А ведь не дойди Уве до салона, получилось бы еще хуже: этот салага уже приглядел было «хёндай».
По дороге домой заезжают в «Макдоналдс», чтобы порадовать Йимми и девчонок. А еще из-за того, что Парване приспичило. Больше, конечно, ради этого. Вернувшись в поселок, расходятся по домам. Уве и Мирсад с кошаком, помахав на прощание Парване, Патрику, Йимми и девочкам, заходят за угол сарая.
Трудно сказать, сколько протомился у дверей Уве квадратный человек. Может, прождал все утро. Лицо сосредоточенно-бдительное, стоит по стойке «смирно», как дозорный на боевом посту. И мороза будто не чует, точно из дубовой колоды вытесан. Но тут из-за угла выходит Мирсад, и человек вдруг оживает: квадратное туловище вдруг переступает с правой ноги на левую.
– Здравствуй, – говорит он, приосаниваясь, и тут же переступает обратно на правую.
– Здравствуй, папа, – смущается Мирсад, останавливаясь метрах в трех от отца, сжавшись, точно не зная, куда спрятаться.
Вечером Уве ужинает на кухне у Парване с Патриком, пока в его собственной кухне отец с сыном на двух языках беседуют о разочарованиях и надеждах и о том, что значит быть мужчиной. Больше всего, вероятно, говорят о мужественности. Соне бы их беседа по сердцу пришлась, знает Уве. Улыбается в усы – так, чтоб не заметила Парване.
Старшая же, перед тем как лечь спать, вкладывает ему в руку бумажку, на которой написано «Приглашаю на деньрожденье». Уве внимательно читает от корки до корки, словно ему дали ознакомиться с нотариальным договором дарения доли квартиры.
– Эх ты. Так тебе небось и подарок нужен, – бурчит он наконец.
– Не надо мне ничего покупать. А вообще я хочу только одну вещь.
Уве сгибает приглашение пополам, отправляет в задний карман штанов. Уважительно разводит руками.
– И какую же?
– Дорогущую, мама мне все равно такую не купит, так что без разницы, – отвечает девочка, не поднимая глаз, и качает головой.
Уве понимающе кивает, как уголовник, получивший сигнал от товарища, что их телефон прослушивают. Оба озираются, не затаились ли за ближайшим углом папа с мамой. Наконец девчушка, сложив ладони рупором, шепчет Уве на ухо:
– Айпад.
Судя по виду Уве, слово это говорит ему приблизительно столько же, сколько какой-нибудь «ватленьшкаваос».
– Компьютер такой. Там есть специальные программы для черчения. Для детей! – шепчет она уже чуть громче.
И в глазах ее будто загорается огонек.
Ой как знаком Уве этот огонечек.
38. Уве и конец одной истории
Люди делятся, грубо говоря, на две категории. На тех, кто понимает, сколь хороши белые шнуры, и на тех, которым без разницы. Йимми вот принадлежит к первой. Он обожает белые шнуры. И белые телефоны. И белые планшеты с надкушенным яблоком на задней стороне. Примерно это успевает усвоить Уве, пока они едут в город: всю дорогу Йимми восторженно трещит о вещах настолько скучных всякому рационально мыслящему человеку, что Уве погружается в некоторое медитативное состояние, и треп толстоватого юноши превращается в невнятный гул.
Едва Йимми со здоровенным бутербродом, щедро намазанным горчицей, плюхнулся на переднее сиденье «сааба», как Уве пожалел, что попросил парня о помощи. В магазине оказалось не легче: едва вошли, Йимми сперва принялся бесцельно слоняться между полками, а потом со словами «Щас, только шнуры гляну» пропал и вовсе. Хочешь что-то сделать – полагайся только на себя, лишний раз убеждается Уве и направляется к кассе один. И лишь когда неопытный продавец пытается познакомить Уве с ассортиментом портативных компьютеров, а тот ревет на весь зал: «Ты чё, блин, жертва фронтальной лоботомии?» – лишь тогда толстяк спешит на выручку. Но выручать не Уве, а работников магазина.
– Мы вместе, – кивает Йимми продавцу с таким выражением, словно тайным рукопожатием сигнализирует: «Не волнуйся, я – свой!»
Продавец от расстройства делает долгий вдох, жалуется на Уве:
– Я ему помочь хочу, а он…
– Впарить мне ТУФТУ, вот чего ты хочешь! – гремит Уве, не давая тому договорить, и хватает с ближайшей полки первый попавшийся предмет с небезобидным намерением запустить в продавца.
Уве даже не знает толком, что подвернулось ему под руку, вроде какая-то белая розетка – в любом случае штука довольно увесистая: продавцу мало не покажется, если что. Продавец глядит на Йимми, уголки глаз нервно дергаются – от общения с Уве тик такого свойства нападает на людей столь часто, что впору говорить о нем как о синдроме имени нашего героя.
– Слушай, он же как лучше хотел, чувак, – смело встревает Йимми.
– Я ему макбук показываю, а он мне: «Что у тебя за машина?»
– Вполне резонный вопрос, – бормочет Уве, уверенно кивая Йимми.
– А у меня нет машины! Мне машина вообще не нужна, я в принципе за экологический транспорт! – отвечает продавец, в голосе – смесь безотчетной злости с желанием спрятаться, свернувшись клубочком.
Уве смотрит на Йимми и разводит руками: мол, с этим гусем все понятно.
– Ну, спрашивается, как с таким разговаривать? – кивает Уве на продавца в явном ожидании немедленной поддержки.
Чтоб утешить продавца, Йимми кладет тому руку на плечо и призывает Уве успокоиться и сбавить обороты. Уве, и не думая успокаиваться, возражает, что и так спокоен как слон.
– А тебя где черти носили? – напускается он уже на Йимми.
– А? Я-то? Да так, там мониторчики позырил – думал, свежачок какой подвезли, – оправдывается Йимми.
– Тебе что, монитор нужен? – не поймет Уве.
– Да нет, – пожимает плечами Йимми, как будто Уве что-то странное спросил – так Соня обыкновенно изумлялась: «А при чем тут это?» – поинтересуйся Уве, на что ей сдалась еще одна пара туфель.
Продавец под это дело пытается слинять, но Уве резко выставляет ногу, отрезая ему путь к отступлению.
– А ты куда? Мы только начали!
Лицо у продавца становится грустным-грустным. Йимми, подбадривая юношу, хлопает его по спине:
– Да не загоняйся, нам только айпад выбрать, есть у вас чё?
Продавец смотрит на Уве. Смотрит на Йимми. Потом в сторону кассы, стоя возле которой пять минут назад Уве разорялся, что не возьмет «это убожество без клавиатуры». Вздохнув, собирается с духом:
– А-а… Ну так пойдемте обратно к кассе. Вам насколько гигов? Шестнадцать, тридцать два или шестьдесят четыре?
Уве делает страшные глаза: мол, задолбал ты уже – понапридумывают всяких бессмысленных словечек, лишь бы народ честной смущать.
– Айпады различаются по объему памяти, – переводит на более понятный язык Йимми: впору переводчиком в миграционную службу поступать.
– Ага, а за память эту ему небось еще хрен его знает какую прорву деньжищ отвали, – фыркает в ответ Уве.
Йимми понимающе кивает, поворачивается к продавцу:
– Полагаю, Уве интересует разница в цене моделей.
Продавец стонет:
– Ладно, но вам какой хоть – обычный или с «три-джи»?
Йимми поворачивается к Уве:
– Она только дома будет его использовать или будет еще на улицу с ним выходить?
Уве вскидывает свой палец-фонарь, копьем наставляет на продавца:
– Ей нужен САМЫЙ ЛУЧШИЙ! Понял?
Продавец пятится с опаской, Йимми весело ржет, раскидывая жирные руки, словно хочет обнять:
– Чувак! Уве просто нужна самая навороченная модель!
Две минуты погодя Уве хватает с прилавка пакет с айпадом, причитая под нос: «Семь тысяч девятьсот девяносто пять крон! За гребаную дощечку без клавиатуры!» и еще что-то про «грабеж и чудаков на букву “м”». И топает к выходу. Йимми же задержался, стоит, слегка призадумавшись, с некоторым любопытством смотрит на полки позади продавца.
– Ну, раз уж я здесь… Покажите-ка вон тот шнур.
– А, да-да, шнур. Который? – шелестит измученный продавец.
Йимми подается вперед, заинтересованно потирает ручки:
– А посмотрим, что у вас тут есть.
* * *
И вот, стало быть, тем же вечером старшенькая получает от Уве айпад. А от Йимми – шнур.
– У меня у самого такой же. Мегаофигеннейший гаджет! – с увлечением объясняет Йимми, показывая на коробку.
Старшая стоит в коридоре и явно колеблется, не зная, как быть с этим информационным потоком, – на всякий случай кивает: «Ага… Большое спасибо». Йимми блаженно кивает в ответ:
– А пожрать дадут?
Девочка указывает на дверь гостиной – внутри полно народу. Посреди комнаты виднеется торт с восемью свечами, и полновесный юноша коршуном пикирует на него. Именинница все так же стоит в коридоре, изумленно ощупывая коробку с айпадом. Словно до сих пор не верит своему счастью. Уве наклоняется к ней:
– Вот и меня такое же чувство охватывало каждый раз, как новую машину покупал.
Она оглядывается. И, убедившись, что никто не видит, улыбается во весь рот и обнимает его.
– Спасибо, дедушка, – шепчет и бежит в свою комнатку.
Уве молча стоит в коридоре, ковыряя домашним ключом мозоли на ладони. Патрик на своих костылях шкандыбает в комнату именинницы. Как видно, именно ему поручено самое неблагодарное задание вечера: уговорить дочку пойти в гостиную сидеть там в нарядном платье и есть торт в кругу взрослых зануд, что конечно же намного прикольней, чем слушать любимую попсу и закачивать приложения в новый айпад. Уве стоит в коридоре, не сняв куртки, уставившись в пол. Минут, почитай, десять.
