Клизма романтизма. Путеводитель по постсоветской архитектуре Петербурга - Александр Владимирович Семенов

За основу авторы проекта – Святослав Гайкович, Юрий Песоцкий, Любовь Ченцова – берут фасад соседнего бывшего доходного дома И. Ф. Смирнова 1906 года, выполненного в стиле модерн. Переосмысляется форма двух эркеров, завершающихся просторными балконами, а также настенный декор в виде повторяющихся квадратов. Как уже замечено, архитекторы капиталистического романтизма любили модерн – особенно северный – и регулярно его смаковали в современных постройках. Но эта любовь чаще всего обоснована именно контекстом, а не личными предпочтениями. Хотя между эклектикой (соседний дом с другой стороны) и модерном капромантичные архитекторы выбирают, конечно же, последний.

Но не спешите называть подобные примеры капрома ретроспективизмом или историзмом. Авторы-современники не очень любили такие сопоставления. Вот что на этот счёт говорит Евгений Григорьев: «Если прежде в исторических стилях деталь всегда использовалась на полном серьезе, то в постмодернизме появился свой феномен: теперь она возникает не сама по себе, а всегда с неким отстранением, отношением к ней «извне». Появились мотивы самоиронии, которых раньше не существовало. Поэтому наши дома – никакая не ретроспектика» [3]. Правда, наравне с предыдущими, можно встретить и такие понятия, как «неомодерн» и пресловутый «петербургский стиль». Так что оставим право на муки выбора за читателем.

Архитектура капиталистического романтизма раздражает людей ещё по той причине, что нередко она занимает место любимых общественных пространств. В их числе кинотеатр «Форум»—«Балтика» и небольшой скверик перед ним, существовавшие в 1914–2001 годах. Дореволюционный кинокомплекс был реконструирован и расширен в 1951–1952 годах в духе советской неоклассики с полной утратой прежнего облика. Ностальгируют, конечно же, именно по неоклассическому кинотеатру времён СССР. К слову сказать, дореволюционное здание тоже имело неоклассическую стилистику – имперский неоклассицизм заменили правильным советским.

Очевидцы поговаривают, что в зимнем саду советского кинотеатра обитали попугаи и прочие птички, которые своим щебетом вдохновляли на просмотр кинолент не хуже попкорна и кока-колы. И птичка пела довольно долго, но музыка рыночной экономики оказалась не на стороне крылатых.

В 2000 году мастера весьма плодовитой архитектурной студии «М4», Сергей Гурнов и Роман Доминов, на месте «Балтики» проектируют Н-образный жилой дом с типичными для Петербурга двумя дворами-курдонёрами, колоннами и башенками. Спроектированный на рубеже тысячелетий, этот дом смело вводит нас в эпоху зрелого капиталистического романтизма. Стекло здесь используется ещё довольно робко, но раскидистая входная группа, огромные окна первого торгового этажа и масштабность сооружения в целом чётко заявляют: никакого ретроспективизма, только капром!

Своеобразной визитной карточкой этого дома стал, однако, не переходный внешний облик, а объект, не относящийся к архитектуре. Посреди парадного курдонера стоит памятник бравому бомбардиру Василию – сподвижнику Петра I. Он же является «даром на 300» – подарком к празднованию 300-летия города. Ходят легенды, что именно по его имени Васильевский остров получил своё название. Жители и гости города любят фотографироваться в различных позах на коленях бомбардира и его пушке. Так подменили попугая Кешу на Василия.

Один из самых ярких примеров капиталистического романтизма в России – «Макдоналдс» на Ваське. Его и ненавидят, и любят одновременно. Иногда страсти настолько обостряются, что возникают мысли: а не снесут ли? Мы убеждены, что здания могут получать статус памятника архитектуры не только через сорок лет после их создания, но и по мере их исторической значимости. И да, исторически значимыми являются все памятники эпохи: и ларёк, и завод, и дворец, да хоть яичко в завитушках. В конце концов дух времени формируют не отдельные объекты, а их сумма. Важно сохранять цельный исторический слой. Но именно «Домик Барби», как часто называют здание ресторана, стал наиболее узнаваемым свидетельством архитектуры 90-х.

Это первый «Макдак» Петербурга, построенный по индивидуальному проекту. Первые два, располагающиеся рядом с метро «Петроградская» и «Садовая», открывались в исторических зданиях. Интернациональная компания не позволяла одним и тем же архитектурным объединениям или отдельным мастерам проектировать больше одного здания ресторана. Интерьеры везде стандартные. Единственное, что здесь авторского во внутренних помещениях, – главная лестница, которую несколько лет назад переделали при ребрендинге. Следил за стандартами и консультировал российских проектировщиков финский архитектор Хейке Холсти.

Кстати, о «ресторане». Первоначально для проектирования Макдоналдса пригласили Бориса Устинова. Правда, по словам Владимира Жукова, проект, скорее всего, выполнил его ученик Олег Привалов. Но первая версия не понравилась заказчикам. Эскизов не сохранилось. Известно, что там было понижение к углу, а не башня, и пять уровней вместо двух почти при той же высоте – поиграли ступеньками. Финны говорили, что «с теми архитекторами невозможно было работать, они не понимали функцию предприятий быстрого питания и спроектировали ночной ресторан для “новых русских”, а не демократичную закусочную для народа. Возможно, причиной был неправильный перевод в России самого названия Макдоналдса как «ресторана», то есть какого-то закрытого элитного заведения для длительного посещения» [4].

После этого за проект взялись Владимир Жуков с Вячеславом Чулкевичем. Тогда сформировался узнаваемый ныне облик здания. Инженером выступал Геннадий Алавидзе. Он предложил вместо окна в башне разместить часы. Это было оправдано тем, что вокруг множество учебных заведений, а «студенты всегда опаздывают, потому им часы как раз не помешают здесь <…> как напоминание о том, что каждая минута их жизни дорога» [5]. При открытии 8 мая 1997 года часов ещё не было, но через несколько месяцев их установили. Заказали их на историческом петергофском заводе «Ракета», размещённом в позднесоветском здании, у которого тоже есть башенка с часами. А Чулкевич, например, убедил второго автора убрать боковые арки, объединяющие здание с соседними домами. Негоже так искусственно связывать разные эпохи.

О строительстве Владимир Жуков вспоминает следующее: «Купол башни собирался отдельно на земле в специально построенном павильоне, потому что там надо было очень точно выполнить фальцы в местах соприкосновения кровельных листов, а работа велась зимой. Каркас купола металлический, с закругленными элементами из дерева, к которым и крепится покрытие. Потом, когда его полностью смонтировали, павильон разобрали и купол целиком подняли на башню большим краном. Само по себе зрелище, как его поднимали, было впечатляющим и привлекло много зрителей, я жалею, что не захватил фотоаппарат тогда. Шпиль, верхний конус и шар уже потом устанавливали, с помощью автокрана с рабочей платформой» [6].

Интересно, что Владимир Жуков при создании арок вдохновлялся Базиликой в Виченце Андреа Палладио. Первоначально арки и круглые колонны