— Близнецы, Эрни в качестве режиссера-постановщика, может, еще кого прихватят. Хотите присоединиться?
— Нет, я вернусь в школу, пора дать Лонгботтому отдохнуть. Кто за него? Фред?
— Чжоу. Фред в магазине, из-за Ярмарки они всерьез запустили дела.
— Пускай управляющего наймут.
— Давно бы наняли, только где ж найти человека со столь нетривиальным мышлением? Стратегия бизнеса у них так же непредсказуема, как и продукция.
— Могу себе представить. Значит, мисс Чанг решила прогулять занятия в университете?
— Зачем? С разрешения Спраут она ушла в теплицы сразу после завтрака, до возвращения экскурсии Невилла никто не хватится.
— Тогда я должен быть в Хогвартсе к обеду.
— И этот человек выговаривает мне за несанкционированные прогулки по дому. Северус! Отдохните хотя бы до вечера, вы на привидение похожи!
— Благодарю за заботу, но я отлично выспался и чувствую себя вполне приемлемо, — Снейп осторожно сел, повертел головой туда-сюда. Вроде не кружится. — Разрешаю присоединиться ко мне на кухне через пятнадцать минут, Поттер. Если, конечно, не боишься подавиться слюной, глядя, как я смакую яичницу от мисс Чанг.
— Мой Лорд, приветствую вас…
— Нарцисса. Я хочу видеть Люциуса.
— Но господин, мой муж болен и не может…
— Не смей возражать! Прикажи подать мне шерри, Нагини — живого кролика, и приведи Люциуса. Я жду.
— Вот теперь поговорим, Поттер.
— Неужели долгожданная выволочка? Я уж и не чаял…
— Перестань валять дурака, как я сказал час назад, нотации в нашем случае бессмысленны. У меня вопрос, Поттер. Я смотрел воспоминания мисс Чанг. Хвосторога должна была спалить Криви сразу же, едва сдернула с него мантию, или крылом размазать. Однако, на нем ни царапины. Ты можешь это объяснить?
— Э-э-э… действительно, странно.
В придачу к инстинктам бывалого разведчика у Снейпа был еще и солидный педагогический опыт, так что он не пропустил ни мгновенного замешательства, ни растерянности на физиономии Поттера, а последовавшая за ними нарочитая задумчивость и вовсе не имела шансов ввести учителя в заблуждение. Именно так большинство студентов реагируют на неожиданную контрольную. Похоже, мальчишка настроен запираться до последнего. Что ж, посмотрим.
— Поттер, ты знаешь, в чем тут дело. Я слушаю.
— Но я честно не могу объяснить…
— Врешь.
— Северус…
— Правду, Поттер!
— Да не знаю я!!!
Гарри тяжело дышал, терзая простыню побелевшими пальцами. Снейп вспомнил о его ребрах и сбавил обороты.
— Поттер, еще пять минут назад ты жаждал взбучки, а теперь не можешь ответить на простой вопрос.
— Да мне легче программу по зельям за семь лет оттарабанить. Как можно объяснить то, чего сам не понимаешь?
— Ведет же у вас Тайсон ЗОТИ. Попробуй, я постараюсь разобраться.
— Ну не знаю…
— Начинай, Поттер.
— Хорошо. Проблема в том, что я… очень тяжело переношу, когда рядом со мной гибнут люди.
— Можно подумать, ты один такой!
— Нет, не так… я ж говорил, что не смогу объяснить.
— Все ты можешь. Продолжай.
— Ладно. Мне все время кажется, что это моя вина, и зачастую так оно и есть.
— Снова Блэк и Диггори? Гарри…
— Да нет же! Вернее, не только. Помните, как Ханна вчера сказала? Что ни о чем не жалеет. На самом деле жалеет, конечно, но о себе, понимаете? Все эти двадцать восемь мерзавцы были распоследние, но Ханне плохо оттого, что именно ей пришлось… Так вот, Ханна жалеет о себе, а я, урод ненормальный — о жертве, кем бы она не была. Полночи лежал, о Макнейре думал.
— Боги, он-то здесь при чем?
— Я его убил, Северус.
— У тебя не было выбора…
— В том-то и дело, что был, — Гарри вдруг жалобно всхлипнул, резко провел кулаком по щеке. — Он и не сопротивлялся. Сидит, спиной к забору привалился, глаза пустые-пустые… Я же видел, понимаете?.. И все равно авада… Думал только о том, что вы ТАМ уже полчаса… А он… будто уже мертвый… словно куклу заавадить…
— Глупыш…
— Я видел… Он жить не хотел, а это… Позвал бы Джин… или Ханну, у нее шикарные трансконтинентальные пинки получаются… Сидел бы он сейчас в Новой Зеландии и соображал, кто такой… — всхлип, — мы вот все на Дамблдора… А чем я лучше? Тоже ведь предпочел вашу жизнь другой…
— Гарри, — Снейп вздохнул, — кроме Новой Зеландии существует еще понятие воздаяния за грехи. Макнейр детей резал. У меня на глазах… — невольно скрипнул зубами, — пожалей ты его, отправь к черту на куличики — и я бы сам сейчас костьми лег, но разыскал и заавадил, несмотря ни на какую обливиацию, поскольку существуют вещи, простить которые нельзя.
— Вот и Ханна так говорит.
— У нее есть к тому основания, не так ли? Ее сестре было три года. Тебе ведь тоже приходилось терять близких. Говорят, ты угостил Беллу круциатусом.
— Дорого бы дал за возможность применить его по-настоящему, но этого Дамблдор бы так не оставил.
— Верно. Забавно, мы все были уверены, что к Непростительным ты просто не способен.
— Северус, я два года ошивался в Ближнем Круге, приходилось участвовать и в некоторых вечеринках. Помните, как у Малсибера маглы пропали?
— Боги, так это вы их свистнули? Впрочем, чему я удивляюсь… Порталом на базу, так?
— Обливиэйт и по домам, правильно.
— Малсиберу тогда здорово досталось.
— Я стоял в круге под Образом Аллекто Кэрроу и бросал в него круциатусы наравне со всеми. То же самое было, когда пытали вас…
— Поттер, большинство Упивающихся давно научились относиться к круцио философски: сегодня пытаешь ты, завтра — тебя… Ты спас мне жизнь и рассудок — это единственное, что имеет значение. Пожалуйста, помни об этом. Кстати об Аллекто, тот толстяк-ухажер, который таскал ей цветочки, а после умыкнул фамильный амулет от дементоров — тоже ваша работа?
— Джордж развлекался. Откуда вы знаете? Аллекто предпочитала об этом молчать.
Снейп многозначительно усмехнулся.
— Она ужасно расстроилась и обратилась ко мне за каким-нибудь мощным успокоительным, из тех, что изготавливают на заказ за хорошие деньги. Кэрроу всегда были прижимисты.
— А вы, разумеется, не преминули воспользоваться ситуацией. Что вы ей подсунули?
— Каннабис Волюптатибус. Аллекто наша теперь законченная наркоманка.
— Была наркоманкой. Вы не знаете? Я убил обоих Кэрроу, когда возвращался за паролем. Но они хотя бы в бою погибли, а вот Макнейр…
— Дался тебе этот Макнейр! Прекрати канючить, я не собираюсь утирать тебе сопли и баюкать в отеческих объятиях. Даже будь у меня такое желание, сейчас я тебя просто раздавлю.
— Да я и не думал даже…
— Думал, Поттер, думал. Любому мальчишке, сколь бы самостоятельным и независимым он ни был, хочется иногда поплакаться кому-нибудь в жилетку. — Снейп задумчиво постучал пальцем по губе, — только вот реализовывать подобные желания наяву на тебя совсем не похоже. Сдается мне, ты всеми силами пытаешься заговорить мне зубы, бессовестно используя при этом слизеринские методы. Весь этот твой плач по Макнейру очень мил, но совершенно не объясняет дьявольской везучести Криви.
Поттер отвел глаза.
— Я же говорил, что не сумею объяснить.
— Скорее, даже не пытаешься, — Снейп встал, — что ж, я немедленно возвращаюсь в Хогвартс.
— Северус! Еще двенадцати нет!
— Поскольку ты не желаешь экономить мое время, придется докапываться до истины самому. Не передумал?
Гарри отчаянно кусал губы.
— Северус, пожалуйста. Ну что и где вы собираетесь искать?
— Это уже мое дело. Желаю приятно провести время, мистер Поттер. Всего вам наилучшего.
— Заинька… заинька… ну что ты… — Люциус трясущейся рукой пытался погладить рыдающую над ним Нарциссу по волосам, — ну хочешь, я тебе песенку спою? Про яблочко, хочешь? Меня малыш Дибби научил, он у нас ловцом… Или риверданс станцую, тебе же нравится, как я его танцую? Сейчас полежу чуть-чуть и станцую…
Нарцисса задыхалась от плача, размазывая по щекам остатки безупречного макияжа.
— Ненавижу его, ненавижу…
— Ящерку эту? Перестань, она же больная совсем, ее пожалеть надо. Затравили, видать, злые люди, кусается больно… Заюшка, здесь холодно лежать. Будь умницей, позови Дибби, пускай он меня куда-нибудь в тепло положит.
Она вытащила палочку, невербально левитировала мужа на диван.
— Ой, надо же, а я и не знал, что ты так умеешь. Спасибо, родная.
Нарцисса упала рядом на колени, всхлипывая, принялась гладить дрожащими ладонями его худое породистое лицо.
— Люциус, умоляю, давай уедем отсюда. Он же не оставит нас в покое, — снова зашлась в рыданиях, целуя холодные руки мужа, — Люциус… пожалуйста…
— Хорошо, уедем, заинька, только не плачь. У тебя вон глазки опухли и шерстка растрепалась. Мне так нравится твоя шерстка — мягкая, блестящая, и пахнет вкусно. Можно, понюхаю?
Нарцисса уткнулась ему в грудь, сотрясаясь от рыданий. Люциус подцепил пальцем длинную платиновую прядь, поднес к лицу, зажмурился, вдыхая.
