***
В поместье Селвинов они перенеслись почти сразу же и уже хорошо знакомым Миранде маршрутом направились по подъездной дороге к дому. Едва ступив на порог, Миранда словно кожей ощутила царившую внутри гнетущую атмосферу страха и тревожного ожидания – и сразу поняла, что стало ее источником. В холле их встречала небольшая делегация Пожирателей Смерти, которые при их появлении склонились в глубоком поклоне. Лицо Селвина при этом было обращено к полу и приобрело землисто-серый оттенок, на лбу блестели крупные капли пота. Долохов был бледен, но держался внешне спокойно, весь облик Мальсибера выражал обреченность и покорность судьбе. Как-то сразу стало понятно, что эта компания специально вышла их встретить – и при этом почти всех душил настоящий страх, который они всеми силами пытались скрыть. И Миранде была прекрасно видна причина их страха – как раз именно эта причина держала ее сейчас за руку и взирала на Пожирателей в ожидании разъяснений.
– Итак, друзья мои, чем вы на этот раз решили меня разочаровать? – мягко поинтересовался Том. Внешне он единственный казался безмятежным, но что-то в нем такое чувствовалось… На невидимом, почти неуловимом уровне, и Миранда даже не смогла бы толком объяснить, что именно это было – но в Реддле в один миг начала ощущаться та самая беспощадная угроза, которая наводила ужас на его врагов и держала в страхе союзников. Том Реддл в одно мгновение скрылся, уступив место лорду Волдеморту, – и Миранда теперь не отрывала от него глаз, в который раз поражаясь этой перемене. А уж если вспомнить, что настроение Повелителю Пожиратели с утра уже умудрились испортить… Мда, им сейчас особо не позавидуешь.
– Повелитель, Димитр Добрев прошлой ночью покончил с собой, – наконец обреченно произнес Селвин, видимо, решив, что лучше всего не тянуть с ответом.
Том на мгновение замер, тонкие ноздри хищно раздулись. Миранда едва сдержала изумленный вздох.
– Каким образом? – осведомился Реддл ледяным тоном. – Если мне не изменяет память, он был в цепях в камере!..
На Пожирателей этот ледяной тон производил поистине ужасающее впечатление. Миранде казалось, что они до сих пор стояли неподвижно только благодаря какому-то фантастическому усилию воли.
– Домовой эльф принес ему еду, – сообщил Селвин. – Добрев разбил тарелку и проглотил несколько осколков…
Лицо Реддла оставалось бесстрастным, но Миранда поняла, что он удивлен. Сама она испытывала смесь ужаса и отвращения перед подобным способом суицида – это было что-то… из ряда вон выходящее. Что за вчерашний вечер произошло с человеком, который довольно бодро паясничал и смеялся над ней и уж никак не походил на того, кто решил расстаться с жизнью? И Том пробыл с Добревым наедине не больше пятнадцати минут – даже если предположить, что все это время он его только пытал, какого гоблина Димитр покончил с собой, да еще настолько жутким способом?
– Признаться, я не рассчитывал на подобный исход, – голос Тома звучал все так же мягко и неторопливо, но теперь даже Миранда отчетливо слышала в нем смертельную опасность. – У меня еще были на Добрева свои планы… Кто вчера присматривал за пленником?
Ответом ему была тишина. Реддл обвел Пожирателей слегка недоумевающим взглядом.
– Мне повторить еще раз? – поинтересовался он словно бы даже удивленно, и тут даже совершенно непосвященный в происходящее человек понял бы, что шутки кончились.
– Рабастан, – негромко сказал Селвин.
– Позовите его, – приказал Том холодно и направился к дверям гостиной. Селвин отделился от группы Пожирателей и скрылся где-то в глубине дома, остальные волшебники остались стоять на местах. Вид у темных магов был мрачный, напряженный, на лице Мальсибера проступало смутное облегчение, что гроза обходила стороной, и с немедленной карой столкнется только непосредственный виновник случившегося.
Миранда же подумала, что не испытывает никакого желания оставаться на пытки проштрафившегося Пожирателя, и развернулась к дверям. Она спустилась с крыльца и быстрым шагом направилась к лабиринту из живой изгороди и кустов; только отойдя от дома на несколько десятков метров, она сбавила скорость и дальше шла более неторопливо. И хотя никакого сострадания к провинившемуся Рабастану Лестрейнджу она не чувствовала, но, по-видимому, в ней до сих пор оставалась какая-то струна, из-за которой она не могла безучастно наблюдать за страданиями других людей или хотя бы просто слышать их мучительные крики. Странно – за то, что Добрев напал на ее мать, она с легкостью сама пытала его Круциатусом. Почему бы не пожелать того же самого Лестрейнджу, который грозился ее, Миранду, изнасиловать? Может, дело в том, что и отомстить ему должна была именно она сама, и пытать именно за нападение на них с Теей, а не за смерть Добрева?
Или она просто слабохарактерная мямля. Такое тоже вполне возможно, хотя непонятно, как эту черту ее характера мог проглядеть Том.
– Миледи!
Застигнутая врасплох, она обернулась и обнаружила перед собой Антонина Долохова, который, по всей видимости, спешил за ней от самого дома. Заросли бузины теперь скрывали их от окон особняка, а заодно – от любых посторонних взглядов, и Миранда мысленно приподняла в удивлении брови, сообразив, что Долохов не просто прогуливался мимо и не случайно подловил ее именно в этот момент, а явно рассчитывал на приватную беседу.
– Да? – спросила она вежливо.
Тот сделал несколько шагов вперед, но вплотную подходить не стал, выдержав небольшую дистанцию. На одного из самых преданных лорду Волдеморту сторонников, осужденного на пожизненное заключение в Азкабане за множество жестоких убийств, Миранда взирала снизу вверх, но почему-то не испытывала желания держать волшебную палочку наготове за спиной. Удивительно – всего около трех недель прошло с тех пор, как Том обозначил ее статус, а она уже привыкла, даже рефлекс ожидать нападения от каждого встреченного Пожирателя Смерти как-то притупился…
Сам Долохов внимательно и оценивающе изучал ее лицо – взгляд не был ни враждебным, ни заискивающим. Такой… чисто слизеринский, немного настороженный интерес, которым можно было бы встретить появление любого нового лица, с которым так или иначе в будущем придется много видеться и с чьим мнением придется считаться.
– Рабастан не виноват в случившемся, – наконец произнес он, и взгляд его против воли пробежался по изгороди, словно Долохов в любой момент был готов к тому, что из кустов на них вылезет лорд Волдеморт с вопросом, что здесь творится. – Мы сделали все, чтобы Добрев не сбежал. Никто не мог предвидеть, что он покончит с собой, да еще таким образом…
– Я испытываю мало сочувствия к судьбе мистера Лестрейнджа, – заявила Миранда холодно, на что Долохов только кивнул без малейшего удивления. Хм, так ему тоже известно о том случае в Ноттингеме год назад? Сам Лестрейндж, наверное, рассказал, как только сообразил, кого именно они с Макнейром тогда чуть не покалечили. И Рабастану, видимо, оставалось только молиться, чтобы Том не припомнил ему подробности той стычки.
Так… А вот это уже интересно. Буквально вчера из ее воспоминаний Том узнал подробности столкновения Миранды с Пожирателями год назад – и всего сутки прошли, как он уже пытает одно из основных действующих лиц. Совпадение? Она в них не верила.
Но ведь Том вчера сам приказал Лестрейнджу присматривать за пленником, а это значит, что…
– Я и не прошу вашего сочувствия.
Это сбило ее с мысли. Миранда чуть нахмурилась, глядя на Долохова и быстро соображая, зачем он на самом деле завел эту беседу, да еще тайком, в тот момент, когда Том был слишком занят пытками. А когда поняла, то едва успела скрыть свое изумление.
– На мой взгляд, вы слегка опоздали с этим разговором, – заметила она медленно, как бы выверяя каждый шаг, чтобы окончательно убедиться, что все поняла правильно, и выразительно кивнула в сторону дома. На улице не было слышно криков, но ее мысль и так была понятна. – По-моему, для мистера Лестрейнджа уже не важно, виноват он в смерти Добрева или нет…
