Вертолёты шли строем, напоминающим клин перелётных птиц. Их было три — больше, как считали в штабе, не требовалось. Не получилось у наземных сил — справятся воздушные. «Кавалерию вызывали?» И правда — бригада-то называется бронекавалерийской! Да для нескольких десятков уродов, просочившихся с заводов, и это — великая честь!
— Джек, где они? — спросил командир группы ротмистр Эйхмансон у оператора пеленгатора. Этой полезной машинке нипочём и смог, и разошедшийся дождь, и дым всё ещё горящих руин завода. Пеленгатор работал по тому же принципу, с помощью которого «видит» в абсолютной тьме летучая мышь. Только многократно усовершенствованный пеленгатор засекал любое движение не на несколько метров, а на добрые десять километров. Самое то для удара управляемыми ракетами. А инфракрасный пеленгатор видит всё, что хоть на градус теплее среды. А бортовая станция радиоэлектронной борьбы… Впрочем, как раз она сейчас выключена. У выродков не может быть радиоприёмников.
— Сэр, сообщение с базы! — оживился радист Клод, для него, как для многих добровольцев, это первый боевой вылет. Волнуется парень, и есть от чего, но держится молодцом. — Сэр, у них проблемы!
— Отставить! Переключай на меня!
Голос Эйхмансону знаком. Майор из штаба дивизии, в одночасье получивший под начало бронегруппу Наттера, некогда был дружен с его отцом. Он-то и соблазнил Эйхмансона-младшего стать не менеджером или дантистом, а офицером. Хотелось бы, конечно, в КСО, но туда идут специально отобранные, да ещё генетически модифицированные люди… Точнее, уже не совсем люди. А потом ещё особые тренировки, особое питание, психотренинги… В общем, единственная настоящая армия Свободного Мира — КСО — давно стала государством в государстве. Даже не так. Корпус Специальных Операций — по сути, особый мир.
Оставались Внутренние войска, полиция, Департамент по делам Подкуполья, частные охранные формирования, что служат корпорациям… Но полиция в нынешние времена по большей части смотрит за подростками-хулиганами, да гоняет с гравивокзалов и от гипермаркетов нищих. Ну, разве что, мелкое мошенничество расследовать. Департамент, как выяснилось, никакое не силовое ведомство, а контора, поставляющая сырьё и принимающая продукцию из Зоны, а заодно продающая туры — хоть простые, хоть с сафари, а после принятия Закона об отстреле — и охотничьи лицензии. Частники — ну, эти, конечно, профи хоть куда, и заработать там вояки могут, как нигде — но служба заключается в охране бесчисленных нанофабрик, да по временам — «ликвидации» чужих менеджеров в межкорпоративных разборках, причём так, чтобы никто не заподозрил убийство. Оставались Внутренние войска — именно они охраняли периметр Зоны. Туда и попросился Эйхмансон: казалось, он пойдёт защищать человечество от кровожадных чудовищ.
Действительность оказалась не такой романтичной: стой себе на заставах, да считывай данные с беспилотников и камер слежения. Только редко-редко — выезд на уничтожение пробравшихся через Барьер мутантов… И то, если вдруг не справятся те же беспилотники и роботы. В основном выродков успешно отпугивали пси-генераторы, и другие подобные штучки, поновее и помощнее. А сами мутанты оказались по большей части не жуткими, а жалкими. Порой этих тварей было даже жалко, особенно зная, что будут с ними делать вивисекторы Института. Да и, между нами, — какую опасность могут представлять эти уродцы? Пока сидят у себя в Зоне — никакой. Ещё были рейды в саму Зону, сопровождение учёных из Института антропомутаций и туристов. Уже, конечно, повеселее, но только первые несколько раз. Потом приедается.
Так и было, пока какие-то ублюдки из Зоны не проскочили полосу отчуждения и не натворили немало бед в Европе. Проскочить через все системы слежения, контрольно-следовую полосу, интеллектуальные минные поля, при этом не задеть сигнальные провода и не попасть в поле зрения беспилотников, не говоря уж о спутниках слежения, не смог бы и он сам — если, конечно, не на своём, досконально известном участке, а на соседних. Не смогли бы и высокотехнологичные «хунвейбины» двадцать второго века. И спецы из КСО… хм, скорее всего бы не смогли, скажем так. А уж безоружные, технически безграмотные мутанты, ради которых всё и делалось… Не смешите.
Эйхмансон нисколько не сомневался, что все эти системы просто-напросто отключили. Не везде, разумеется, на время и в глубокой тайне. Всё просто: чтобы заварилась вся эта кровавая каша, нужен был повод. Вот когда его нашли, тогда и…
Внутренних войск вокруг Зоны ещё хватало для охраны периметра, но не для чистки её самой. Ну что такое, скажите, две бригады на неправильный круг диаметром в триста пятьдесят-четыреста километров? Можно, конечно, было перебросить ещё пару дивизий внутренников. Но отчего-то президент решил пустить в ход «добровольцев». Наверное, пошёл на поводу у «общественности», жаждущей использовать последний шанс для набивания чучел. И потянулись в учебные центры Внутренних войск гравипланы с «добровольцами». По большей части они уже бывали в Зоне на охоте, знали и тамошние условия, и самих мутантов, как облупленных. Знали они и старую технику, которую арендовали, чтобы съездить на «сафари». Зато дисциплина у ребят хромала, и это ещё мягко сказано.
Но добровольцы — это полбеды, даже «новенькие», ещё не бывавшие на охоте. За пару месяцев их худо-бедно обучили водить древнюю бронетехнику и вертолёты, пользоваться «скафандрами» и стрелять из пороховых автоматов. Против безоружных дегенератов, казалось, этого хватит выше крыши. Гораздо хуже оказались многочисленные «подкидыши» — какая-никакая, а боевая операция манила офицеров-тыловиков, как мёд ос. Ещё бы — заветное «участие в боевых действиях» в личном файле позволяло рассчитывать на совсем не маленькую прибавку к жалованию и пенсии, на бесплатное лечение в военных госпиталях, да и карьера пойдёт в гору. А ведь это ещё и безопасно…
Даже командовать операцией назначили не командира дивизии генерала Райдера, а любимчика президентского советника Модроу — начальника тыла КСО Эрдхая Мануна. А уж он притащил своих протеже, например, успевшего всех достать своим апломбом полковника Наттера и прочих. Они тут же пересмотрели существовавшие планы, а то, что получилось вместо продуманных оперативных наработок, вызывало у спецов гомерический хохот.
С лязгом вертолётные лопасти рубили нечистый воздух. Идти приходилось по приборам, за стёклами была лишь непроглядная чернота. Казалось, что вертолёты не летят на скорости двести километров в час, а висят на месте, даже вибрация корпуса только усиливала впечатление.
— Здравствуй, Вольдемар, — поздоровался майор. И сразу, с места в карьер, огорошил командира группы: — Плохие новости, парень. Утром добровольческая бронегруппа попала в засаду на северной окраине. У парней серьёзные потери, но главное — погиб Натер. Манун в бешенстве.
— Как — погиб? — от удивления забыв о субординации, ляпнул Эйхмансон и прикусил язык. Тоже мне, офицер.
— Ему хватило ума возглавить атаку на мусоросжигательный комбинат… И ещё кое-какие заводы, там целый лабиринт. Посёлок они заняли с ходу, но там почти не оказалось мутантов. Они все засели на заводе. Всё без дураков, мины, окопы, гранатомётные и пулемётные огневые точки, фактически весь завод превращён в укрепрайон. Похоже, даже танк был. В общем, наши всей толпой попёрли на завод, и попали в засаду. А Наттер на своём «Абрамсе» на фугас напоролся. Танк аж подбросило. В бою погибли и несколько командиров групп. Днём они получили подкрепления из бронегруппы Оттокара — но взять завод не смогли. По последним сведениям, те, кто засели на заводе, ночью просочились через кольцо окружения и атаковали тех, кто блокируют группу мутантов на вокзале. Во время боя на вокзале беспилотник обнаружил колонну повозок, толкаемых вручную, на них детёныши и какое-то добро. Приказываю нанести удар по вокзалу и его окрестностям, затем высадить десант и воспрепятствовать выходу противника на южный берег. В крайнем случае разрешаю уничтожить мосты через Днепр. Меня утвердили руководителем Смоленского направления вместо Наттера. Как поняли?
— Поняли хорошо.
— Вопросы?
Вообще-то вопросов было много. Но самый важный, из которого вырастали все остальные…
— Я не понял, сэр… Мы с вами служим не первый день, мутантов видели живьём. Знаем, на что они способны, а на что нет. Ну ладно, допустим, какой-то склад с оружием мы пропустили, а они нашли. Ладно, разобрались, как стрелять из автоматов. Но оказать организованное сопротивление, а потом так же организованно эвакуироваться… Это ведь не бегство кого куда, а эвакуация, так?
— Более того, там даже связь имелась. Мы нашли несколько старых телефонов и закопанные в землю кабеля. Значит, ими кто-то руководил. Этот кто-то не мог быть местным.
