Пойманные Пожиратели были отправлены в министерство для допроса, но очень скоро авроры убедились, что пойманные - обычные глуповатые ребята из низших рядов сторонников Лорда. Они не знали ничего полезного, разве что несколько имен. На основании их показаний были проведены обыски, которые никоим образом не повредили организации Волан-де-Морта. Впрочем, в газетах об этом не упомянули. Поттер блистал в лучах славы, умудряясь при этом скромно опускать глаза и отказываться давать интервью.
Не то, чтобы Гарри был пьян... нет. У него было слишком много тайн, чтобы позволить себе лишнее, расслабляться и болтать. Но он выпил. И он все-таки позволил себе расслабиться. Глаза не слипались, не было пьяного шатания или несвязного бреда, только странное ощущение небывалой легкости, а сердце сладко ныло! Мысли перескакивали с одной темы на другую, было трудно сосредоточиться. Гарри чувствовал себя таким счастливым.
Хэллоуин отпраздновали в этот раз особенно шумно. Директор порывался устроить бал, но его отговорили от этой затеи, поэтому состоялся только обильный пир, на котором присутствовали несколько представителей министерства. Угощений было намного больше, чем обычно, и руководство школы решило выставить на столы сливочное пиво для всех, кто старше двенадцати лет.
После пира все факультеты планировали устроить свои собственные вечеринки. Все семикурсники традиционно должны были праздновать вместе. Они заранее запаслись всем необходимым для небольшой пирушки и после общешкольного празднования собрались в Выручай-комнате. А дальше началась обычная подростковая вечеринка. Сливочное пиво и огневиски лились рекой, Малфой стащил у своего декана пробирку с веселящим зельем и подлил в пунш, Гермиона воспроизвела неизвестно где найденное музыкальное заклинание. После этого развлекались уже под музыку. Гарри старался держать себя в рамках приличий, но сложно было держать себя в руках, когда все развлекаются. А ведь у него репутация пай-мальчика, которую надо блюсти! Он старался не пить, не допускать слишком дерзких движений в танцах, следил за своей речью... Он выдержал, когда в комнате стали появляться целующиеся парочки. Он смирился, когда Салли-Энн Перкс решила станцевать стриптиз на столе. Но когда некоторые настырные личности стали вешаться ему на шею и предлагать присоединиться к ним в игре в «бутылочку» или помочь им «дойти до дивана», Гарри предпочел благоразумно смотаться.
И вот теперь он брел по ночному Хогвартсу в гриффиндорскую башню. Стояла тишина. Наверняка сегодня не в одном из пустых обычно классов веселились студенты, но все они знали заглушающие заклинания, так что приличия были соблюдены. Гарри завернул за очередной угол, уже предвкушая душ и мягкую постель, до портрета Полной дамы оставалось пройти только один коридор, как вдруг его остановил неприятный голос:
- Мистер Поттер, ученикам запрещено передвигаться по школе ночью.
Гарри обернулся и с досадой посмотрел на Филча, у ног которого примостилась миссис Норис. Старый завхоз, конечно, знал, что сегодня в школе мало кто спит, но видимо остальные были более осторожны, и ему никого не удалось поймать. Поттер тяжко вздохнул. У него был выбор. Он мог пойти сейчас с Филчем и спокойно принять все его ругательства и отработки. А мог просто достать палочку и произнести заклятие, стирающее память, рискуя стереть лишнее из-за хоть и легкого, но опьянения. Сложный выбор. Произнести сейчас заклинание, значит, переступить через некоторые нормы морали. Гарри не хотел этого. Да, он сильный волшебник, возможно, самый сильный в этой школе, возможно, самый сильный в Англии, а, может быть, и во всем мире. Но это не дает ему права кидаться заклятиями, влияющими на сознание, направо и налево. Сегодня Обливиэйт на старом завхозе, а завтра Империо на Руфусе Скримджере? Нет. Он станет правителем Англии, но пусть все будет честно. В расслабленном мозге мысли о завхозе и министре переплетались сами собой, придавая простому Обливиэйту великий философский смысл. А может, этот смысл и правда там был. Поттер приготовился получить наказание, но тут за его спиной прозвучал другой голос:
- Все в порядке, мистер Филч, я сам позабочусь о наказании для мистера Поттера, - уверенно произнес профессор Саливан.
Филч недовольно заворчал. Салазар строго посмотрел на студента и сказал:
- Пройдемте в мой кабинет, юноша.
Преподаватель повел студента сразу в свои покои. По пути у них не было никакой возможности поговорить, потому что хоть Филч и не показывался им на глаза, но и старик, и его кошка буквально дышали им в затылок. Видимо, завхоз хотел проверить, не отпустит ли новенький профессор ученика без наказания. На входе в башенку висел портрет стройного молодого человека в оранжевых чулках, голубых панталонах, малиновом камзоле и белой мантии. Он сидел на какой-то террасе в плетеном кресле. Около кресла стоял стол, на котором расположились несколько чашек, сахарница, молочник и чайник, а также блюдо с бисквитами. Сейчас обитатель портрета с грустной физиономией пил чай и созерцал покрытую цветами лужайку, простиравшуюся прямо за дверью террасы.
- Василиск, - произнес пароль профессор.
Молодой человек на портрете равнодушно кивнул, проход медленно открылся. Волшебники вошли в гостиную. Поттер с интересом осматривал помещение. Салазар прошел к шкафчику с напитками и стал там что-то химичить. Гарри нерешительно застыл у дверей. Последний месяц Слизерин был каким-то странным. Не то чтобы он позволял себе лишние грубости по отношению к нему, но исчезла теплота из глаз, появилась резкость в речи. Словно Рыцарь на что-то обиделся. Да и странное отношение к Малфою... Салазар почему-то невзлюбил Драко еще с начала года, но в последний месяц его неприязнь стала намного больше. И Гарри совершено этого не понимал.
- Присаживайтесь, Господин, - предложил Салазар, не оборачиваясь.
- Нас никто не услышит? - настороженно поинтересовался Поттер, устраиваясь в одном из кресел напротив столика, который расположился в центре комнаты.
- Нет, я знаю несколько полезных заклинаний, которые помогают обезопасить себя, - шатен подошел к юноше и протянул ему бокал с полупрозрачной жидкостью.
- Шампанское? - удивился Гарри, наблюдая за тем, как Слизерин садился на диван и подкладывал под спину подушки.
- За Хэллоуин, Господин, - Салазар невесело усмехнулся и пригубил напиток.
Гарри внимательно посмотрел на основателя школы Хогвартс и отставил бокал.
- Что-то случилось, Салазар? Ты странно себя ведешь.
- Да, так, не обращайте внимания, Господин.
- Салазар, - тяжело вздохнул Поттер.
Хоть по правилам Слизерину и следовало обращаться к юноше как к своему повелителю, но Поттер предпочитал ласковое «Гарри» холодному «Господин», по крайней мере, в исполнении Салазара.
Молодой человек печально посмотрел на старшего волшебника. Он действительно не знал, что могло случиться с ним. Винные пары кружили голову, так хотелось сделать то, о чем Гарри мечтал уже целый месяц. Поттер вылез из кресла и перебрался на диван к Слизерину. Тот посмотрел на него непонимающе. Гарри мягко улыбнулся и обнял его, прижавшись щекой к плечу.
- Гарри? - неуверенно пробормотал Салазар, осторожно поглаживая спину прижавшегося к нему юноши.
- Я так скучал, - прошептал ему в шею Поттер.
Какое-то время шатен сверлил взглядом стену, наслаждаясь тихим сопением у себя под ухом. А потом резко отстранил от себя юношу. Но не слишком далеко, а так, чтобы было удобнее схватить пальцами подбородок и прижаться к желанным губам своими. И он не обратил внимания ни на удивление в зеленых глазах, ни на хлынувшую на него бурным потоком тьму Господина. Только этот маленький ротик, чуть приоткрывшийся для него, только чужой язык на своих губах. Все это длилось не дольше пары мгновений. А потом Поттер оттолкнул его и вылетел из комнаты. Салазар откинулся на диване и прижал пальцы к своим губам. Идиотская улыбка, вызванная тем, что он наконец-то поцеловал Гарри, сменилась гримасой разочарования оттого, что тот так быстро сбежал.
Последний месяц был для основателя Хогвартса непростым. Главным образом потому, что ситуация была непривычной. Он еще никогда не чувствовал ничего подобного. Желудок сжимался в комочек, стоило Салазару увидеть Гарри. Особенно, если рядом крутился этот... этот... хорек! Да как смел Малфой прикасаться к Господину, смотреть на него так открыто, перемигиваться, перекидываться записками на уроках и улыбаться?! Хотелось схватить паршивца за шиворот и... удушить! Вот так просто, по-маггловски! А Гарри? Ведь он поощрял заигрывания блондинчика! А тот поцелуй на трибунах? Салазар потом три дня штрафовал всех учеников без разбора! Раздражало то, что Слизерин ничего не мог поделать с ситуацией. Закатить сцену ревности? Так ведь у Салазара и Гарри отношений-то любовных никогда и не было, а значит, и никаких обязательств. В таких ситуациях Слизерин жалел, что Гарри - его Господин, а то запер бы мальчишку куда-нибудь подальше от людей, чтобы его никто не видел и никто на него не претендовал!
