Благодаря информации Я.Д. Гусева были арестованы вышеупомянутые Б.А. Деминов, А.В. Караулов, а также И.А. Лошкарев и В.В. Протопопов, М.О. Поллак{497}.
«Из-за недостатка квалифицированного персонала и дефицита отпущенного историей времени справиться со взятыми Деминовым обязательствами особый отдел не смог, — пишет историк В.И. Шишкин. — Ситуация усугублялась тем, что при комплектовании начальствующего и оперативного персонала были допущены серьезные ошибки. Поэтому вполне закономерно, что ни советский, ни колчаковский тыл не ощутили воздействия со стороны особого отдела. Дополнительным аргументом в пользу его неэффективности может послужить тот факт, что окончательную оценку деятельности особого отдела в присущей ей манере дала ВЧК, которая в короткий срок выявила и расстреляла его руководителя, несколько начальствующих и оперативных сотрудников»{498}.
Совершенно иную оценку дало Полномочное представительство ВЧК по Сибири разведывательным структурам, подчиненным армейским штабам: «Белогвардейская разведка, как это видно из документов, найденных в архиве, была поставлена превосходно… Особенное внимание обращает на себя и конспиративная часть, в которой среди дел архива не нашлось пока никаких документов. Последнее свидетельствует о том опыте и предупредительности, с которой чины разведки, в руках которых находился весь материал, сумели своевременно его изъять. Административная часть разведки обращает на себя внимание своей образцовостью. Разработанные планы и проекты организации разведки, по их мнению, «отличаются мельчайшими подробностями: вербовка добровольцев, способы обучения, распределение занятий и целый ряд других мер, организаций, свидетельствуют о том, что дело разведки находилось в руках людей, одаренных большими организаторскими способностями и талантами, как, например, начразведки Зарентахов»{499}.
Объективная оценка чекистов, признававших за поверженным противником несомненный опыт, способности и таланты, многого стоит.
Северо-Западная армия комплектовалась по тому же принципу, что и другие белогвардейские вооруженные формирования. Согласно временным штатам, разведывательные и контрразведывательные подразделения находились в составе отдела генерал-квартирмейстера. Начальник разведывательного отделения, его помощник должны были назначаться из числа офицеров Генштаба. Руководителем КРО и его помощником могли быть как «генштабисты», так и военные юристы или чиновники с высшим юридическим образованием. Остальные чины назначались из числа армейских офицеров и чиновников.
Однако реализовать на практике требования руководящих документов не удалось. Все дело в том, что на Северо-Западном фронте, по подсчетам историка А.В. Галина, находилось 24 выпускника довоенной Академии Генштаба и 4 выпускника ускоренных курсов{500}. Поэтому разведывательное отделение штаба Северного корпуса возглавлял не подготовленный к штабной работе штаб-ротмистр Щуровский, а начальником контрразведки являлся ротмистр Тарановский{501}.
В справочнике Н.Н. Рутыча «Белый фронт генерала Юденича: Биографии чинов Северо-Западной армии» сказано, что генерал для поручений Северо-Западной армии генерал-майор А.В. Владимиров являлся руководителем спецслужб: «Это назначение согласно традиции, сложившейся в Русской армии, означало, что генерал-майор Владимиров стал во главе разведывательных служб Северо-Западной армии (см., например, назначение известного специалиста разведки генерал-майора Н.С. Батюшина «генералом для поручений при Главнокомандующем армиями Северного фронта)»{502}.
Позволим себе не согласиться с данным утверждением Н.Н. Рутыча. Напомним, что в соответствии с «Положением о полевом управлении войск в военное время» руководство спецслужбами в русской и в белых армиях возлагалось на генерал-квартирмейстера, а не дежурного генерала. Последний мог лишь проводить в отношении спецслужб проверочные функции по распоряжению командования. Полковник (к генеральскому званию представлен в сентябре. — Авт.) Н.С. Батюшин, к биографии которого обращается Н.Н. Рутыч, будучи на должности генерала для поручений, по распоряжению командования инспектировал контрразведывательные отделения в связи с особыми обстоятельствами. Это, вероятнее всего, было разовое поручение, которое он выполнял как специалист, и не более{503}.
Сказать однозначно, что генерал А.В. Владимиров никакого отношения к спецслужбам не имел, мы тоже не можем, поскольку в рапорте начальника отделения контрразведки коллежского советника Фитингофа он упоминается как начальник особого отдела Военного министерства Северо-Западного правительства и организатор политической агентуры{504}.
По версии псковского историка А.В. Седунова, генерал А.В. Владимиров в конце Гражданской войны возглавлял разведывательную службу Северо-Западной армии{505}.
Правда, этому сообщению нет подтверждения в биографических справочниках С.В. Волкова и Н.Н. Рутыча. Документально установить отношение генерала А.В. Владимирова к спецслужбам Северо-Западного правительства из-за недостаточной источниковой базы автору не удалось.
На подбор и расстановку сотрудников спецслужб на Севере России значительное влияние оказали качественный состав и численность офицерских кадров. В первые дни после свержения большевиков из свыше 500 мобилизованных офицеров только 6 было кадровых. Историк С.В. Волков пишет, что в ноябре 1918 года в Архангельске находилось всего три генерала и три офицера Генерального штаба. По подсчетам историка А.В. Танина, за годы Гражданской войны на Северном фронте находился 21 выпускник довоенной Академии Генштаба и 6 — ускоренных курсов{506}. Из-за недостатка «генштабистов» руководящий состав разведывательных органов комплектовался из находившихся в составе армии лиц. Так, разведывательное отделение штаба действующих русских сухопутных и морских сил Северной области возглавил чиновник военного времени А.П. Петров, его помощником был назначен подпоручик А.И. Кузнецов. Должности второго помощника и двух переводчиков оставались вакантными{507}.
По всей видимости, дефицит кадров спецслужбы белого Севера испытывали на протяжении всего своего существования. Даже после переформирования штаба командующего русскими войсками Северной области в штаб главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северном фронте ряд должностей в нем продолжали оставаться вакантными. Правда, при этом была предпринята попытка повысить качество руководящего состава спецслужб — начальником разведывательного отделения назначили причисленного к Генеральному штабу капитана А.П. фон Эндена. Что же касается оперативного состава, то ситуация осталась прежней. Так, старшим помощником начальника отделения значился титулярный советник Васильев, младшим — поручик Елагин{508}.
Личному составу контрразведки удалось относительно благополучно перенести революционные события 1917 года. Правда, без кадровых перестановок здесь не обошлось. После свержения самодержавия из военно-морского контроля Северного Ледовитого океана были уволено несколько опытных офицеров, в том числе и его руководитель. Спецслужбу возглавил правовед коллежский асессор М.К. Рындин. В этой должности он оставался и при красных. После свержения советской власти в 1918 году его назначили начальником военно-регистрационного отделения.
Помощником начальника ВРО являлся А.И. Тамм{509}. Забегая вперед, отметим, что М.К. Рындин был арестован чекистами вместе с контрразведчиками Габшевичем, Жилинским, Жураном и расстрелян 7 августа 1920 года в Архангельске по приговору Революционного военного трибунала Морских сил Северного моря{510}.
Проблема подбора кадров для контрразведывательных органов стояла остро. Квалифицированных специалистов не хватало. На должности чиновников для поручений, переводчиков, журналистов центрального аппарата, начальников военно-контрольных пунктов и их помощников назначались армейские офицеры в воинском звании от подпоручика до капитана, начальников отделений военного контроля тылового района — военные чиновники, контролерами и наблюдателями, как правило, являлись нижние чины{511}. Для сотрудников руководство организовало «вечерние занятия»{512}.
Руководители контрразведывательных органов старались подбирать себе кадры из лиц, заслуживающих доверие, добросовестных, честных и исполнительных{513}. Однако на практике далеко не всегда удавалось подобрать сотрудников, обладавших вышеперечисленными качествами, а также соответствующей профессиональной квалификацией.
Приказы начальника ВРС свидетельствуют о частых назначениях и увольнении личного состава. Например, только в Мурманском пункте сменилось 7 начальников. Им поочередно руководили коллежский асессор В.А. Эллен, штабс-капитан А. Петров, флагманский обер-аудитор В.К. Бондарев, мичман Г.В. Майумский, зауряд-военный чиновник Н.П. Черногоров, капитан Дымский, поручик В.А. Крылов{514}.
