— Значит Вы пришли к выводу, что началось все с Арминия? Это не совсем верно. Все началось в Иудее двумя десятками раньше.
— Не слышал об этом. И что же там произошло?
— Гибель мира. Но не будем сейчас об этом. Так вы сравниваете себя с этим Арминием, а Николая II выдвигаете на роль угнетателя?
— Именно. Чужой для своих. Он не понимает свой собственный народ, угнетая его. И то, что не получилось в революции 1905–1907 годов, заложило основы для дня сегодняшнего. Мы показали, что император слаб. Верю, что это понимают и те, кто окружают его. Скоро все будут против него. Если только война не закончится для него победой.
— Я все больше убеждаюсь, что не ошибся в своем выборе. Я возлагаю на вас, именно на вас, большие надежды. Я долго решался на это, но сегодня, как видите, я здесь с вами.
— Так что же вы хотели? Вы говорили о важных причинах, побудивших вас на эту сегодняшнею встречу со мной. Так что же это?
Иллюзион протянул, достав из своего внутреннего кармана, небольшую черную коробочку, и передал ее Ленину. Коробочка была плотно закрыта и скрывала содержимое своих недр. Владимир Ульянов, приняв этот дар, не торопился раскрывать ее. Сама коробочка не представляла особого интереса, а вот что скрывала внутри? Приоткрыв ее немного, Владимир Ульянов посмотрел, что она таила. Это был небольшой серебристый предмет в форме какого-то насекомого.
— Сверчок. Возьмите его себе и носите с собой постоянно.
— Это предмет на подобие вашего?
— В определенном смысле да. Но у него несколько иные свойства, чем у моего хамелеона.
— И что же он дает?
— Позволяет достигнуть владельцу своей цели любой ценой. Помогает удачей, если можно так выразиться, но не всем. Но я верю, что вы справитесь и со временем разберетесь в нем. Сверчок приведет вас к тому, чего вы так стремитесь достичь. Это и в моих интересах. Судьба России волнует меня не меньше вашего, а Николай II не тот человек, который сможет совладать с кризисом.
— Почему же вы не оставите сверчка себе? Если наши конечные цели совпадают, то вы и без меня сможете достичь их. Так почему же я?
— Мне хватает и хамелеона. Использовать два предмета мне сейчас не под силу. Особенно таких мощных. Так что теперь он ваш. Еще недавно у меня был еще один подобный предмет — кот. Я отдал его Николаю II.
— Но зачем?
— Когда в 1909 году я заменил настоящего Распутина, я намеревался войти в ближнее окружение императора. Узнать его, и людей, которые его окружали. Я видел, какой он, Николай II. Слаб и беспомощен. Я не мог полагаться на такого человека в грядущем. И все что я делал, так это пытался заронить сомнения в своих силах удержать такую огромную империю. И предмет, который я ему передал, кот, лишь усиливал эти сомнения. Предмет показывал ему то будущее, которое будет если он останется у власти. Страдания и боль. Я знал, что Николай II не сможет полноценно использовать предмет, и кот показывал ему различные альтернативные варианты развития событий. Я добивался, чтобы он самостоятельно пришел к выводу о добровольном отречении от престола. Но в пользу кого? Я не видел человека способного взять на себя такую ответственность. Человека способного вывести российскую империю на новый уровень. Никто из тех кто окружал Николая II не подходил на эту роль. Единственным выходом оставалось создание некоего подобия конституционной монархии. Править должен Совет или Дума. Но война смешала все карты. Сейчас группа людей с различными взглядами и мнениями не лучший выход. Нужен лидер.
— И вы пришли ко мне?
— Как видите. Вы станете новым Арминием, избавившим от угнетения свой народ, и даруете им свободу. Но в отличие от него вы добьетесь большего, чем просто революция и восстание, а создадите новую империю. И не закончите свою жизнь на плахе как он — обычным предателем и изменником. Нас ждет новый мир.
Глава тринадцатая
На распутье
Август 1915 г.
Ставка Верховного главнокомандующего
В последнее время все складывалось просто ужасно. Особенно эти лживые газетенки, строчившие свою гадость. Читать-то такое было просто невозможно. При Николае I такое никто бы не посмел напечатать о царской семье, правительстве и армии. А что творится сейчас? Свобода слова и никакой цензуры. И каждый может говорить то, что думает. И ладно бы они здраво оценивали ситуацию и просто критиковали. Но ведь пишут-то одну клевету и паскали ужасные. Нас же самих обвиняют в измене. Да как можно только додуматься до такого. Чтобы сам император Российской империи и императрица шпионили в пользу Берлина. Ну надо же было придумать такое. Что уж говорить о всех этих слухах о Распутине. Не зря я его отдалил от дворца. Сам ведь Распутин никогда не лез в первые ряды политической арены. Это все чертовы стервятники, предвестники революции, стремились сделать из него народное пугало, чтобы дискредитировать меня.
Крестьяне недовольны, рабочие недовольны. Еще и депутаты постоянно жалуются. Мы ничего не делаем, а только спим и видим, как бы еще ущемить права простых граждан. У нас нет образования. У нас нет доступной медицины. И наука наша плетется где-то в конце всех развитых стран Европы. Люди умирают от болезней и голода — виновато правительство и император. Люди бастуют, а владельцы мануфактур недовольны этим — опять виноват император. Грабят на улице, не опасаясь ничего — виноват я. Модернизацию армии не успели закончить и снабдить всем необходимым — снова я. Любое несчастье, будь хоть засуха, и виноват всегда я. Они во всем винили меня. Я должен был сделать то-то, а потом это. А послушать их, так мы сидим у себя во дворце и в игрушки играем.
Чего им все время не хватает? После событий 1905–1907 годов они пользовались практически всеми политическими свободами. Цензура была упразднена. Правда я уже жалею об этом. Вздернуть бы всех, но жалею. Жалею их, несмотря на все. Это ж словно дети. Многого не понимают. По сути-то народ у нас глупый, но доверчивый больно. Они ведутся на то, что пишут. Некоторые люди только и гадят, совращая простой народ. Столько грязи вылили, а сделать-то мы ничего и не можем. Свободомыслие, однако, у нас теперь. А народ верит свято всему, что пишут и говорят. Вот и волнения эти с недовольствами. Ими пользуются, а они стараются. А кто воду мутит? Куда не глянешь — все в оппозиции. Какая партия или политические силы поддерживают царя своего? Ни одной что-то не видать. Им бы только нагадить нам. Не надо было тогда нам идти им на уступки, не показывать слабость престола. А теперь уже поздно. А еще эта война грянула так некстати.
День сегодня выдавался неплохим, кабы не все эти мелкие проблемы, которые грозили превратиться в нечто большее. Пока армия с нами, можно было не волноваться за восстания и беспорядки. Жестоко конечно, но люди должны видеть силу. Сегодня я направлялся в Ставку, чтобы принять командование. Если наши генералы не справляются, то кто, как не император, должен возглавить армию и привести ее к единственному исходу — безоговорочной победе. Лично проконтролировать все от начала до конца. Армия ни в чем не должна нуждаться. Солдаты наша сила, а не офицеры, которые только и баламутят против меня. Никому нельзя доверять. Не осталось верных соратников и друзей у престола. Не осталось тех, на кого можно было опереться, выстраивая империю. Приходиться полагаться только на себя и на свои силы.
И что, поддержали меня в своем начинании окружающие люди? Нет. Снова недоверие. И снова одни обвинения. Среди министров в правительстве и «народных избранников» в Думе настало непонятное паническое возмущение по поводу моего решения принять на себя Верховное командование войсками. Мое решение бесповоротно, несмотря на все их обвинения и слова: «Находясь в таких условиях, мы теряем веру и возможность с сознанием служить Вам и Родине». Что это, как не подстрекательство и неподчинение? Высочайшее повеление должно быть законом для всех. Когда на фронте катастрофа, я считаю взятие командования на себя единственным вариантом.
Как глупо все началось в прошлом году. Какие-то мальчишки возомнили себя освободителями народа, решив убить наследника Австро-Венгрии, эрцгерцога Франца Фердинанда. Почему именно он, я до сих пор не могу понять. Он всегда поддерживал славян, хоть и недолюбливал в целом нас, русских. Но никаких причин и обвинений не было для его убийства. Кто-то просто решил развязать войну и устроил это представление. А старик Франц Иосиф подыграл им, предъявив Сербии тот ультиматум, заранее зная, что они не смогут выполнить всех требований. Все разыгралось быстро. Все ведущие страны быстро мобилизовав свои силы, ринулись в бой. Пришлось и нам вступать. Союзнический договор обязывал. Как не вовремя все это завязалось.
Немцы крепко начали наступление, выбив англичан и французов, и заняв фактически полстраны за каких-то три месяца. К счастью, дальше они не прошли. Париж еще держится. Как оказалось, ни Франция, ни Англия не были готовы к такой войне. Если бы немцы не торопились так поскорее занять Париж, растягивая фронт, то еще неизвестно смогли бы союзники остановить наступление. Для завершения операции по обходу Парижа и окружения французской армии у немцев просто не хватило сил. Их войска, пройдя с боями сотни километров, вымотались, а коммуникации растянулись. Нечем было прикрывать фланги и возникающие бреши. Резервов не было, маневрировать приходилось одними и теми же частями, гоняя их туда-сюда.
