созданиях. — Хотела бы увидеть одного такого вживую?
— Спрашиваешь! А у тебя разве других планов не было?
— Были, но… — Лин опустила глаза.
Зико поняла, что происходит, и обняла её по-матерински, со всей теплотой.
— Тебе тяжело смотреть на Спейстаун?
— За последнее время он сильно изменился. Я не могу жить среди холода. Даже в это непростое время, когда нужно объединять силы, люди продолжают лгать, предавать и жить лишь своим «я». Они надеются, что кто-то решит всё за них, а сами отсиживаются в стороне. С таким отношением нас ждёт… — Лин не выдержала и прижалась к груди подруги, едва не плача.
Зико не изучала психологию, но знала — за агрессией часто стоит острое непринятие реальности и, возможно, страх. Она порой хоть и корила Лин за бестактность и грубые замашки, но никогда долго на неё не злилась и старалась всячески поддерживать.
— Ты права, чуда ждать не стоит. Всё, что могут наши чинуши, — красиво лапшу вешать на уши с экранов телевизоров.
— Я хочу помочь Гайе, — Лин сжала кулаки. — Не желаю, чтобы люди проходили через то же, что и я.
— Давай-ка не кисни, — Зико встряхнула подругу. — Съездим мы к твоему Волтеру-Шмолтеру.
— Спасибо, — Лин улыбнулась. В этой улыбке отразились и радость, и искренняя благодарность.
— Надо бы и Морриган позвать, а то она скиснет за стиркой, уборкой и чтением любовных романчиков.
— Согласна. Она в последнее время стала жуткой домоседкой.
— Тогда сдавай всё и пойдём.
— Отлично! — обрадовалась Лин. — Это будут лучшие каникулы!
Она взяла журналы со стола и бегом бросилась к библиотекарю, едва не сбив парня у соседнего стеллажа. Зико лишь тихонько посмеялась, поправила сумочку на плече и пошла к выходу.
Трём студенткам технического университета посчастливилось родиться в самом технологичном мегаполисе Гайи — Спейстауне. Раньше это был обычный индустриальный город с ракетной базой, но всё изменилось, когда на Сёрэе монстры разрушили древнюю столицу Нашру. Прибыв на Великий континент, люди принялись расширять территорию Спейстауна, дабы начать новую жизнь. За несколько лет учёные превратили его в центр технического прогресса, присвоив новый статус. Сейчас в нём живут девятнадцать миллионов человек.
Спейстаун поделён на несколько зон, соединённых между собой широкими петляющими шоссе и похожим на огромную паутину метрополитеном. В центре возвышаются небоскрёбы делового района «Неосити», под высокими эстакадами укрываются многоэтажные кирпичные «коробки» «Олдсити», а на окраинах среди цветущих садов и тихих аллей по сей день строятся коттеджи.
Пока на Гайе существовали пассажирские аэроперевозки, в столицу ежедневно прибывали тысячи людей посмотреть на гигантский обелиск в форме взлетающей ракеты или посетить планетарий в космическом городке. Главным достоянием Спейстауна был космодром, но туда посторонних не пускали. Ещё пару лет назад горожане страдали от ежедневного шума ракетных двигателей, но за последний месяц испытания проводились лишь раз — очевидно, сказалась дыра в бюджете страны.
Зико Токугава родилась в семье лётчика-космонавта и воспитательницы.
Мать трудилась в детском доме и, когда Токугава-старший улетал в очередную экспедицию, часто брала дочь с собой на работу. Маленькая Зико, будучи открытым и энергичным ребёнком, легко находила общий язык даже с трудными детьми. Наблюдая, как мать ведёт себя с воспитанниками, она понимала, насколько важны честность и искренность.
Отец мечтал, чтобы дочка однажды села с ним в корабль и полетела осваивать космос. После школьных занятий Зико они вместе посещали спортзал, а вечерами сидели дома у камина и придумывали, к каким звёздам и планетам отправятся. Именно отец привил Токугаве любовь к спорту и путешествиям, научил её быть сильной.
В день получения аттестата Зико узнала, что папа скончался на плановой тренировке. Всему виной, как сказали врачи, стала остановка сердца из-за перегрузок. В тот момент девочка будто лишилась кусочка души, но духом не пала. Больше всего её волновало состояние матери, поэтому, мысленно извинившись перед отцом во время похорон, она отказалась от карьеры космонавта и решила поступать в технический университет.
Её подруга Лин Митоку потеряла родителей в пять лет.
Поздним летним вечером к дому семьи Митоку подъехали мотоциклы. Четыре человека, не снимая шлемов, направились к парадному входу.
Лин уже спала в своей детской на втором этаже, как вдруг снизу донеслись крики и грохот. Спустившись, она тихо приоткрыла дверь в зал и увидела, как неизвестные жестоко избивают её отца — крупного бизнесмена Спейстауна. Сжавшись в углу, рыдала мать.
От Митоку-старшего требовали деньги, но тот отвечал, что не может сейчас достать такую крупную сумму. Один из визитёров, разозлившись, вынул пистолет с глушителем и всадил ему пулю в лоб. После бандиты изнасиловали мать Лин и хладнокровно отрезали ей голову, как заправские мясники.
Когда в доме воцарилась мёртвая тишина, малышка, дрожа от ужаса, вышла в зал и рухнула на колени. Она какое-то время смотрела на тела родителей и думала, что это просто кошмарный сон, и на самом деле те сейчас мирно спят в постели. Но безжизненные глаза мамы и папы вернули её в реальность. До рассвета Лин отчаянно била кулаками пол, а из её покрасневших глаз градом лились слёзы.
Девочка провела пять лет в детском приюте, пока её не забрала к себе мамина сестра, вернувшаяся в столицу из Мидгарда. Благодаря помощи родственницы Лин успешно окончила школу и поступила в технический университет.
Там обе девушки и познакомились с Морриган Ханзо.
Она жила с матерью в небольшом двухэтажном доме на окраине Спейстауна.
Ханзо-старшая работала страховым агентом и часто задерживалась в офисе допоздна, чтобы оформить больше договоров и получить по итогам месяца хорошее вознаграждение. Делала она это не для себя, а ради любимой дочери, росшей без отца.
Морриган прилежно училась в школе и неплохо ладила с ребятами. Никому и в голову не приходило, что за маской дружелюбности скрывается интроверт со взрослыми думами и желаниями, в корне отличавшимися от фантазий любого подростка. После уроков, когда другие ребята отправлялись гулять, Ханзо спешила домой заниматься стиркой, уборкой и приготовлением ужина. Вечера школьница обожала проводить за любовными романами, компьютером или с любимой музыкой, завалившись с плеером на кровать. Перед сном она часто садилась на подоконник в обнимку с плюшевой игрушкой и смотрела на звёзды. Это помогало ей расслабляться и погружало в круговорот романтичных мыслей.
После выпускного Морриган, имея золотую медаль, не знала, куда поступать. Она, в отличие от сверстниц, видела счастье не в успешной карьере и не в признании обществом её заслуг. Ей хотелось жить в тихом районе с любимым человеком и воспитывать детей, но в этом ни один университет помочь не мог. Чтобы не разочаровывать мать, Ханзо, отпустив грёзы, послушала её совета и подала документы в ТУС.
Год назад
В то утро шёл дождь. Укрывшиеся под зонтами люди спешили на работу, глядя себе под ноги, чтобы не наступить в лужи. Из машин, стоявших в пробках, слышалась нецензурная брань.
К автобусной остановке, спрятав под зонтом длинные жёлтые волосы, медленно шла девушка в тёмном пальто. Её взгляд падал то на разноцветную вереницу автомобилей, то на витрины магазинов, где дождевые капли соревновались в том, какая из них скатится по стеклу быстрее.
Морриган Ханзо — так звали девушку — выросла высокой, но худенькой, то ли от повышенного метаболизма, то ли от частых болезней в детстве. Бледная кожа и худоба не делали её сокровищем в глазах противоположного пола, а отсутствие косметики на лице и неброская одежда и вовсе превращали в тень. Взгляд серых глаз наполняла мечтательность, а весь облик выражал глубокую отрешённость от мира.
Ханзо направлялась в университет. Уравнения решила, эссе написала, доклад по философии подготовила, да вот ноги на учёбу всё равно не шли. Студентка очень хотела дочитать сборник стихов, а потом отправиться в парк и просто посидеть на скамье под яблоней. Дождь её нисколечко не волновал — она любила гулять в такую погоду.
Столичные автобусы по утрам всегда шли битком. Люди толкались и наваливались друг на друга, не переставая бурчать. Многие ехали на работу с такой же неохотой, с какой Ханзо в университет. Студентка, не обращая внимания на заспанные, отягощённые думами лица попутчиков, отстранённо смотрела в окно.
Выйдя через несколько остановок, Морриган раскрыла зонт и двинулась вдоль кованого забора, аккуратно перешагивая лужи. Возле кирпичной арки с табличкой «ТУС» встретила двух парней, куривших на корточках. Она никогда бы не посмотрела в их сторону, но они преградили путь.
— Ребята, не могли бы вы встать? — неуверенно обратилась Ханзо к парочке, остановившись.
— Я тебя тут раньше не видел, — белокурый
