Бей своих!.. - Александр Александрович Бобров

Что-то спать мне неохота,

И курорт гудит, не спит,

А по улочкам курорта

Слышно цоканье копыт.

Проезжают экипажи,

Веселятся ездоки.

Днем с детишками на пляже

Даже ходят ишаки.

Это нам не по карману,

Но еще наступит час,

И возницы перестанут

Свысока глядеть на нас.

Потому что в странах жарких

Мерят нефть на свой аршин,

А пока что на заправках

Вырастает хвост машин.

Нужен экспорт за валюту

Вместо экспорта идей!

И не зря в такую смуту

Мысль пришла беречь

кому-то

Ишаков и лошадей.

Словно где-то в окрестностях Рузы,

В черноморской лазури залива

Так меня обстрекали медузы,

Даже злей, чем родная крапива…

Кафе и бары — просто выставка:

 Куда ни кинешь праздный взгляд,

Кругом стоит любая выпивка,

А люди сдержанно сидят.

Но мы хотим

открыть Америку:

Наверно, в мире лишь у нас

Сухой закон по кромке берега,

В районе здравниц и турбаз.

Замечу к сведенью товарищей,

Кто даже пиво обличал:

Я видел тыщи выпивающих,

А пьяных вовсе не встречал.

Точнее, вру! — в полночной темени,

До вин дорвавшись на беду,

Орал один, забыв б пении,

Про день рожденья раз в году.

Я, конечно, не Депардье,

Но мужчина довольно видный,

Ну, а тут подойдешь к портье

И встречаешь вопрос обидный:

«Есть ли водка, кофе, икра?»

Я смотрю на нее, немея…

Отвечаю:

— Было. Вчера…

Всю отчизну в виду имея.

Убедился я в который раз,

Как на Запад проникает мода:

Сапоги — от нас, х/б — от нас

И тулупы, хоть не та погода.

На просторах средней полосы,

Где полгода не бывает солнца,

Мы носили длинные трусы

И не знали, чем все обернется,

А теперь, в эпоху перемен,

К иностранцам подойди поближе:

В наших все —

в семейных! — до колен,

Вот до этих пор…

И даже ниже.

Можно много чего сочинять,

Восхищаться и возмущаться,

Но пора и вино отчинять,

Почитая обычай, прощаться.

На последние —

нам ли беречь! —

Не в чести у славян крохоборство.

Пью за нашу певучую речь,

За живучесть и благородство!

Никому ничего не должны,

Мы прошли лихолетье и войны.

Неужели великой страны

Перед миром

не будем достойны?

Еще не повидавши белый свет,

Со школы

затвердили изреченье,

Что лучше там,

где нас покамест нет,

Придав словам всемирное значенье.

Всегда готов спасительный ответ,

В подобных фразах есть надежды лучик.

Но замечали ль вы с теченьем лет?

Там, где нас нет, становится все лучше…

Жизнь проходит шатко-валко,

Как с ухаба на ухаб.

Никого уже не жалко,

Кроме русских наших баб,

У кого на что-то запись,

Спешка, очередь и мрак.

Все выходит сикось-накось,

не по классике, не так,

Как Эдитой Пьехой пелось

И самой до двадцати,

Как мечталось и хотелось

В невозвратной юности.

Даже если есть достаток,

Гардероб с иголочки,

Не пройдет в душе осадок

Беспросветной горечи.

Хоть кричи!

Гнетет забота,

И не греет чья-то лесть.

Есть профком, Доска почета,

Даже праздник женский есть —

Счастья нет…

Ну что ж, бывает,

Перестроимся, учтём…

Баба путь не выбирает,

Хоть идет своим путем.

Ведь недавно

был еще берег.

С выражением зверским лица:

«Уберите Ленина с денег!» —

 Вознесенский со сцен восклицал.

А теперь это имя полощется,

И стоит над историей чад.

«Уберите Ленина с площади!» —

Исступленно во Львове кричат.

«Уберите! — вторят в Тернополе, —

Хай загинет мрамора слизь!»…

Это мы, по-моему, пробовали

И, сдается, что обожглись.

Мимо леса, мимо поля,

Отражая ивняки,

Протекает речка Вобля —

Небольшой приток Оки.

Да, такая речка — Вобля —

Против пристани Ловцы.

Кто-то вздрогнет поневоле:

Во, назвали, мудрецы!

Древней муромы созвучье

Потеряло перевод,

Но ясней — всегда ли лучше? —

 Скажем, речка «Путь вперед»…

Ведь река не виновата!

Не за нас ли иногда

Розовеет в час заката

Непорочная вода?

Речь текла из дальней дали,

За года — не за века —

Все переименовали!

Рек не тронули пока.

Нелегка