Александр Машошин - Сны о республике

— И я знаю, — сказал я. — И тоже не сомневаюсь.

— Паскудство какое-то получается. Вот генерал Крелл, его же с самого начала видно было. Злой, жестокий, а разве джедай может быть злым? Но до последнего момента не верили, что он предатель. А тут девчонка всей душой… Настоящий джедай! А они её… — Пятерня длинно и с чувством выругался.

— А какие они, по-твоему, настоящие джедаи? — спросил я.

— Будто ты сам не знаешь, ты же с ними знаком.

— Да с кем я знаком? Со Скайуокером, с Кеноби, с ней вот, и с Айлой немного. И все они разные.

— В чём-то да, а в чём-то и одинаковые. Они все себя не жалеют. Ради других. А других – жалеют, и тоже ради них же самих. И ещё не сдаются. Никогда. Думаешь, почему генерала Скайуокера здесь нет? Он подставщицу найти пообещал. И найдёт, думаю.

— Известно, кто это?

— Есть вариант, что Вентресс, слышал?

— Ещё бы.

— Но я что-то не очень верю. Генерал Кеноби однажды вблизи её видел. Не дрался, а именно видел. И говорил, что она немного на голову стукнутая, а в принципе баба не подлая. Убить убьёт, а в таком дерьме мараться не станет. Я ему верю. Другой это кто-то, расчётливый и беспринципный. Как там говорится? Цель оправдывает средства? Вот из этих.

— Ну, будем надеяться на Скайуокера, — вздохнул я.

— Тебе как, получше?

— Да, вроде.

— Тогда я пойду. Служба.

— Пятерня! — окликнул я вслед. — Спасибо!

— Пустое.

Казалось, прошла целая вечность после его ухода, прежде чем натужно загудели приводы, и ворота приоткрылись. Из них показались люди и другие существа. Впереди бежала – почти летела, позабыв про солидность – Рийо.

— Невиновна!! — закричала она, кидаясь ко мне. — Оправдана!!!

— Это просто замечательно! Падме удалось убедить трибунал?

— Нет! Анакин нашёл виновницу. И знаешь, кто это? Оффи!

— Эта зелёная… — я в последнюю секунду проглотил готовое сорваться с губ ругательство. — Давно она мне не нравилась. Тварь.

— А для Луминары какой позор… — покачала головой Рийо. — Воспитала мерзавку.

— Но где же сама Осока?

— Анакин повёз в Храм, — сказала подошедшая Падме. — Надо ведь уладить недоразумение с Орденом…

— Недоразумение??? — взорвался я. — Хорошенькое, мать его, недоразумение!! Да они на коленях должны просить у неё прощения!

— Думаю, они и собираются. Анакин обещал сразу после Совета привезти её домой. Поехали. Рийо, ты тоже с нами.

— Я и не собиралась отказываться, — ответила сияющая панторанка.

Дома Падме распорядилась готовить праздничный обед, а сама удалилась в спальню переодеться. Мы с Рийо сидели на диванах, пили сок. Как вдруг открылась дверь спальни. На пороге стояла моя кузина, непричёсанная, в наполовину застёгнутой блузке.

— Звонил Анакин, — безжизненным голосом произнесла она. — Осока ушла из Ордена. Сама. Ребята, да как же это… После всего…

Я вскочил, подвёл её, как сомнамбулу, к дивану, усадил, сунул в руки чашку с чаем:

— Выпей-ка. И расскажи по-человечески. Они, что, не извинились?

— Извинились. Просили прощения, хвалили, предлагали вернуться.

— А она ушла?

— Да, — Падме, кажется, справилась с шоком, отхлебнула ещё глоток, твёрдой рукой вернула чашку на стол. — По-моему, я знаю, почему.

— И? — спросила Рийо.

— Да мой идиот, вместо того, чтобы потребовать посвятить её в Рыцари, предложил снова идти к нему в падаваны!

— Он сам это тебе сказал? — уточнил я.

— Ну, да. Косичку ей протянул, о, звёзды…

— Нет, он, конечно, иногда тупит, но не до такой же степени!!

— Да уж. Она такой заговор раскрыла, это им, что, не испытания на зрелость?? — возмущённо сказала Рийо.

— Наверняка опять Винду воду мутит, — вздохнула Падме.

— Ничего, сейчас прилетит Анакин, мы его подробнее расспросим, — сказал я.

— Не прилетит. Сказал, что у него срочное задание, и он немедленно отправляется во Внешнее Кольцо. Подозреваю, он никого не хочет сейчас видеть.

— Точнее, стыдно посмотреть нам в глаза, — проворчал я.

— Алекс, — Падме обняла меня за плечи, — Анакин, конечно, часто поступает необдуманно, но он добрый человек. И для него уход Осоки – большой удар.

— Где же её теперь искать? — задумчиво произнесла Рийо. — Ума не приложу.

— Она придёт, — твёрдо сказал я. — Обязательно.

— А если не придёт… ну, значит, мы для неё ничего не значим.

— Ты в ней сомневаешься?

— Алекс, я не знаю. Смогла же она бросить всё, чем жила?

— Думай, что хочешь, а я верю. И буду ждать.

Я сидел за компьютерной панелью, тупо решал очередные уравнения для курсовой работы и старался не впадать в уныние. Ну, неужели ты не слышишь, не чувствуешь, как я тебя жду? Как верю… Звонок в нижнюю дверь выбросил меня из кресла, как сирена атомной тревоги. На пороге стояла Осока. Цепочки-косички на её виске больше не было. Но оба меча, зелёный и жёлтый, гордо висели на поясе.

Некоторое время разговаривать мы не могли – губы были очень заняты. А потом я спросил, как можно небрежнее:

— Говорят, ты из Ордена ушла?

— Почти ушла. Но до конца уйти мне, всё же, не дали. Короче, ранг Странствующего Рыцаря и – погуляй, проветрись, приведи в порядок мысли. Как раз то, в чём я сейчас нуждаюсь. А то мозги дыбом. Что делать теперь буду, ума не приложу.

— Первым делом ты поднимешься наверх и расскажешь всё Падме и Рийо, которая, кстати, не собиралась уходить, пока ты не вернёшься.

— А Анакин? Почему-то я его не чувствую.

— Улетел. Стыдно, наверное, стало, что делал-делал дело, а в финале так обмишурился.

— Да ты что? Он же меня спас, разоблачил Баррисс!

— Знаю, Падме рассказала. Но это не извиняет его за то, что он тебя не удержал. И не признал, что ты достойна быть джедаем.

— У него такое бывает, что поделаешь.

Праздничный стол у нас в тот день, всё же, состоялся, правда, не обед, а ужин. Осока, сбиваясь с пятого на десятое, не один раз пересказывала, как всё было с самого момента ареста, мы – как искали её, что называется, всем миром. Дорме, сидя в уголке на кресле, тихонько перебирала струны кветарры, совсем как дуэнья из старинного фильма в покоях госпожи.

— В общем, не знаю, что мне теперь делать, — повторила Осока для всех то, что сказала мне внизу. — Может быть, улететь куда-нибудь подальше? На дальнюю планету, где никого нет…

— А как же мы? — спросил я. — Как же… я?

— Ну, это ведь не навсегда, Алекс. На некоторое время. С тобой я, пожалуй, полетела бы, но тебе ещё учиться два года.

— Учёбу можно и отложить.

— Нет-нет, ещё чего не хватало! — Осока погрозила мне пальцем. — Специальность надо получить! Я уж лучше сама с собой разберусь. А к тому времени, как ты закончишь учёбу, я, глядишь, и вернусь.

Я покосился на Падме: что же ты молчишь, ну, не то она говорит, не то, скажи ей! Но кузина молчала. И, в общем-то, её можно было понять. Это не в Сенате о насущных проблемах всей Галактики вещать, в своей собственной семье всё намного сложнее. А вот Дорме, которая, как и я, с Осокой была явно не согласна, наверное, высказалась бы, да не позволял этикет. Кто она такая, чтобы вмешиваться в дела семьи? Всего лишь фрейлина. И Дорме поступила иначе. Ленивые аккорды стали громче, превратились в чёткий ритм, и девушка негромко, себе под нос, запела:

Осока ощутимо навострила уши, хотя их и не было видно под полосатым кожистым башлыком. И то сказать, текст баллады оказался удивительно к месту. Особенно следующий куплет:

Повтор первого куплета Осока уже подпевала фрейлине в голос, отбивая ритм пальцами по колену.