— До скорого, молодой человек, — прозвучало мне в спину, — До скорого.
Шел я глубоко задумчивым, так и не понимая своего состояния… До конца. Что-то было не так. Джот не долетел до вулкана? Приметил что-то интереснее? Он, конечно, импульсивен, но не настолько же! И это точно не боестолкновение, ведь лишь кто-то уровня покемонов Ланса мог одолеть его настолько быстро, что никто не заметил битвы. В любом ином случае, он либо отступил бы, пусть и будучи раненным, либо полетел бы дальше, даже не заметив очередной дикой выскочки. И явись тут такой покемон, уж я бы его почувствовал… Надеюсь. В любом случае, к вулкану я ехал напрямик, и так и не почувствовал весьма мощной ауры Джота. То есть, он не валялся без сознания где-то по пути.
— Масьер…
А если всё же битва? Просто пролегала она где-то в другом месте? Может, она не была стремительной, но противник умел в телепортацию? Или это действительно был кто-то вроде Ланса, которому зачем-то потребовался Джот? Быстро одолел неожидающего нападения пернатого, да забрал с собой его тело… Но привязка с покебола не спала, а значит есть шанс, что Джот всё еще жив.
— Хазяйнь…
Наверное, следует начать с введения лиги в курс дела. Если на островах промышляет некто такого уровня, они обязаны знать о нем хоть что-то. Как и о покемоне, способном к телепортации… Вроде того белого! Черт! Хотя Грэг упоминал о дикой занятости всех отделов лиги, и о полуживом виде Чарльза… Но плевать, Джот куда важнее!
— АЛЕКЬСЬ!
— Что случилось?
— Можна покушац?
— Не сейчас… — отмахнулся от Ориона, доставая покедекс, — У меня нет с собой кристаллов, я же говорил.
— Нинада кристалав… Сичас нинада. Я чую многа душ!
— Много душ?
— Ага-ага!
— Насколько много и где именно?
— Ощень многа! Как дома!
— В смысле? Как в той башне? — да не может быть… один только белый генгар умертвил более сотни людей, а там и без них было настоящее засилье призраков. Некрополь, будь он неладен…
— Дя, — подтвердил мои опасения генгар, — Ощень многа, там!
Принявший физическую форму, он ткнул когтем в сторону вулкана. Не в жерло, но в подножие. Или даже ниже. Сконцентрировавшись, на той самой неправильности, что я ощущал… Не просветление, но нечто схожее коснулось разума. Всё тот же жар самого обычного огня, растекавшийся от верха горы и ниже, но… Где-то там, в самом ее центре, где огненная энергия едва начинает ослабевать, постепенно приходя к легкому, заглушаемому обычной землей и травой фону, я ощутил толику неправильности. Как небольшой просвет в тепловизоре. Чуть более темную точку, нежели окружающее её марево, да только… Иного вкуса… А может другого оттенка, или фактуры… Сложно объяснить то, что не имеет физических эквивалентов. Я ощутил источник «неправильности», и был он ровно там, куда указывал Орион.
— Нет, охотиться ты не пойдешь…
— Ля-я-ядна…
— По крайней мере один. Сможешь протащить меня туда по теням?
— Нинаю… Я чую души, могу до них дастать, но… Нинаю.
— Так. Попробуй пробраться туда по теням, и если выйдет, вернешься за мной, — или лучше… Нет, Сириус сейчас не в кондиции, а мы не знаем, что окажется по ту сторону… Может и небольшая каверзна посреди лавовых потоков. Это мне и Ориону тот жар не страшен, а Сири может и усы подпалить, — И не забудь: без меня тебе охотиться нельзя.
— Хаясё! — довольный скорой трапезой, призрак юркнул в мою тень, и я полностью перестал ощущать его ауру. Уж кто-кто, а Орион грустить не собирается.
— Эх… — надо его проконтролировать. Если там и вправду образовался некрополь, то лучше ему не жрать обычные души… Неэтично, да и кто знает, как на подобное отреагирует то чудище из-за грани? Не хотелось бы при следующей встрече узнать, способна ли она влиять и на мою душу… Учитывая, что ответ я уже испытал на себе, когда с трудом поборол всепоглощающую грусть, — А еще стоит позвонить Мисти… Пусть проинформирует лигу. Может, на острове даже где-то найдется специалист по поисковым работам…
* * *
— КР-Р-РА!! — раздался протяжный не то визг, не то рык.
Совсем не просторная красная камера, полностью изолированная от внешних помещений. Внутри стоит дикий жар, духота, и непередаваемая вонь. Прикованный к длинной металлической пластине, едва ли не нанизанный на штыри, торчащие из нее, извивался в агонии лишенный звериной доли оперения покемон. К лысой кровоточащей голове, из которой грубо было выдернуты все его длинные, красивые перья, крепилась небольшая круглая пластинка золотистого оттенка, с выгравированными на ней грубыми письменами. Куча примитивных геометрических фигур, с крепящимися к ним прямыми линиями под разными углами, да некоторым количеством точек внутри или вокруг них. Пластинка та держалась за счет тонкого винта, вкрученного прямо в черепную коробку бедняги, и держалась она крепко.
Краткие секунды передышки, нужные чтобы «материал» не закончился раньше времени, сменились очередной вспышкой судорог и агонизирующих воплей: сквозь штыри, прямиком в извивающееся тело, подавался электрический ток, попутно раскаляющий и металлическую пластину, и расположенные на ней штыри. Когда же металл вновь начал обретать легкий малиной оттенок, письмена на золотой пластинки также начинали светиться, моргая в такт до сих пор не осипшим воплям.
Бесконечность спустя, или же по прошествию десятка минут, в помещении раскрылась дверь, впуская внутрь не только свежий прохладный воздух, но и агонизирующие вопли иных разумных. Тонкий писк, громкий рык, глухой стон, басовитый рёв. В этой какофонии смешалось всё.
Облаченный в наглухо закрытый желтый прорезиненный костюм, с затемненным забралом в качестве смотрового стекла, человек ступил в зловонную пыточную, не ощущая ни ее запахов, ни царящего в ней жара. Отточенным действием он подцепил златую пластинку, скрутив ту с торчащего из головы штыря, повесил ее к себе на пояс, на специальный крючок, где уже болталось с десяток таких же, а на освободившееся место установил новую.
Покемон провожал его действия невидящим взглядом, будучи не в силах пошевелить ни единым мускулом. Но даже если он попытается… В тени визитера отчетливо блестели алые глазища, обладатель которых готов был в любую секунду отразить атаку и вновь усыпить нападавшего.
Палач, сделав свое дело, покинул камеру, и вновь, ровно через десять секунд после его ухода, на металлические штыри подали напряжение. Джот орал. Его мышцы сокращались с такой силой, что, если бы не фиксаторы, он давно бы уже начал ломать собственные кости. Нейтральная энергия сочилась в них, стараясь заглушить собою ток, но облегчения не приносила. Ничего иного в такой ситуации он применить не мог. Все на что его хватало — сохранять свой рассудок. Как можно дольше. Стараясь не думать о том, насколько мала вероятность обнаружения этого места хоть кем-то. Стараясь не корить себя за глупость и беспечность, с которой он оказался в этой ловушке. Ведь вера — последнее, что удерживало его от помешательства. Вера в себя, вера в своих товарищей, вера в собственного мастера.
Двери вновь раскрылись. Пришло время очередной смены пластинок, в которое покемон, непрерывно пытаемый уже как несколько часов, мог отдышаться.
Глава девяносто два
Коснуться духа
Глава девяносто два. Коснуться духа.
Верхние слои темного плана совсем не менялись со временем, и встретил меня здесь всё тот же мрак. Так и вижу эту прекрасную картину: генгары ночью воруют уголь. Собственно, о генгаре… Орион — не Сириус, что очевидно, и проводник из него такой себе. Когда в прошлый раз я следовал за Сири, я ориентировался скорее на его светящиеся кольца, чем на самого покемона, отчего без труда мог видеть своего проводника. У Ориона из таких примет были только глаза, тускло поблескивающие красным, но со спины, увы, их видно не было.
