Итак? Ни колес, ни документов, все документы остались в Барралоче, в сейфе отеля, дон Херонимо, правда, прихватил с собой какую-то убедительную, как он заверил, ксиву, способную избавить от любого полицейского досмотра, но она наверняка годилась только для него одного… Чуть ли не две сотни километров до Барралоче, а на сцене сейчас появятся новые участники, уже, должно быть, лезут в машины, тут и мертвый проснется…
— Ну? — спросил Франсуа.
— В гараже у них есть машины, — быстро ответил Мазур. — Наш единственный шанс…
Интересно, что делать, если там нет ключей? Нет, в такой глуши, да еще в поместье грозных братцев, вряд ли кто-то всерьез опасается угонщиков. Это шанс, и другого нет…
— Эй, вы там долго будете сидеть? К воротам!
Конечно, это была галлюцинация, потому что Ольге здесь неоткуда взяться, — но почему тогда все остальные обернулись в сторону распахнутых, покосившихся створок?
— К воротам, черепахи беременные! Кому говорю? Или вы тут поселитесь?!
Не рассуждая, Мазур рванул туда. Самое время хорошим ударом вправить собственную нижнюю челюсть на место, а то пребывает где-то в районе живота… Ольга стояла рядом с распахнутой дверцей черного, угловатого мерседесовского джипа старого образца, отчаянно махала ему рукой:
— Карахо, шевели ты задницей! Там огни на дороге!
Отсветы пожара плясали на ее прекрасном и сердитом личике, позволяя убедиться, что это не видение, а самая доподлинная сеньорита Ольга Карреас, любимая женщина каперанга Мазура.
Франсуа достал из необъятного кармана новую термитную мину, торопливо пощелкал клавишами, кинул ее на сиденье развороченного пулями «хаммера». Подбежали остальные. Замыкавший шествие Кацуба приостановился, ударил по пылающему дому длинной очередью, очевидно, усмотрев идиота, попытавшегося все же повоевать. Первой на заднее сиденье Мазур затолкнул Лару, не давая себе труда быть джентльменом. Вовсе уж невежливо, толкая кулаком, запихнул туда же что-то хотевшего сказать Франсуа. Кацуба запрыгнул сам, Мазур тут же плюхнулся на сиденье рядом с Ольгой, она нажала педаль, и джип с ревом прыгнул вперед, задев правым боком воротный столб. Длинный скрежет — обошлось…
Машина развернулась почти на месте. Не зажигая фар, Ольга гнала по узкой дороге, меж бесконечных рядов банановых кустов, свернула вправо, влево, вправо, помчалась по прямой…
— Куда ты? — чуть растерянно спросил Мазур, подпрыгивая на сиденье, цепляясь за поручень двери.
Она огрызнулась по-испански так, что Мазур, вот чудо, понял, куда его послали. Не обиделся — какие тут обиды, на руках носить следует… Тяжелый шлем-сфера с увесистым «Филином» подпрыгивал на голове. Мазур расстегнул ремешок, сорвал каску, сунул под ноги. Только теперь ощутил поток прохладного воздуха, врывавшегося в открытые окна.
По обе стороны в бледном лунном свете мелькали то огромные бахромчатые веера банановых листьев, то редколесье, то какие-то длинные бетонные сооружения — коровники, надо полагать.
— Сама толком не представляю, как отсюда выбираться, — сказала Ольга, отчаянно вертя баранку, — но по той дороге, по которой вы приехали, нельзя, я там огни машин видела…
И резко свернула влево, едва не сшибив бегущие навстречу темные фигуры. Позади хлопнули выстрелы, и Мазур, мгновенно отреагировав, высунул автомат в окно, послал туда очередь. Вряд ли попал, но больше им вслед не стреляли.
— Тормози! — крикнул он.
Ольга с похвальной реакцией выжала педаль, Мазура бросило вперед. Он успел упереться ладонью в ветровое стекло, едва его не высадив. Дорогу, по которой они ехали, впереди, совсем близко, под прямым углом пересекала другая (и по ту ее сторону был густой лес) — и по ней, быстро приближаясь слева, уже плясали отблески дальнего света…
Мазур приготовил автомат. Места хватало. Тем, кто оказался на заднем сиденье, пришлось гораздо хуже — не повернуться толком в двухдверном салоне, тесновато…
Слева направо промчались два джипа, заливая дорогу ослепительным светом фар, в переднем, четко видно, полным-полно народу…
— Погоди, — сказал Мазур.
Распахнул дверцу и спрыгнул, держа автомат на изготовку, пошел к перекрестку. Оказавшись там, посмотрел в обе стороны — ага, в том направлении, куда умчались джипы, виднеется алое зарево, значит, там как раз и полыхает особнячок… Ну, компас есть, карта есть, вокруг пока что тишина… Не самый веселый расклад, но лучше себя чувствуешь, чем там, во дворе…
Он вернулся к машине, достал из кармана карту и, разложив ее на сиденье, посветил фонариком. Показал нагнувшейся от руля Ольге:
— Мы, стало быть, здесь… Рвануть можно сюда либо сюда — это если стремиться в Барралоче…
— И обе дороги они перекроют, — сказал просунувшийся меж передних кресел Франсуа.
— Молчал бы, стратег, — сквозь зубы сказал Мазур. — Видел дураков, но таких, как твой шеф…
— Нервы не выдержали…
— Что это за шеф, у которого вдруг обнаружились нервы? Ладно, замнем пока. В самом деле, я бы на их месте первым делом все заблокировал тут и тут… Эта дорожка будет подлиннее и попетлистее, но все-таки, если верить карте, выводит прямиком на Панамериканское шоссе, а горючего у нас… — Он посмотрел на светящуюся желтым стрелку. — Ну, бывает хуже… Оля, может, я поведу?
— Сиди и стреляй, если что, — отрезала она. — Сам же видел, у меня вроде бы неплохо получается…
— Ладно. — Мазур свернул карту, сунул в карман и прыгнул на сиденье. — Сворачивай влево, и будем искать вот этот хитрый перекресток…
— Да что вы топчетесь? — истерически завопила Лара. — Поехали! Пока они не вернулись!
— Погоди-ка, — сказал Мазур Ольге. Повернулся назад: — Вот что, кукла, давай-ка сразу наладим деловые отношения. Ты сидишь и старательно молчишь, как рыбка окунь. Или рыбка стерлядь, что тебе больше нравится… Ясно? И…
— Да кто ты вообще такой?! — закричала она Мазуру в лицо. — Твой номер вообще десятый, тебе приказали, вот и шевели жопой!
Ухватив ее за ворот блузки, Мазур неторопливо подтянул к себе поближе и помолчал, дожидаясь, когда она окончательно заткнется. В такой позе они просидели с полминуты — как ни покашливал Франсуа, явно выражая живейшее неодобрение стилем обхождения Мазура. Игнорируя его, Мазур сказал:
— Тихо. Понятно? Не дома. Не ори, не дома, и дома не ори… Если будешь орать и дергаться, рано или поздно из-за тебя где-нибудь вляпаемся. Я лучше знаю, что делать, работа такая. Усекла?
Она слабо повозилась, пытаясь высвободиться, сварливо пробурчала:
— Ладно, замнем. Я…
— Понимаю, — сказал Мазур веско, с расстановочкой. — Переживания и нервы. Только выбираться будем спокойненько, без скандалов в благородном семействе… Ну? Молчим и слушаем приказы?
— Угу, — проворчала Лара.
— Поехали, — сказал Ольге Мазур.
— Бог ты мой, вы бы знали, какие скоты… — забубнила сзади Лара. — Я все представляла совершенно по-другому…
Выругавшись про себя, Мазур все же не вмешался — нервное недержание речи, скоро пройдет. Еще несколько минут она тихо бубнила про нешуточные переживания и свою горькую участь. Из этих сумбурных, накипевших жалоб Мазур так и не понял, кто же она, собственно, такая. Однако в его глазах она все меньше походила на «радистку Кэт», создавалось впечатление, что Лара вообще не имеет никакого отношения к играм — вот только каким образом это холеное домашнее дитя (а именно такое мнение у него осталось при недолгом беглом общении) угодило из России в столь экзотические края и почему ее освобождению придают такое значение? Ребус… Ну не может это быть разведчица, не может!
— Ты хоть документы прихватила? — спросил он у Ольги. — А то мы, признаться, без единой бумажонки…
— Будь спокоен, — ответила она почти весело. — И наше магическое «сальвокондукто», и все бумаги, кроме того, всегда можем сослаться на сеньора бригадного комиссара, что на любой патруль подействует не менее магически. Ну а разбираться с другими — это уже ваша забота, вон как вы стволами увешаны…
— Но как же…
Ольга фыркнула, не поворачиваясь к нему:
— Милый, мне жутко неудобно, но ты должен понимать всю пикантность и сложность положения промышленной шпионки, приставленной к вам человеком, который не любит шутить и всю мою дальнейшую карьеру способен поломать играючи… Уж прости, но я пресловутым женским чутьем сразу поняла, что с тобой творится нечто неладное, я тебя уже научилась понимать. Что-то произошло — какие там, к черту, перепутанные грузы… Ни на какой прием к комиссару я, конечно, не пошла, а быстренько раздобыла через портье машину, подождала, пока вы выйдете из отеля, и примитивно двинулась следом на приличном расстоянии. Можешь обижаться, можешь злиться, но теперь, когда нет Лопеса, я единственная за вас отвечаю. Наконец, есть еще одна причина, но ты, болван, до нее вряд ли можешь додуматься… В общем, я появилась вовремя, verdad? Сказал бы спасибо, а не сидел с глуповатой физиономией…
