заказывал лишь из редких сортов древесины, а новейшую электронику получал бесплатно напрямую от заводов-изготовителей. Являясь поклонником жуткой живописи, он вешал на стены дорогие картины с изображениями черепов, трупов и само́й смерти. Последняя приобретённая на аукционе работа — «Mortis Saltatio» — заняла место прямо над его столом; на ней талантливый, но, к несчастью, наложивший на себя руки художник в мрачной палитре показал танцы королей, клириков и простых крестьян с мертвецами возле похожей на бездонную яму могилы. Мягкий ковёр, брошенный на весь паркет, Шурену изготовили из шерсти йети, обитающих в горах Монтего. Хозяин кабинета ревностно соблюдал чистоту — никому не позволял заходить в обуви, вызывал горничную по четыре раза на дню, но «Mortis Saltatio» предпочитал протирать от пыли сам.
Разумеется, Шурен не работал клерком. Он заправлял могущественным преступным синдикатом «Чёрный дракон», чей список злодеяний начинался с продаж наркотиков, а заканчивался убийствами. Прибыль бандитов измерялась сотнями миллионов га́йлей[1], а количество их жертв давно перевалило за десяток тысяч.
Прижать Накамуру к стенке мечтали многие политики, но он, обладая огромной властью, деньгами и широкими связями в Сенате, оставался неуязвим. Его неоднократно арестовывали, пытались взорвать, пристрелить, отравить — всё без толку. Ниндзя — так называли рядовых головорезов синдиката за внешний вид — отправили на тот свет многих правительственных наёмников. Фамилия Накамуры за годы въелась в сознание не только конгрессменов и полицейских, но и простых граждан, заставив жить в бесконечном страхе.
Управлять криминальной империей мужчине помогали две девушки: сестра Орне́ и любовница Эйми́ра Ли.
Орне имела такую же власть, как и брат: отдавала приказы, заключала незаконные сделки, руководила счетами.
Эймиру называли правой рукой Шурена. Она активно вербовала «свежую кровь», следила за выполнением приказов босса, а иногда лично занималась его поручениями. Ли остерегались и боялись — девушка хоть и выглядела хрупкой гейшей, превосходно владела холодным оружием и с подчинёнными не церемонилась.
Родился Накамура в неблагополучной семье: мать пила и нигде не работала, отец трудился сторожем на автостоянке. Денег на существование критически не хватало. Родители нередко дрались и срывали злость на ребёнке. Шурен часто убегал из дома и ночевал в подвалах. В школе он почти не появлялся и поэтому серьёзно отставал от сверстников, обзывавших его дураком, недоучкой и ничтожеством.
Однажды после очередных издевательств Накамура сильно избил одного из обидчиков, за что был исключён из школы. Перед уходом он угрожающе сказал директору: «Вы ещё обо мне узнаете».
Домой Шурен так и не вернулся — друзья-бродяги окончательно вытеснили из раненого детского сердца горе-родителей и стали для него новой семьёй. С ними он познал городскую жизнь с изнанки, увидел всю черноту людских душ.
С возрастом бродяги превратились в ОПГ. Они воровали, грабили, убивали. В семнадцать Шурен вместе с бандой «вставил» ломбард, а через два года совершил налёт на столичный банк. Жестокий и хладнокровный, как зверь, он быстро завоевал уважение бандитов и в двадцать четыре, заняв высшее положение в криминальной иерархии, объединил все преступные группировки.
Однажды Накамура случайно столкнулся с отцом и узнал — мать месяц как прикована к постели и вот-вот отдаст Богу душу. Шурен с подросткового возраста воспитывался улицей, на биологических родителей ему было плевать, но когда речь зашла о существовании родной сестры по имени Орне, он немедля посадил старика в автомобиль и помчался в отчий дом.
За пятнадцать лет в этой омерзительной квартире ничего не поменялось. Даже наркопритоны, в которых когда-то бывал Шурен, выглядели куда лучше. Среди гор вонючего барахла и ветхой мебели на рваном матрасе лежала дряхлая, еле дышавшая старуха. Её вытаращенные глаза смотрели на окно будто в ожидании костлявой гостьи, губы бормотали какую-то молитву. В углу комнаты тихонько всхлипывала высокая девочка-подросток.
Мать скрипучим голосом рассказала сыну, что Орне появилась на свет спустя два года после его побега из дома. Накамура ещё больше возненавидел родителей — они не сделали выводов, ничего не поменяли в жизни, но посмели родить второго ребёнка, заведомо зная, что не дадут ему ни грамма любви. Шурен не мог допустить, чтобы сестра и дальше страдала, и решил сам воспитать из неё сильного, хладнокровного человека, способного противостоять любой несправедливости. Он даже подумал дать ей дорогу в набиравший мощь синдикат…
Долгое время Накамура обучал Орне приёмам рукопашного боя, обращению с холодным и огнестрельным оружием, совместно с докторами обрабатывал её психику. Результаты превзошли его ожидания: робкая девушка превратилась в безжалостную убийцу…
Об Эймире Ли Накамура узнал год назад, когда искал хорошего наёмника для устранения упёртого и неподкупного капитана полиции Спейстауна. «Птички» синдиката напели, что в столице живёт девушка, готовая за большие деньги убрать хоть министра. Слухи заинтересовали Шурена, и он приказал разыскать хвалёную убийцу.
Уже на следующий день Эймира в сексуальном синем ципа́о[2], расписанном цветами лотоса, предстала перед Накамурой. Высокая и стройная шатенка с татуировкой дракона, обвивавшего левую руку от запястья до плеча, собрала волосы на затылке в пучок и заколола декоративными палочками с кисточками из пряжи. Но приковали к себе взгляд главаря не причёска и платье, а длинные ноги.
Ли прекрасно справилась с заданием и покорила Шурена. Не желая отпускать на волю столь ценный самородок, он предложил наёмнице постоянную работу. После недолгих переговоров Эймира согласилась и возглавила отряд убийц, но Накамуре этого было мало. Смотря на неё, он не мог дышать, а всё его естество пыталось вырваться из-под застёгнутой рубашки и поддаться безудержной страсти. Яркие ухаживания, дорогие подарки — на протяжении года главарь вёл себя настойчиво, и это принесло плоды. До сих пор пьянящие мягкие губы и шелковистая кожа Ли пробуждали в нём хоть и нежного, но зверя, а от её словечек по спине наперегонки бегали приятные мурашки.
Весь сегодняшний вечер Накамура думал о райском острове. Он перечитал интервью Волтера Коулера несколько раз, пытаясь понять, действительно ли известный путешественник сделал величайшее в истории открытие или это дурацкая сказка, придуманная, чтобы поиздеваться над наивными глупцами, мечтающими о сладкой жизни.
Главарь синдиката не был глупцом, но грезил об абсолютной власти. Да, «Чёрный дракон» держал в страхе даже крупных чиновников, но Накамура хотел большего — стать единовластным правителем Гайи.
Наткнувшись на абзац о таинственном духе, Шурен почему-то сразу подумал о фантомах. Он не увлекался историями об этих созданиях, но твёрдо знал, что их мощь фактически безгранична. Заполучить бы одного такого в союзники…
Мысли опьянили быстрее пива, и Шурен, встав перед стеклянной стеной, посмотрел на разноцветные огни ночного Спейстауна с высоты птичьего полёта. Медленно, но верно в голове зародился план…
— Эймиру ко мне! — Кабинет сотрясся от громкого баса главаря.
— Сию минуту, босс! — отозвался телохранитель из-за двери.
Эймира в любимом ципао перешагнула порог и медленно двинулась к столу, дав Шурену в очередной раз насладиться её красотой. Нанесённый на лицо макияж, как всегда, выглядел безупречно: чувственные, похожие на лепестки роз ярко-красные губы и белила, скрывшие подобно маске не только каждую морщинку, но и все эмоции. Накамура часто терял контроль над собой, смотря на эту холодную деву. В её синих, как океанская бездна, глазах он хотел утопать всё глубже…
Ли никогда не позволяла себе вульгарности, обладала грамотной речью и следовала правилам этикета. С Накамурой была кошечкой, мурлычущей бархатистыми нотами, с подчинёнными — жестокой королевой. Она не носила современную одежду — отдавала дань традициям: в гардеробе нашли место десятки ципао и кимоно разного покроя, а также босоножки на высокой деревянной платформе. Её таланты не ограничивались виртуозным обращением с клинками — Эймира красиво играла на ко́то, чем порой снимала напряжение Шурена, и знала множество техник массажа.
— Чем могу помочь, дорогой? — сексуальным голосом спросила Ли. — Устал от напряжённой работы?
Накамура сел обратно за стол.
— Я хочу, чтобы ты с ребятами отправилась в Зеладан и нашла там одного путешественника по фамилии Коулер.
— С каких пор тебя интересуют подобные личности? — пришла в недоумение Эймира. — Если тебе скучно, я могу сыграть, а после маленького концерта скинуть всё лишнее с этого стола, — она лукаво улыбнулась и встала позади Шурена.
Накамура сдерживал закипавшую в теле страсть и старался не шевелить на лице ни одним мускулом:
— Он не просто какой-то жалкий авантюрист. Я раньше читал его статьи.
— Разве у него есть то, чего нет у тебя? — Ли наклонилась к Шурену размять ему плечи. — Ты уже властелин
