие рекламы, и двинулся на штурм медиакорпорации.
Как горячий нож масло, лифт мягко взрезал этажи и застыл на пятом. Гарри вылетел из кабины и ринулся по коридору, благодарный Северусу за план, — запутаться внутри архитектурного чуда было легче легкого. Наученный печальным опытом, он то и дело оборачивался, стараясь делать это как можно незаметней, но ничего похожего на слежку не обнаружил. Впрочем, людей вокруг было так много, что ни в чем нельзя было быть уверенным.
На подходе к переговорным кабинкам Гарри замедлил шаг. Сделав вид, что вздумал позвонить, он набрал несуществующий номер в мобильном, приложил телефон к уху и принялся расхаживать по коридору с видом утомленного делами бизнесмена. Сердце спокойного с виду дельца колотилось быстро, как у мыши.
«Шатц, да где же ты?..»
Он хмуро осмотрел место встречи: перегороженные стеклом отсеки были изолированы от шума, но никак не от взгляда.
Пятая кабинка была пуста.
Оценив тревожным глазом обстановку, Гарри отодвинул прозрачную дверь и нырнул внутрь. Усевшись за маленький столик в тисках П-образного дивана, он положил на стол пакет и замер, сканируя взглядом снующих за стеклом людей.
Казалось, прошла вечность. Г. Дж. исхитрился искусать губы до вкуса крови во рту и привести волосы в состояние пригодности для гнездовья птиц.
Человек в сером возник за стеклом так внезапно, что сердце Гарри испуганно дернулось. Рука в кожаной перчатке быстро толкнула раздвижную дверь. Вместе с потоком воздуха и легким бризом «Moschino forever» в кабину ворвался Весьма Интересный Субъект.
— Gott sei Dank, — пробормотал он, скользнул за стол и снял надвинутую на глаза шляпу. — Ты живой.
— Ой, — глупо сказал Гарри и удивленно открыл рот.
Дело было не в длиннополом пальто мышиного цвета, не в серой фетровой шляпе и даже не в дорогих очках в тонкой оправе, превративших редактора в высокомерного иностранца.
Длинные волосы, еще вчера ниспадающие на плечи, исчезли. Гарри ошеломленно уставился на стильное каре, вкупе с очками изменившее лицо Северуса до неузнаваемости.
Темно-карие глаза за легкой дымкой стекла казались до странности спокойными. Голос, по которому Гарри соскучился до тихой тоски, звучал буднично, почти равнодушно.
— Тебе не стоило приходить, — Северус проигнорировал изумление, написанное на лице Г. Дж. — Возьми такси и езжай в больницу.
— И ты туда же? — Гарри возмущенно тряхнул волосами. Притихший было затылок отозвался тупой болью. — Со мной все в порядке! Просто какие-то гады забрали докуме...
— Я в курсе, — перебил Северус. Уголок красивого рта зло дернулся, и только.
Гарри с немым восхищением смотрел на его лицо — спокойное и сконцентрированное. Никакого акцента не было и духу: Северус вновь контролировал себя, как киборг.
«Мистер Самообладание», — подумал Гарри, сгорая от непрошенного желания стереть поцелуями невозмутимость с бесстрастного лица, и — о ужас — с каждой секундой все мучительнее влюбляясь в новый злодейский облик.
Северус снял перчатки и бросил на стол.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Раз ты в порядке, план остается в силе.
Гарри кивнул, разглядывая прищуренные черные глаза за дымчатыми линзами, благодарный, что Северус не стал его жалеть и не списал в утиль.
— Они сейчас э-э... — он покосился на дверь и по-шпионски хитро почесал ухо, намекая на прослушку.
Северус кисло улыбнулся.
— Потеря одной из копий — не проблема, — слегка возвысил голос он. — У нас этого добра в избытке.
На стол перед Гарри лег маленький клочок бумаги, выловленный из перчатки.
«Радиатор отопления. Альберт-Холл, церемония награждения журналистов, прямой эфир».
«Прямой эфир» был подчеркнут двумя жирными линиями.
— Ты хочешь, чтобы я... — взволнованно начал Гарри и умолк под опасно прищуренным взглядом.
