Штаубе вздохнул, поднял папиросу и бросил в огонь:
– Ольга Владимировна, Нина человек подготовленный. Соколов-то не лучше, правда?
– Я не хочу… не хочу! – всхлипывала Ольга.
– Жуок не вчера придумали, что ж теперь мучиться? Выпейте-ка лучше, да гоните тоску-печаль. Нам без анестезии нельзя.
Он разлил остатки водки по рюмкам, приложил горлышко бутылки к губам и подул. Бутылка отозвалась протяжным звуком.
* * *
Неделя прошла в подготовке к Делу №3. 8 января в 9.12 утра все собрались в кабинете Реброва.
– Попрошу всех перевести часы, – сказал Ребров, – сейчас 11 часов 28 минут.
Он подождал, пока Штаубе, Сережа и Ольга переводили стрелки ручных часов, и продолжил:
– Итак, Дело №3. От его исхода зависит наше будущее. Оступиться мы не имеем права. А также не имеем права на малодушие, нерешительность, непрофессионализм. В 12.10 мы входим в министерство. В 12.30 мы должны выйти из него с готовым результатом. В 12.45 – завод. Дальнейший график времени зависит от обстоятельств. Вопросы есть?
– Можно я понесу? – спросил Сережа.
– Нельзя, – Ребров встал. – Ну, двинулись.
– С Богом, – пробормотал Штаубе.
Они спустились вниз, оделись и вышли из дома.
– Опять подтаяло, – Ольга сощурилась на тусклое солнце.
– Щас бы пухляка закатать, – сказал Сережа.
– Пухляки… все впереди… – рассеянно произнес Штаубе.
Они сели в машину и поехали. В 12.02 Ребров свернул с Садового кольца на Малую Бронную, въехал во двор дома №8 и заглушил мотор.
– Генрих Иваныч, вы третий, – сказал Ребров, забирая у Штаубе дипломат.
– Я все прекрасно помню! – раздраженно ответил Штаубе.
– Ну если кто под ногами запутается! – Ольга шлепнула Сережу по шапке. – Дыши ровно, следи за мамой. Убью!
Они вышли из машины, прошли по улице Жолтовского, свернули направо и оказались у здания министерства Специальных Работ.
Ребров подошел к массивной двери, потянул за ручку и вошел. Он был одет в серую дубленку, пыжиковую шапку и светло-серый мохеровый шарф; в левой руке он нес черный «дипломат». За ним вошла Ольга в длинном синем дутом пальто, с продолговатой дамской сумкой. Вслед за ней вошел, опираясь на палку, Штаубе в зимней форме полковника Инженерных войск с коричневым портфелем в руке. Сережа следовал за ним в своей обычной одежде. Они прошли тамбур и оказались в большом вестибюле с мраморными колоннами. Справа в застекленном кабинете сидел вахтер, возле широкой парадной лестницы прохаживался милиционер. В вестибюле находилось еще несколько человек.
– Ну, что же ты оробел? – Штаубе повернулся к Сереже. – Ты же про министерство спрашивал? Вот это и есть дедушкино министерство!
Они подошли к вахтеру.
– К Злотникову, – Ребров подал вахтеру Ольгин и свой паспорта. Вахтер выписал два пропуска.
– А мы к Николаю Николаевичу Артамонову по старой дружбе! – Штаубе протянул свой паспорт. – Не успел десять лет назад уйти на пенсию, как все в родном министерстве изменилось. Даже вахта! Была деревянная – стала стеклянная!
Вахтер улыбнулся:
– Мальчик с вами?
– Со мной, суворовец!
Вахтер выписал пропуск, вернул паспорт. Все четверо, не торопясь разделись в гардеробе и прошли мимо милиционера к лифтам. Когда вошли в кабину, Ребров нажал кнопку 2:
– Ольга Владимировна, только после «хоп».
Они вышли на втором этаже и двинулись по широкому, обитому дубом коридору, который заканчивался просторным холлом. Красная ковропая дорожка вела к главной двери: Министр специальных работ РАДЧЕНКО Валерий Павлович.
В холле были еще пять дверей: Первый заместитель министра МАЗДРИН Юрий Прокофьевич; Заместитель министра СМИРНОВ Николай Игоревич; Заместитель министра ШУШАНИЯ Георгий Автандилович; Заместитель министра НИКУЛИН Виктор Николаевич; Заместитель министра БОДРЯГИН Михаил Михайлович.
Ребров подошел к двери кабинета Никулина, открыл и вошел первым. В приемной сидела секретарша.
– Здравствуйте, – громко произнес Ребров.
– Здравствуйте, – ответила секретарша.
Штаубе, Ольга и Сережа тоже вошли.
– Виктор Николаевич у себя?
– Вам назначено? – смотрела на них секретарша. Штаубе улыбнулся:
– Голубушка, старым друзьям не назначают. Их приглашают в гости.
– Все ясно, – улыбнулась она, снимая трубку телефона, – а как доложить?
– Доложите «хоп», – сказал Ребров, отступая в сторону.
Ольга вынула из сумки свой пистолет с глушителем и дважды выстрелила в голову секретарши. Секретарша откинулась в кресле.
Ребров взял из ее руки трубку, положил на рычажки, выдвинул средний ящик стола, нашел ключи, бросил Штаубе. Штаубе запер на ключ входную дверь. Ребров вошел в кабинет помощника замминистра. В кабинете сидели помощник и машинистка.
– Здравствуйте, товарищи. Хоп, – проговорил Ребров и шагнул в сторону. Ольга быстро выстрелила в головы сидящих.
Помощник схватится руками за лицо, встал и упал на пол. Машинистка со стоном сползла со стула. Ольга подбежала к ним и выстрелила. Ребров вышел в приемную:
– Присмотр и давление.
Штаубе открыл дверь главного кабинета, пропуская Реброва, Ребров вошел. Никулин сидел за столом и что-то диктовал сидящей напротив стенографистке.
– Здравствуйте, Виктор Николаевич. Хоп по ней, – громко произнес Ребров. Ольга дважды выстрелила в голову стенографистки. Стенографистка вскрикнула и упала головой на стол. Никулин смотрел на стенографистку.
– Виктор Николаевич, позвоните Колосову, скажите, чтобы водитель Якушев немедленно поднялся в приемную к министру, – проговорил Ребров.
Никулин смотрел на стенографистку. Кровь из размозженной головы текла на стол.
– Вы поняли, что я сказал?
Никулин посмотрел на Реброва. Ольга навела на него пистолет.
– Звони, еби твою! – процеди Штаубе. – Мы ждать не будем!
Никулин снял трубку, нажал кнопку селектора:
– Борис… Борис Ильич. Да. Тут… это. Найди Якушева, водителя. Пусть он к Валерию Палычу поднимется. Да. Срочно. Да.
Он положил трубку.
– Теперь минуту внимания, – Ребров в упор взглянул в глаза Никулину, – сейчас вы пойдете с нами к Радченко и поможете в одном несложном деле. Оно займет не более 15 минут. Ваша жизнь зависит от его благополучного исхода. Для этого от вас, Виктор Николаевич, требуется совсем немногое: полное повиновение, адекватность ситуации и легкое умственное напряжение. Вы поняли?
Никулин смотрел на него.
– Вы поняли? – повторил Ребров. Ольга приставила дуло ко лбу Никулина.
– А вот… это не надо, – отстранился Никулин, – я понял.
– Двинулись, – выпрямился Ребров.
Никулин выбрался из-за стола, пошел к двери.
– Войдете первым. Держитесь естественней.
Ольга сменила обойму, сунула пистолет в сумочку. Они вышли в холл, Штаубе запер дверь, отдал ключи Сереже. Из кабинета Смирнова вышли двое и, переговариваясь, покинули холл. Никулин вошел в приемную министра. Ребров, Штаубе, Ольга и Сережа вошли за ним. В приемной сидели помощник министра, секретарша и посетитель.
– Здрасьте, – вяло произнес Никулин.
– Хоп, – Ребров оттолкнул Никулина в сторону. Ольга выстрелила по головам сидящих. Штаубе запер входную дверь.
Ребров кивнул на дверь с табличкой Референт. Никулин перешагнул через ноги посетителя, приблизился к двери.
– Стоп. Сколько там человек?
– Пять… нет… семь, – Никулин смотрел на табличку.
– Откройте дверь и попросите троих выйти сюда.
Никулин взялся за ручку двери, потянул, приоткрыл:
– Петр… Сергеич, можно вас попросить… на минуту… и переводчиков тоже…
– А сам отвали, – пробормотала Ольга, становясь за дверь. Никулин отошел к столу помощника. Едва референт сошел, Ольга выстрелила ему в висок, прыгнула вправо и выстрелила в головы следующих за референтом переводчиков. Оттолкнул падающих, она вбежала в кабинет референта и открыла беглый огонь по оставшимся четырем сотрудникам. Один из них успел вскрикнуть. Ольга сменила обойму, добила дергающуюся машинистку и вышла.
– Вперед! – кивнул Ребров Никулину.
Никулин вошел в кабинет министра, отделенный от приемной двумя массивными дубовыми дверями. Вслед за Никулиным вошли Ольга, Ребров и Штаубе. Радченко говорил по телефону, сидя за огромным столом красного дерева.
– В чем дело? – спросил он, прикрыв трубку ладонью. – Почему без доклада?
– Валерий… Павлович… это… – произнес бледный Никулин и упал на колени. Его вырвало на ковер. Ольга трижды выстрелила в один из шести телефонов министра.
– Что? Что? Что?! – бросив трубку, Радченко стал приподниматься из кожаного кресла.
– Спокойно, Валерий Палыч, – сказал Ребров, кивнув Штаубе, – сейчас товарищ полковник все разъяснит.
Оставив портфель на ковре, Штаубе подошел к Радченко, вынул из кармана кителя кастет с двумя рядами стальных шипов и ударил министра по лицу. Радченко упал в кресло, схватился руками за лицо.
