– Да, и до сих пор нахожусь в раздумьях, не совершил ли я большую ошибку, – он приподнялся на локте и заговорил – негромко, внимательно изучая ее лицо. – Знаешь, я за столько лет как-то отвык от открытого неповиновения и полного отсутствия страха передо мной. И я говорю сейчас не про каких-нибудь членов Ордена Феникса с их бессмысленной смелостью и героизмом, я имею в виду совершенно иное. Я сказал, что ты можешь не бояться и что я не причиню тебе вреда, но ведь ты с самого начала не очень-то страшилась меня? Я знаю это точно, ведь я умею слышать эмоции, и я знаю, что последний раз, когда ты по-настоящему боялась меня, был осенью 1944-го года, когда ты осознала, что лорд Волдеморт и Том Реддл – это один человек. Правда?
От его слов Миранде было не по себе, и она, как ни пыталась, не могла понять, какую реакцию он хочет от нее получить. Сердце взволнованно колотилось, пока она слушала эту неторопливую речь.
– Наверное, – пробормотала она неуверенно, когда стало ясно, что Том дожидается ответа.
– Сейчас, спустя пятьдесят лет после нашей разлуки, ты хорошо знаешь, кто я, кем стал, но все равно дерзишь мне, не слушаешься, называешь маггловским именем, которое я ненавижу… – его глаза на миг полыхнули красным, и Миранда замерла. – И делаешь это не от той же безрассудной храбрости, а просто потому, что до сих пор видишь во мне равного себе, обычного человека…
– Не обычного, – ее собственный голос звучал негромко и неохотно, но Миранда точно знала, что эти слова было необходимо сказать, чтобы хоть немного успокоить болезненное самолюбие Реддла, которое именно сейчас вдруг решило о себе напомнить. Том оборвал себя на полуслове и требовательно взглянул на нее, предлагая закончить мысль.
– Я уж точно не вижу в тебе обычного человека, – она вздохнула, чувствуя себя неумелым волшебником, который вызвал Адское пламя и теперь пытается сообразить, как его потушить. – Я уважаю тебя, восхищаюсь тобой, мне бы в голову не пришло подвергнуть твой авторитет сомнению или специально выводить из себя…
Он продолжал молча смотреть на нее, и в холодном прищуре глаз Миранда прочитала приказ договорить до конца без утайки.
– Но это не то безмолвное почтение или панический страх, которые ты внушаешь людям. Я вижу в тебе… человека, это правда, причем близкого мне человека, и не могу относиться к тебе обезличенно, – она немного подумала, а потом пожала плечами. – И мне нравится твое настоящее имя. Я говорила тебе когда-то.
Том, который только было слегка успокоился, мгновенно ощетинился и зло процедил:
– Мири…
– А что с ним не так? Да, ты ненавидишь свои маггловские корни и не хочешь иметь ничего общего со своим отцом, но с чего ты взял, что твое имя служит клеймом, привязывающим тебя к отцу? Я, например, не знаю Томаса Реддла-старшего, он ничего не значит для меня, мне плевать на него. Но я люблю это имя – «Том Реддл». Я люблю это сочетание звуков, когда произношу его, люблю это сочетание букв, когда вижу его на бумаге. И люблю не потому, что так звали маггла, которого я видела-то буквально пару минут, в течение которых он умудрился дважды меня оскорбить! А люблю потому, что с этим именем в моем сознании связан всего один человек – ты! И только о тебе я думаю, когда слышу его!
– Оно маггловское…
– Меня тоже назвали в честь магглы, – Реддл косо взглянул на нее, и Миранда пояснила: – Соммерс – это девичья фамилия моей матери, а Мирандой звали мою бабушку. Но ты же все равно на мне женился, несмотря на маггловскую фамилию и то, что я полукровка! И, как ни странно, тебя с твоей идеей превосходства чистокровных волшебников никогда не беспокоило мое родство с магглами! И не только в сороковых, но даже сейчас!
– Одно исключение я как-нибудь смогу пережить.
– Да не одно, – возразила Миранда устало. – Я полукровка, так же как и ты. Изменить это мы никак и никогда не сможем, да и я не вижу в этом никакого позора или беды. Происхождение же не помешало тебе стать самым знаменитым магом столетия…
На его губах успела возникнуть мимолетная тень довольной улыбки от этого неофициального титула, которая сразу пропала, стоило Реддлу взглянуть на Миранду. Тут же на его лице появилось подозрительное выражение, он чуть прищурился, изучая ее. Миранда попыталась сделать максимально невинные глаза, прекрасно понимая, что актерского мастерства ей по-прежнему не хватает, но вскоре бросила эти старания.
– Теперь ты намеренно мне льстишь, чтобы отвлечь от опасной темы, – констатировал Реддл задумчиво. – Мало того, что нахалка, так еще и манипуляторша… Моя Леди…
Миранда поперхнулась воздухом, когда он смог буквально парой слов подрезать ей крылья и стереть все воодушевление от этого разговора. А она-то только начала осторожно радоваться, что с ним все же можно обсуждать такую острую тему, как отношения волшебников и магглов, что до Тома получится донести менее радикальную точку зрения! Нет, ему надо было снова помянуть эту Леди, которая ее больше пугает, нежели вызывает какие-то положительные эмоции!
Но тут она заметила, как губы Тома изогнулись в ироничной улыбке. В голове что-то щелкнуло, и Миранда возмущенно воскликнула:
– Ты тоже сейчас мной манипулируешь, так? – Реддл довольно усмехнулся, а она некоторое время ловила ртом воздух в поисках достойного ответа.
– Значит, я слишком много возражаю великому лорду Волдеморту? Ладно! Будет тебе просто покорность! Больше вообще не скажу тебе ни слова против, просто буду молчать, обращаться к тебе только «мой Лорд» и ходить бессловесной тенью!
Про себя она успела подумать: забавно, если сейчас это ее заявление обернется тем, что карточные игроки называют «неудачный блеф». С Реддла вполне сталось бы сознательно спровоцировать ее на подобные неосторожные слова. Мысли Миранды сами собой вернулись к разговору в церкви перед их свадьбой – именно тогда Том сказал, что тупое послушание ему от нее не нужно. Но это было пятьдесят лет назад, за это время могло измениться абсолютно все…
– Если бы я хотел, я бы уже давно получил ее, – после паузы произнес Том, рассматривая лицо Миранды, и пояснил: – Твою полную покорность. Я мог бы совершить что-нибудь, запугать тебя. Убить кого-то, пригрозить кому-то из твоих близких. Защищая их, ты дала бы мне все, чего я бы ни потребовал, – она молча смотрела на него, ожидая продолжения. – Но, как ни странно… я не хочу этого делать. Не хочу добиваться твоего послушания, твоей верности подобным образом, как и не хочу видеть на твоем месте просто еще одну Пожирательницу.
И хотя контекст этих слов все равно мог подразумевать воспитание Темной Леди, в Миранде все затрепетало от этого признания, а Том наклонился, чтобы поцеловать ее. Отвечая на жаркий поцелуй, Миранда обвила его шею руками, притягивая к себе. Ладонь Тома огладила ее бедро, заскользила по талии наверх и наконец сжала ее грудь; Миранда чувствовала, как проваливается в знакомый темный водоворот, как…
Раздраженное нечеловеческое шипение раздалось прямо у нее над ухом, и ощущения вполне были сравнимы с тем, как если бы на нее именно в этот момент вылили ведро ледяной воды. Миранду успела охватить паника от мысли, что где-то поблизости змея, но еще через полсекунды до нее дошло, что это Том говорил на змеином языке. И, судя по интонации, что-то совсем недоброе.
«Что?» – хотелось растерянно спросить ей. В следующую секунду Том отстранился, и Миранда вся покрылась мурашками от соприкосновения с прохладным воздухом.
– Им же лучше, чтобы у них действительно была веская причина вызвать меня прямо сейчас, – прошипел Том угрожающе, поднимаясь с кровати.
У Миранды, тоже сообразившей, что к чему, на языке вертелся провокационный вопрос, почему он не может просто проигнорировать Пожирателей с их вызовом или отложить встречу хотя бы на полчасика, но вслух она его задавать не стала.
– Одевайся, – распорядился Том не терпящим возражений тоном.
Она сочла за лучшее не спорить и, выбравшись из постели, принялась собираться.
